Mass Effect. Андромеда. Инициация - Мак Уолтерс

У Коры перехватило дыхание. Иллиум – торговый мир азари, где, по слухам, можно купить все… за хорошую цену. При предумышленно гибких законах и эксцентричных первобытных традициях вроде рабства (не системы рабского труда, боже упаси, а всего лишь подобия крепостничества и долговой кабалы, ничего серьезного, но при одной мысли об этом Коре стало нехорошо) это максимальное приближение миров азари к Дикому Западу.

Там можно легально купить что угодно – от смертельных наркотиков до экспериментальных модулей… а теперь и компонентов искусственного интеллекта.

– Мне нужен шаттл, – только и смогла произнести Кора.

В голове носился ураган мыслей. Игара говорила, что собирается на Иллиум, когда они встретились в Тамайо, верно? Кора решила, что это ложь, но, вероятно, она ошибалась. Не значит ли это, что у Игары уже был потенциальный покупатель? Возможно, кто-то заплатил ей, чтобы она подстерегла и предала свою боевую подругу. На Иллиуме несколько корпораций, занимающихся исследованиями в области компьютерного моделирования.

– Или бюджет, чтобы я могла нанять корабль, – продолжала она. Хотя только что найм другого судна едва не закончился катастрофой… – Но я бы предпочла шаттл Инициативы.

– Меня сейчас беспокоит, – сказал Райдер так, словно они вели два совершенно разных разговора, – что вы рассержены, Харпер. Менорис была с вами в одной команде, и вы ей доверяли. Я это понимаю. Каждому из нас приходилось иметь дело с предателями. Но зачем вы собираетесь на Иллиум? Чтобы завершить миссию или отомстить?

– Первое, сэр.

Райдер задумался, будто взвешивая услышанное.

– Вы демонстрируете высокое понимание долга. Это ваш единственный мотив?

– Я не думала, что потребуется мотивация посильнее этой, – проговорила Кора, – но заверяю вас, всякие личные вендетты не будут меня отвлекать. Хотя, если представится возможность пнуть моей биотической ногой по заднице Игары, буду считать это дополнительной наградой.

Райдер закашлялся, и Харпер подумала, что он таким образом пытается подавить смешок.

– Хорошо. А если я вам скажу, что код нужно уничтожить?

У Коры почти в буквальном смысле отвалилась челюсть.

– После всего, через что мне пришлось пройти ради его возвращения?

Алек вздохнул, повернулся и тоже принялся расхаживать. Девушка с облегчением увидела, что вся эта история беспокоит его не меньше, чем ее.

– Этот код явно копирует тот, что имеет СЭМ-Э, – сказал он. – Мне он не нужен, однако нельзя допустить, чтобы он попал не в те руки. Верите вы или нет, Харпер, но для меня это важно.

Кора сжала зубы, чтобы не произнести обвинения, которые вертелись на языке. «Если это для вас так важно, то почему вы не защитили код должным образом изначально? И вообще, зачем создали нечто столь опасное? Зачем внедрили мне в голову?» Однако девушка ограничилась лишь осуждающим взглядом.

Райдер нахмурился:

– Я знаю, что делаю. Но это не значит, что и все остальные знают, что делают они.

Самомнение этого человека просто зашкаливало.

– И вам было известно, что СЭМ-Э заикается?

Райдер остановился и наморщил лоб.

– Что?

Кора постучала себя по виску:

– Он заикается. Он раздражается. Забалтывается в неподходящее время. Должна признать, это довольно мило и вызывает симпатию. Но я не представляю… – Она оборвала себя, вспомнив, что линия, возможно, не защищена. – Я не представляю, каким он должен быть. Никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Подозреваю, что он действует не вполне в рамках спецификации.

Лицо Райдера по-прежнему было непроницаемо, как у игрока в покер.

– Спасибо за обратную связь, лейтенант. Не забывайте, что СЭМ-Э – экспериментальная модель, так что некоторые неполадки ожидаемы. Я пришлю заплатку в ближайшее время. По меньшей мере заикание будет устранено.

Кора уставилась на своего начальника. Он действительно мог запросто нарушить галактический закон и этику, поставить под угрозу будущее человечества как вида. Девушка покачала головой, приняв решение. У нее есть работа, но, когда она закончит, у нее не будет никаких оснований оставаться в Инициативе «Андромеда» и рисковать свободой, а то и жизнью.

Она получит расчет – и до свидания.

– Как скажете… сэр, – сухо ответила Харпер. – Так что насчет шаттла?

Райдер сложил руки на груди. Кора не могла сказать, почувствовал он ее неудовлетворенность или нет. Может быть, она совершенно его не интересовала.

– Я дам вам шаттл на время выполнения миссии. Он придет на автопилоте. СЭМ-Э поможет пилотировать.

– Я не пилот.

– С помощью СЭМ-Э вы им станете. – Райдер махнул рукой и отвернулся.

Кора какое-то время молча смотрела на его профиль. Новые испытания. Снова необходимо доказывать свою состоятельность. Конечно, если она и в самом деле собирается оставить все позади и отправиться в Андромеду, то нужно подготовиться. Погрузиться в дело. И Райдер должен доверять ей безоговорочно. Но для этого ей придется очень постараться.

– Отлично. Как скажете. Спасибо. Я вернусь с вашим кодом – или мертвая – в течение недели. – Харпер отключилась, прежде чем Райдер успел ответить, а потом постояла несколько мгновений в тишине, думая, не совершила ли она только что ужасную ошибку. И даже не одну.

Девушка проверила время. У нее оставалось еще двадцать минут защищенного соединения. В принципе, деньги за него можно вернуть, но… Рука почти самопроизвольно нажала кнопку вызова. Когда система задала вопрос, Кора на автопилоте выпалила:

– Низира Т’Кош, Тессия.

Она даже не удосужилась посчитать, который теперь час на родной планете азари. И когда увидела на экране данные об установленном соединении, сразу поняла, что на Тессии было глубоко за полночь. И все же…

– Харпер?

На сей раз голограмма показывала сидящую за столом азари. Полноватая, кожа синее, чем у большинства представителей ее расы, все еще довольно красивая, хотя Кора и знала, что Низире больше шестисот лет. Ожидаемо на командире «дочерей Талейн» была черная защитная одежда, которую предпочитали многие спецназовцы. И она продолжала работать, несмотря на поздний час.

Голокамера у Низиры, вероятно, имела усилитель сигнала, потому что Кора видела всю комнату, включая двух спящих мужей Низиры, крогана и турианца, делящих все ту же громадную кровать. Низира отодвинула датапад, в который смотрела до соединения, и подалась вперед, чтобы лучше видеть свою собеседницу.

– Кажется, ты расстроена.

Коре пришлось подавить желание горько рассмеяться. «За одну неделю, прошедшую с того дня, как я оставила „Дочерей“, я стала грабителем, была предана другом и оказалась по уши втянута в трансчеловеческий этический кошмар. А еще меня чуть не убили». Но это было бы нытьем, а нытья Низира не выносила. Как и Кора.