Альдери. Второй шанс - Лиза Гарм

– Пробить обороту такого человека как Рамир невозможно.

– Почувствуешь себя в его шкуре, – Маг широко улыбнулся. – Он когда-то пытался пробить твою. Но нет ничего невозможного. Вопрос желания.

Альдери кивает, скорее на рефлексах, нежели на уверенности. Проломить лед истинного – это как слетать на соседнюю планету. Она чувствует его боль и сама не знает, как вела бы себя на его месте. Как отреагировала бы её волчица, если Рамир убил своего зверя?

Со словами учителя она прочувствовала сопротивление волка Рамира, она увидела весь беспорядок в его душе и чувствах. Увидела его тоску и скорбь. Её не страшит бой за сердце Рамира, она сомневается в своих силах. Налаживать мосты с кем либо ей никогда не приходилось. У неё не было в этом потребности. А здесь нужно выдернуть человека из тины ненависти. Сможет ли она? И как, если заперта здесь, в пустыне, на неопределенное количество времени? А что, если на всегда?

Три месяца спустя, Райлемская арея, город Шайрам

Аракел завис в проёме дверей, наблюдая за хозяином поместья. Этот дом стал их общим домом за последние месяцы. Аракел очень часто наведывался к старому врагу. На то было две причины: возврат к поискам тела Альдери, прерванные несколько месяцев назад, и нестабильность магического мира. Топор войны был на время зарыт. Некогда пустой дом заполнился бурлящей жизнью. Ведь Аракел приезжал с целой свитой и часто оставался в доме Рида на долгие дни.

Вольгран водит ручкой по бумаге, краем глаза замечая альфу когда-то былой вражеской стаи. Рукой предлагает присоединиться и наливает второй стакан янтарной жидкости.

Аракел неспешно проходится до стола напарника и принимает протянутый напиток, усаживаясь напротив.

– Я давно хотел с тобой поговорить, – Аракел делает глоток и собирается продолжить.

– Если ты хочешь обсуждать старые расприи, то не лучшее время, – Хрипловатый голос Вольграна не выражает никаких эмоций. – Давай сконцентрируемся на насущных проблемах. У нас их полно.

– Старые расприи касаются наших новых насущных проблем. Есть вероятность. Я анализировал разворачивающиеся события в нашем мире и поймал себя на одной мысли. Хочу обсудить её с тобой.

Вольгран откладывает ручку и сосредотачивает внимание на собеседнике, давая понять, что ждет продолжения.

– О том, что я тебе расскажу – никто не знает, кроме приближенных моей семьи, – Аракел многозначительно смотрит на друга, взглядом передавая просьбу сохранить тайну. Вольгран понимающе кивает и ждет продолжения.

– В тот роковой день, в день гибели Рамелии и Истана, мы забрали мертвое тело моего брата домой. Ты скорее всего не заметил, но Истан остался в волчьей форме после смерти. Обычно волк приобретает человеческие контуры в течении какого-то времени после остановки сердца. Как правило, это время не привышает одного часа.

Аракел прерывается, сканируя реакции своего собеседника. Вольгран, как всегда, сидит камнем без тени эмоций.

– Тело Истана не изменилось в течении всей дороги до дома. Я не понимал, почему он не переходит. Мелькала мысль, что он еще жив, просто пульс не прощупывается. Привез его к нашему магу.

Аракел снова прервался, проваливаясь в воспоминания. Глоток крепкой жидкости обжигает горло:

– Там то и открылась причина его метаморфозов. Он оказался одичалым, – Аракел поднимает тяжелый взгляд на застывшего Вольграна. Тот молчит какое-то время, переваривая неожиданную информацию:

– Как такое возможно? Ты изгнал его из стаи или что?

– Нет, чтобы охладить его чувства к твоей жене я принял решение выслать Истана из страны. В то время открывал сеть агенств в Скинайском государстве, поставил его управляющим. Думал, это поможет преодолеть болезненные чувства. Ты не видел как он с ума сходил после ухода Рамелии к тебе, – Аракел снова одарил друга тяжелым взглядом.

– Он сильно любил её, – тихо добавил и сделал еще один глоток обжигающего напитка.

– Что было дальше? – Вольгран повторяет действия собеседника, опрокидывая содержимое стакана в себя. Старые раны начинают теребить душу. Тяжелый разговор. Слишком много затронутых душ.

– Я выслал его в Скинай, и он вроде уверено справлялся с нашим общим бизнесом. Виделись редко, связь в основном поддерживалась по телефону. По началу часто звонил ему, позже звонки сократились, я думал, что он успокоился и нашел гармонию в своем сердце. Начал новую жизнь. Но я очень сильно ошибался.

– И ты не заметил его изменений? Перед приходом в мой дом, он ведь жил в твоей арее какое-то время?

– Да, он жил отдельно в своем особняке. Рамир тогда жил со мной и Айком, но с приездом отца вернулся в дом Истана. Никто из нас не заметил изменений в нем. Маг объяснил почему, – Аракел растер лицо руками и поднял покрасневший взгляд на друга. – На нем висели амулеты сокрытия истинной сущности. Черные амулеты, Вольгран.

– Ты хочешь сказать, Истан попал под влияние черных? – Хозяин дома нахмурился.

– Я уверен в этом. Маг не сразу увидел амулет на шее Истана. Черная магия подалась сканированию только спустя неколько часов. Видать, амулет перестал заряжаться живой энергией Истана и проявил себя. Маг сорвал эту дрянь и нам предстало безобразное тело одичалого. Чары спали и показалось реальное тело моего брата. Глаза красные как кровь, шкура в рытвинах. Я думаю, он был на грани потери своей человеческой ипостаси, поэтому ему еще удавалось принимать человеческую форму в те месяцы рядом с нами. Рамир только говорил, что его отец большую часть времени проводит в волчьей форме. Я не придал тогда этому значения. Что в этом страшного? Ну бегает волком, что в этом криминального? Лишь позже понял, что ему просто тяжело было удерживать человеческий облик. Процесс обращения был запущен. Я закинул брата в другую страну на погибель, Вольгран. Хотел как лучше, а сделал хуже. Я убил его, понимаешь?

– Его убил я. Твоей вины в этом нет, – В глазах Вольграна сложно прочитать чувства, взгляд как всегда спокойный. – Он сам сделал выбор. Мог попросить помощи, но не сделал этого. Как ты связываешь его с черными?

– Истан был в подавленном состоянии, но не проявлял знаков одержимости или отчаяния. У него просто была аппатия. Может я что-то не увидел. Он долгих девять лет вёл дела в Скинае, сам отказывался приезжать домой. Я не настаивал, думал, что у него там новая жизнь. Но оказалось все иначе. Он сходил там все это время с ума. Но так сходить с ума можно только под влияние кого-то. Я думаю, что черные сами вышли на него. Он ничего не говорил, и вряд ли бы сказал. По-другому амулет мертвой энергии я не могу объяснить. Вольгран, вчера меня посетила мысль, что черные уже тогда пытались столкнуть стаи лбами. Что если Истан по их плану и должен был столкнуть две самые большие стаи Архана в кровопролиной бойне? Обезумел и напал на жену чужого альфы. Он дал повод войне. Ведь от неё нас спасло только твое и мое здравомыслие. Мы сумели скинуть пелену злобы и не развернуть резню. Перевели отношения в холодную стагнацию.