Дерзкий маг для принцессы - Ольга Силаева

— М-мальчишка, — прошипел виконт. — Получай!

Он хлестнул Риана по груди, и тот зашипел от боли. Вниз хлынула кровь: эта рана, похоже, была серьезнее. «До первой серьезной раны», — вспомнила я.

Но Риан, похоже, даже не думал отступать.

— Кажется, я проигрываю, — светски заметил он, отступая. — Все беды из-за женщин. Вот только знаете, какая между нами разница?

— Какая? — выплюнул виконт. — У вас нет ни имени, ни замка, ни состояния? Что это за имя, Тьелль? Да вы простолюдин! Крестьянин?

Лицо Риана на миг исказилось. Кажется, виконт попал в точку, и очень болезненную.

— Разница в том, — Риан поднял рапиру, словно указательный палец, — что я никому не навязываю свое общество. А от ваших серенад юные дамы скоро начнут прятаться в чулане. Вам не говорили, что у музыкантов иногда бывает голос и слух?

Виконт только усмехнулся.

— Выдыхаешься, маг. Похоже, это твоя лебединая песня.

Он был куда опытнее, и все яснее было видно, что Риан движется медленнее, дышит тяжелее и парирует из последних сил. Вот он едва не пропустил удар, еще один…

Рапиры скрестились, и лица противников оказались совсем близко.

— Ты проиграешь, — прошипел виконт, — и больше не подойдешь к ней, когда поднимешься с больничной койки. Никогда. Она моя.

— Это в обычае здешних ухажеров — так компрометировать даму?

Виконт Перре и Риан Тьелль медленно двигались по кругу на узком пирсе, в добрых десяти метрах над водой. Наконец край ботинка Риана завис над бездной. Виконт усилил нажим, и Риан пошатнулся.

— Ну? — поинтересовался виконт Перре. — Будут последние слова?

Риан молчал, тяжело дыша. Доска под ним опасно хрустнула.

А потом он усмехнулся виконту в лицо.

— Ты не учел одного, — выдохнул он. — В бою силы каждого мага иссякают. И когда магии больше нет, в ход идет все.

Он изящно развернулся, отклоняя рапиру, и сделал полукруг, нырнув под рапирой виконта и вынуждая противника развернуться тоже. Я едва успела заметить, как высокий ботинок со знакомой молнией на отвороте ловко поддевает ногу виконта, заставляя того споткнуться, потерять равновесие…

Полсекунды виконт Перре балансировал на краю пирса. А затем Риан шагнул вперед, выбил рапиру из его руки, и все на набережной ахнули, когда виконт, бессильно раскинув ноги, упал в море.

— Кто-нибудь знает, он умеет плавать? — поинтересовался Риан. — А впрочем, какая разница.

Он сделал несколько шагов к нам, небрежно прикрепил рапиру обратно к бедру и сошел с пирса на набережную.

Вскоре раздался плеск воды, и чудовищно мокрый виконт Перре, шатаясь, рухнул на узкую галечную полосу, скользкую от водорослей и следов пены.

— По-моему, — вполголоса сказала мне Аннета, — тебе пора домой, пока кто-нибудь не указал тебе, что жалеть этого слизняка — твой долг. — Не очень-то ты его жалуешь, — шепнула я в ответ.

— Можно подумать, что ты — да.

Тут мы были солидарны.

— Ох, что это у тебя? — вдруг охнула Аннета. — Джен, ты прожгла платье!

— Что? Где, я не заме…

Черт. Я забыла, что я прожгла в юбке дыру.

— Спасибо, — вполголоса сказала я, сжимая ткань в руке, чтобы заслонить прореху. — Пойду переоденусь. Кажется, мне нужно немного прийти в себя… после такого зрелища.

— А ведь он ранен. — Аннета кивнула на Риана. На его лице царила беспечная улыбка, но он пошатнулся, опираясь на балюстраду. — И знаешь, мне кажется, что он не дрался бы, если бы не ты.

— Почему?

— Ну, те слова о нем услышала ты, верно? Значит, он хотел доказать тебе, что твой виконт был неправ.

— Он не «мой виконт», — мрачно сказала я.

— А все теперь думают, что твой, — тихо сказала Аннета. — И так и будет, если ты ничего не изменишь.

Да, черт подери. Лед подо мной становился все тоньше. Но как этого избежать, если, едва я попробую поступить по-своему, Геррена тут же напишет ко двору и меня увезут из Фосбриджа? И никаких уроков магии больше не будет?

Впрочем, их, кажется, и без того не предвиделось.

Аннета тайком пожала мне руку, и я тихонько выскользнула из толпы. Уже сделав несколько шагов по набережной, я оглянулась.

Риан, морщась, надевал сюртук прямо поверх окровавленной рубашки, и на брусчатку набережной капала кровь. Он поднял голову, и наши взгляды встретились.

«Риан Тьелль… Вы знаете, что он убил свою невесту?»

— Это правда? — одними губами произнесла я.

Риан долго глядел на меня.

А потом отвернулся.

Мое бальное платье было готово.

Полгода. Полгода я копила, выгадывала и складывала остатки моего содержания в шкатулку, и теперь я наконец смогла исполнить маленькую мечту.

Конечно же, нашими деньгами распоряжалась Геррена. Но мне тоже полагалась маленькая порция на ленты и пирожные. Если сказать честно, и те, и другие сделались редкими радостями в последние месяцы. Но оно стоило того.

Очень.

Я смотрела на свой наряд и улыбалась.

Воздушное платье с невозможно узкой талией и каскадом юбок из органзы поверх тончайшего шелка. Дорогая ткань, шлейф, пышные розы чуть ниже талии, упругая серебряная линия, очерчивающая грудь, легкие стрелы кружев на плече.

Когда-нибудь я снова буду блистать в изысканных бальных нарядах в королевском дворце или в замке моего супруга, и кавалеры будут приглашать меня без устали.

Вот только обрадуюсь ли я этому, если стану женой кого-то вроде виконта Критта? Того, кто попытался овладеть мной до брачной ночи? Да и женился бы он вообще, получив желаемое?

Впрочем, нет, женился бы. Каждый родовой алтарь требовал отдельного хозяина: его величество мог питать кровью лишь алтарь в столице. Поэтому Реймонду Критту нужен был наследник с родовым даром, который стал бы хозяином алтаря в герцогстве и принес бы с собой процветание.

Я вздохнула. А ведь я могла бы править сама. Взять в советники кого-то честного, доброго и бескорыстного, и родовая магия довершила бы остальное. Вот только за годы во дворце я твердо выучила одну вещь: ни честных, ни добрых, ни бескорыстных людей там не найдешь. Каждому что-то нужно. Каждый может совершить подлость. И каждый может солгать.

Например, Риан. Почему он не упомянул, что его невеста погибла из-за него?

— Госпожа Харт! — раздался голос Геррены. — Помочь вам с прической?

Угу. Только бублика на голове мне и не хватало. С ромашками.

— Спасибо, я сама! — отозвалась я, подходя к двери и захлопывая ее.