Похищение Бет - Ребекка Маддимен

От неожиданного стука в дверь Хелен вздрогнула. Она осторожно положила дочь и, подойдя к окну, чуть отодвинула тюлевую занавеску, чтобы выглянуть на улицу. На пороге стоял полицейский в форме. Хелен опустила занавеску, выключила телевизор и, прикрыв за собой дверь в гостиную, пошла открывать.

— Да? — сказала она, распахивая входную дверь.

Прежде чем заговорить с ней, полицейский приосанился, расправил плечи.

— Хелен Дил? — спросил он, и она кивнула. — Я констебль Картрайт. Провожу опрос по поводу инцидента, происшедшего вчера. Можно мне войти? Не возражаете?

Хелен нерешительно оглянулась через плечо, но все же открыла дверь и впустила его в дом.

— Конечно, не возражаю, — сказала она и повела констебля в кухню. — Может быть, чашечку чая?

— Нет, благодарю вас, — отказался Картрайт, оглядываясь по сторонам, пока они шли по коридору. Рассматривая лестницу, он даже споткнулся о детское сиденье для автомобиля. — Это не займет много времени.

— Это ведь касается той женщины с ребенком, верно? Я видела ее в новостях, — сказала Хелен, останавливаясь возле раковины. — Еще подумала, что должна позвонить в полицию, но потом решила не тратить на это чужое время.

— А что вы хотели сообщить? — спросил Картрайт, вынимая из кармана блокнот.

— В общем, я видела ее. В клинике. Правда, я не знала, нужно ли вам знать об этом.

— Может быть, вы еще что-нибудь видели? Вы разговаривали с миссис Хеншоу?

— Нет, — ответила Хелен. — Мы с ней не разговаривали.

— И вы с ней не знакомы?

— Нет, — сказала Хелен. — Я ее никогда раньше не видела.

— Вы больше никого не заметили в клинике, в комнате ожидания или на улице? Кого-то подозрительного, кто не должен был бы там находиться?

Хелен покачала головой.

— Нет, извините.

— А что насчет белого фургона?

Хелен вновь покачала головой, и констебль Картрайт кивнул.

— А вот как насчет ухода миссис Хеншоу? Вы видели ее в тот момент? Она уходила сама или с кем-то?

— Я не видела, как она уходила, — ответила Хелен. — Я пошла поговорить с медсестрой, а когда вернулась, то уже не помню, чтобы видела ее снова. Не думаю, что она в это время находилась в комнате ожидания, но поручиться за это не берусь.

— О’кей, мисс Дил. Этого достаточно, — сказал Картрайт, направляясь к двери. — Если вспомните что-то еще, без колебаний звоните нам. Извините за беспокойство.

— А вы извините, что не смогла хоть чем-то помочь, — ответила Хелен.

Она следила за тем, как полицейский переходит улицу к своей машине, дождалась, пока он уедет, и только после этого закрыла дверь. Вернувшись в гостиную, она остановилась, глядя на свою дочь, которая опять крепко спала. Она уже пожалела, что была вчера в той клинике. Пожалела, что видела Эбби Хеншоу. Но, проведя пальцами по нежному тельцу дочки, вдруг поняла, как близко она была к тому, чтобы потерять ее, и как ей все-таки повезло.

После того как Гарднер и Джен ушли, Эбби закрыла дверь и прислонилась лбом к стеклу. В тишине дома она чувствовала себя бесконечно одинокой. По правде говоря, какая-то ее часть действительно обвиняла во всем Джен. Еще одна небольшая часть была полностью согласна с Полом. Если бы не Джен, у них сейчас был бы ребенок. И если бы она не поехала вчера к подруге, вероятно, ничего бы этого не произошло. Если только, конечно…

Следующие несколько часов Эбби провела одна. Почти одна. Поскольку Пола дома не было, она ответила на один телефонный звонок и очень быстро об этом пожалела. Звонившая репортерша буквально засыпала ее вопросами. Эбби в итоге накричала на нее. Почему они не оставят ее в покое? Она не была настолько наивна, чтобы полагать, будто содержание их разговора не дойдет до читающей публики, но ей было абсолютно все равно. Сейчас ее волновало только то, как вернуть свою Бет.

Соседки с противоположной стороны улицы — Эбби даже не помнила, чтобы когда-нибудь разговаривала с этими женщинами, — принесли к ее дверям свежий суп и цветы. Эбби ощущала себя героиней какого-то американского фильма, которая рано утром обнаруживает у себя на ступеньках лотки со всевозможной едой от сочувствующих.

С работы позвонила Эмми, пообещала заехать, чтобы лично высказать свои соболезнования. Приезжал ее босс, Джейсон, и проговорил с ней почти час, делая заинтересованное выражение лица и расспрашивая обо всем в мельчайших подробностях. Раньше Эбби не думала, что Джейсон может интересоваться кем-то или чем-то, помимо себя и своей компании. Но она все равно поблагодарила его и была еще больше благодарна, когда он наконец ушел.

Потом приехала Лаура из магазина и пролила столько слез, что можно было подумать, будто это у нее пропал ребенок. Что это ее изнасиловали. Эбби сразу сказала, что Пола нет дома, и девушка, поняв намек, вскоре уехала. Эбби вообще открывала дверь только потому, что думала, что это Гарднер. Что он приехал с новостями, что он нашел людей, которые сделали это. Что Бет цела и невредима.

Гарднер смотрел вслед строителям, которые, захлопнув задние дверцы своего фургона, быстро укатили по дорожке от дома. Сдается, подумал он, мисс Харви придется искать себе другую бригаду. Они были достаточно вежливы, отвечая на его вопросы, но, если бы взглядом можно было убить, Джен Харви уже давно лежала бы в пластиковом пакете для трупов.

Их босс был из Лондона, точнее из Брикстона — района, хорошо знакомого Гарднеру по первым годам службы в полиции. Двое других, оказавшихся шотландцами, почему-то избегали смотреть ему в глаза. Гарднер подозревал, что им было что скрывать, но он был абсолютно уверен, что к Эбби Хеншоу и ее дочери они не имеют ни малейшего отношения. Сначала он отталкивался от того, что все они были не из России или откуда-то из Восточной Европы. С другой стороны, те люди, возможно, тоже были вовсе не оттуда. Миссис Хеншоу не могла утверждать этого наверняка. При нормальных обстоятельствах поддельный акцент уловить можно, но когда тебя суют в грязный фургон, вряд ли станешь вслушиваться во всякие нюансы. Но потом он поговорил с соседями с обеих сторон от дома мисс Харви, и те дружно подтвердили, что ни строители, ни их фургон целый день никуда отсюда не уезжали. Как выразился пожилой сосед, «эти мерзавцы стучали и свистели весь день без перерыва, черт бы их побрал».

Фургон скрылся из виду, и Гарднер, отвернувшись от окна, увидел, что Джен, которая сидела за кухонным столом, прикуривает сигарету. Она протянула пачку и ему, но он покачал головой.

— Выходит, они сорвались с крючка? — спросила она и, глубоко затянувшись, швырнула зажигалку на стол.

— Похоже на то, — согласился Гарднер.

Он решил, что, конечно, проверит их по своим каналам, посмотрит, есть ли что-нибудь на этих парней, но очень сомневался, что это куда-то приведет.