Первое дело таксы - Фрауке Шойнеманн

– А вот из мальчиков придётся кого-то выбрать.

Я гордо вскинул голову. Нет-нет, конечно мне немного жалко Пепе. В конце концов, мы слышали от мамы Бланки, как это бывает. Будут приходить тысячи людей, осматривать бедного Пепе со всех сторон, что-то обдумывать, потом начнут торговаться с Манфредом насчёт цены.

Всё это не слишком приятно!

Но я был уверен, что хозяин отдаст Пепе только в хорошие руки.

– Паулина немного пугливая, с ней ещё предстоит много работать, – объяснил хозяин своей и нашей хозяйке. – Поэтому мальчик должен быть без проблем. И прежде всего, не пугливым.

Это я. Абсолютно! Значит, я остаюсь!

– Конечно, из них двоих Поль красивее, но, к сожалению, он пугливый!

Что такое?! Какой же я пугливый?! Да я единственный из нас, кто не боится выстрела! Ни одна такса возрастом в двадцать недель не сравнится со мной по храбрости. Я могу сидеть на ящике с хлопушками и, если они все сразу взорвутся, даже ухом не поведу.

– Поэтому я оставлю Пепе!

– Я сочувствую тебе, брат, но уверен, что у тебя будут хорошие новые хозяева. Может, ты останешься где-нибудь тут, поблизости, и мы будем часто видеться. Мама тоже будет наверняка рада. – И Пепе с радостью и облегчением выскочил из корзинки и потёрся о ногу хозяина.

А у меня начался приступ чесотки на нервной почве.

ПОДЛИЗА!

Но дело ещё не было решено. Я ждал своего шанса. Поль фон Таксенвальд не сдаётся без боя!

Клянусь ливерной колбасой – мне было тоскливо. Через три дня в доме появились первые покупатели – пожилые супруги, искавшие замену их любимой йоркширской терьерши Руби-Ли.

Я понуро и одиноко сидел в корзинке. Мой почти-бывший-хозяин Манфред унёс Паулину и Пепе в гостиную, потому что мои новые возможные хозяева должны были сосредоточиться на мне и заниматься только мной.

От женщины в шерстяном блейзере в клетку пахло нафталином, а у её мужа была блестящая лысина, круглый живот и раскатистый голос – они оба мне сразу не понравились!

– Поль действительно хороший мальчик, и он наверняка сразу же покорит ваше сердце, – елейным голосом расхваливал меня мой всё-ещё-хозяин.

Предатель!

– О да, – закивала нафталинная тётка, – очень милый мальчик. Видно с первого взгляда. Аккуратное тело, голова хорошей формы.

Её лысому супругу я тоже вроде бы понравился. К сожалению.

– Я уже лет сто хочу завести таксу. – Он потёр своё толстое брюхо и громко захохотал. – К такому внушительному животу подойдёт только такса.

Его жена обиженно скривилась:

– А как же Руби-Ли? Неужели она тебе не подходила?

– Конечно, конечно подходила, – торопливо проговорил толстяк. – Но Руби-Ли была вся такая нежная и деликатная, поэтому логично, что она всегда больше подходила тебе, чем мне.

– Ах, Энгельберт! – Нафталинная тётка всхлипнула и промокнула кружевным платочком слезинку в уголке левого глаза. – Как это мило с твоей стороны! – Она слегка наклонилась, выпятила губы – ох, адские тапки! – и чмокнула его в толстую щёку. Я до сих пор вижу эту парочку, стоит лишь закрыть глаза.

Тьфу, брр! – какой ужас.

Нет, я не смогу выносить их изо дня в день и нюхать запах нафталина.

– А мальчик аккуратный? – прощебетала нафталинная тётка.

Мой всё-ещё-хозяин кивнул.

– Да, конечно. Ведь ему уже двадцать недель, а мы приучали щенков к аккуратности почти с рождения, – не без гордости объяснил он.

– Очень хорошо, потому что для меня это, пожалуй, важнее всего, – обрадовалась нафталинная тётка. – Знаете, нам только что специалист поменял во всём доме ковровый настил. Всё в светлых тонах и, как вы наверняка понимаете, всё дорого и изысканно.

Аккуратный? Я? Что ж, об этом я как-то и не подумал. Точно!

Я выскочил из корзинки, повилял хвостом и устроился прямо у ног супругов.

Сначала она глядели на меня с восторгом и умилением. Но когда до них дошло, что я справляю свои дела, выражение лица у них изменилось.

– О боже, что он делает?! – истерически завизжала нафталинная тётка.

– Мне просто не верится. Он сделал кучку. Прямо у наших ног! – зарокотал лысый.

– Поль! Как это понимать?! – заволновался мой всё-ещё-хозяин. Он схватил меня и потащил в сад. – Я клянусь вам, – крикнул он через плечо, – он никогда такого не делал! Вероятно, это от волнения – увидел незнакомых людей. Иначе я никак не могу это объяснить.

– Ну, раз вы так считаете… – отозвался лысый, и мне показалось, что я недостаточно его напугал. Он словно ещё сомневался. И мне не оставалось ничего другого, кроме как продолжить.

– Поль, ты что, с ума сошёл?! – воскликнул мой всё-ещё-хозяин, на которого попала моя струйка. Сам виноват, Манфред. Гафф!

– Какой же он аккуратный и приученный? Пойдём, дорогой, эта собака нам не подходит! – заявила нафталинная тётка и удалилась, увлекая за собой на буксире лысого супруга.

В наказание весь остаток дня я провёл в саду. Но я не горевал. Всё равно это лучше, чем заиметь таких хозяев.

На следующий день посмотреть на меня пришла молодая женщина. Очень красивая и пахла приятно. Чем-то вроде лесной земляники, я точно не понял. Её голос звучал тепло и мягко. Я даже подумал, что с такой хозяйкой мог бы подружиться.

К тому же я за всё это время почти не разговаривал с Паулиной и Пепе. Они наверняка были уверены, что раз их оставили, а меня – нет, то они лучше меня. Что до моей мамы, то она считала, что щенки в моём возрасте должны стоять на своих лапах – то есть быть самостоятельными.

Ну, а теперь я вернусь к молодой женщине, приятной и на вид и на запах: к сожалению, у неё обнаружился некий доберман по кличке Энцо. Этот бедненький Энцо много времени проводил дома в одиночестве, пока она работала, вот она и решила найти для него друга.

Значит, Энцо? Ну ладно. Я, конечно, уже размечтался, что стану у неё единственным любимцем, но ничего. Я всё-таки маленький и поэтому буду вечерами сидеть рядом с ней на диване.

– Вы привезли Энцо? – спросил мой почти-бывший-хозяин Манфред у приятной женщины.

– Да-да, конечно! Ведь надо посмотреть, поладят ли собаки, – ответила она бархатным голосом.