Академия отпетых некромантов. Братство Падших - Мэй Кин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несколько секунд я мнусь на месте, пытаясь понять, что она означает. Но в конце концов понимаю, что этот язык просто напросто не знаком мне. Однако не успеваю толком об этом подумать, досадно закусив нижнюю губу, как прямо над ухом раздаётся знакомый голос:
— «Рождённый однажды не может умереть дважды». Это древний язык мёртвых.
Я резко оборачиваюсь. Однако тут же замираю, поняв как близко мы стоим к друг другу.
Вэйсс улыбается уголком рта — как всегда дерзко и в то же время снисходительно. А затем первым отступает на шаг назад. Кашлянув, я делаю то же самое, а затем спрашиваю:
— Что это значит? Рождённый однажды — не может умереть дважды…
— Это значит, что твоя физическая оболочка может иссякнуть, истратить былую форму. Но твоя душа — бессмертна. Она будет жить вечно и перевоплощаться, обретая новые грани невозможного, — произносит совершенно незнакомый голос. Однако стоит обернуться, и я застаю пепельного красавчика прямо напротив себя. Сайви, стоящая рядом со мной и точно также разглядывающая ворота, неожиданно меняется в лице. После чего спешно ретируется, сказав, что у неё есть некоторые вопросы к профессору.
Не успеваю толком вымолвить и слова — она испаряется. Парень одаривает её странным, задумчивым взглядом. Но затем выражение его лица становится как всегда — беспечным и отстранённым.
— Ты же Кидман, если мне не изменяет память? — решаюсь нарушить неловкую тишину, воцарившуюся после побега Лин.
А в том, что это был побег — я не сомневаюсь!
— Такой, как ты, вообще вряд ли кто-либо решится изменить.
Отлично. Это сейчас был комплимент. Или очередной стеб на тему того, что я демон в юбке?! Хотя по сути — я даже не ношу этих юбок!
Дискриминация по половому признаку, не иначе!
Наш диалог прерывает мистер Гвирлак, сказав не отставать от группы. Поэтому оставив парней наедине, мельком задумавшись о том, где сегодня их рыжий дружок, я нагоняю Сайви.
Наша практика начинается! И неважно, что атмосфера вокруг заставляет поёжиться и уткнуться носом в академический плащ. А все вокруг насквозь пропиталось трупами и сырой, влажной землей.
Неважно!
Главное, что сейчас мне предоставят шанс испытать свою магию на прочность! Или как там правильно говорят? Узнать свои безграничные или ограниченные возможности?..
— Прежде чем мы начнём нашу практику, я бы попросил вас создать барьер вокруг кладбища. Никогда не стоит забывать о защите тех, кто находится по другую сторону.
Профессор Гвирлак выразительно поправляет свои очки, которые так и норовят сползти с его маленького носа. А затем начинает что-то усердно выписывать в старом, потертом блокноте. Кажется, он с ним никогда не расстаётся. Не удивлюсь, если он и в душ его берет. Так сказать, чтоб всегда был под рукой и никто лишний раз не посягнул на его книжную честь!
Поторапливаясь, мы достаём из сумок мешочки с солью, а затем принимаемся за работу.
Уж не знаю — чем эта специя может отпугнуть мертвецов, но…
Сколько не зубрю, каждый раз читаю и слышу одно и тоже: «Соль вам в помощь, дорогие адепты!»
На все про все у нас уходит около двадцати минут. Уж больно большая площадь у здешнего места захоронения. Однако, когда работа выполнена и полностью проверена на наличие бреши — мы снова собираемся возле мужчины, столпившись, словно стайка воронов в разгар пиршества.
— Итак, начнём мы с… — Он замирает на полуслове — взгляд устремлён на кучку адептов, многие из которых спешно отступают назад, словно вершат благое дело и уступают место особо жаждущим, — вас, — неожиданно заключает профессор Гвирлак, глядя на меня.
И, честно говоря, я даже не знаю — радуюсь или мысленно плачу в этот момент от подобной удачи.
— Рвение адепта к новым знаниям — всегда похвальная сторона характера.
Я сглатываю и неуверенно киваю.
— Прошу вас. — Мужчина взмахом руки указывает на центр, морально подталкивая меня вперёд, а взглядом крича пошевеливаться.
— Кажется, мисс Роуз струсила. Поэтому я могу… — начинает язвительно Вэйсс, и я тут же оборачиваюсь, жестом показывая ему: «Если не заткнешься — ты труп!» Причём даже ходить далеко не придётся. Ведь мы уже на кладбище! Закапаю по-тихому и дело с концом!
Собравшись с мыслями, я выхожу вперёд. Толпа же, наоборот, постепенно отступает назад, пристроившись за профессором.
Ну да. О том, что я несовершеннолетний маг недоучка — наслышаны все. Как и о том, что я едва не разнесли зал тестирования в пух и прах. Причём — откуда они это знают — вопрос.
— Ваше задание, мисс Роуз, поднять одного — если хотите — двух — покойников. А затем точно также совершить обратное действие и упокоить их за кратчайшее время. Вам понятно?
— Более чем, — уверенно киваю, затем отворачиваюсь и выдыхаю, глядя на старые, местами треснувшие могилы.
В некоторых местах земля заросла сорняками. А где-то, наоборот, ещё лежат свежие цветы, чьи кончики лепестков лишь слегка увяли. Поговаривают некоторые из профессоров, некогда преподавшие здесь, ещё задолго до этого, попросили их захоронить на местном кладбище, чтобы будущему поколению было на чём — точнее на ком — тренироваться.
Как по мне — это кощунство. Но опять-таки — как ещё адептам осваивать свой дар и спасать мир от того, что живет по ту сторону и временами прорывается за завесу, терроризируя народ.
В конце то концов, не на живых же людях проверять силу на прочность!
— Ритуал поднятия помните или подсказать? — приняв мою заминку за попытку вспомнить необходимую информацию, снисходительным тоном произносит профессор Гвирлак. Он вообще на удивление очень добрый и мягкий человек. Хотя временами бывает и странный. Словно выпадает из этого времени.
— Я все помню.
— Ну что ж, тогда проступайте, адептка.
У меня все получится!
Кивнув собственным мыслям, я приступаю к маленькому, но довольно кропотливому и не самому приятному ритуалу. А все потому, что он завязан на крови!
Я не то чтобы её боюсь. Скорее, просто отношусь к тому типу людей, которые не любят причинять себе боль. Однако… Издержки профессии.
Эх.
Была не была.
Я достаю маленький мешочек с перемолотым диби́скусом и хаотичными взмахами руки посыпаю им землю рядом с двумя могилами. Чего мелочиться то. Если уж доказывать свой талант, так не с одним, а двумя трупами! Так ведь куда симметричнее! Затем достаю из голенища сапога подаренный папочкой кинжал и, выдохнув, одним быстрым движением руки, разрезаю кожу на ладони по длинной, местами извилистой линии, красующейся в центре.
Тоненький порез на
