Хаос. Как беспорядок меняет нашу жизнь к лучшему - Тим Харфорд

Пианист, который сказал бы: «Мне жаль, Вера, этот рояль просто не годится для игры», — и покинул дождливой ночью семнадцатилетнюю девочку, рыдающую на обочине, никогда бы не узнал, что упустил возможность создать то, что впоследствии станет его любимой работой.

Я надеюсь, что эта книга станет для вас собственной Верой Брандес — побуждением вместо порядка окунуться в хаос. В каждой главе исследуется отдельный аспект хаоса, показано, как он может способствовать креативности, воспитать стойкость и в целом раскрыть лучшие качества нашей личности. Это действительно так — независимо от того, выступаем мы с концертом перед аудиторией или проводим презентацию перед советом директоров, управляем корпорацией или набираем сотрудников в кол-центр, командуем армией, идем на свидание или пытаемся быть хорошим родителем. Успех, которым мы восхищаемся, зачастую стоит на фундаменте беспорядка — пусть даже его не всегда можно увидеть.

Я буду оправдывать хаос не потому, что считаю его решением всех жизненных проблем, а потому, что у последнего слишком мало защитников. Я хочу убедить вас в том, что в хаосе порой таится настоящее волшебство.

«Ты просишь кровь в твоем мозге течь в другом направлении»

БОУИ, ИНО И ДАРВИН. КАК ФРУСТРАЦИЯ И РАССЕЯННОСТЬ ПОМОГАЮТ НАМ РЕШАТЬ ПРОБЛЕМЫ В ИСКУССТВЕ, НАУКЕ И ЖИЗНИ

Неприятная ситуация в жизни Кита Джарретта оказалась счастливой случайностью. Но некоторые уверены, что такие события могут и должны быть спланированы. Эти люди считают, что хаос может создавать благодатную почву для творчества.

В 1976 году Дэвид Боуи отправился в Западный Берлин. Неземной красоты бисексуал, рок-звезда, приверженец шреддинга постоянно нарушал правила, создавая одного вымышленного персонажа за другим: от Зигги Стардаста до Изможденного Белого Герцога. Но однажды Дэвид зашел в тупик. У него были неприятности с законом, в отношениях с женой безразличие сменялось презрением, а еще музыкант принимал очень много наркотиков, которые он планировал, по словам его друга и соседа по квартире Игги Попа, принимать «в героиновой столице мира».

«Это был для меня опасный период[5], — вспоминал Боуи спустя 20 лет. — Я физически и эмоционально был на грани срыва, серьезно опасался по поводу собственной психики».

Боуи будто пустил корни рядом с Берлинской стеной. Hansa Studios, где он и Игги Поп записали серию революционных альбомов, возвышалась над восточногерманскими пулеметными точками. Тони Висконти, продюсер Боуи, отмечал, что все в том месте словно кричало: «Вам не нужно записывать здесь альбом!»[6] Но в окружении потрясающих музеев Берлина, легендарных БДСМ-клубов и известий из мира измученной геополитики Боуи нашел то, что искал: новые идеи, условия и задачи. А еще там был Брайан Ино.

Последнего уже знали как безумного клавишника из Roxy Music и создателя новой звуковой эстетики под названием эмбиент. И вот Боуи пригласил его в неопределенном статусе сессионного музыканта вместе с Тони Висконти. Самого Висконти Боуи рекрутировал с помощью следующего «маркетингового хода»: «У нас пока нет песен…[7] Это исключительно экспериментальный проект, и, возможно, он ни к чему не приведет».

Пока Висконти и Боуи пытались найти новое направление, не столько создавая песни, сколько вырезая их из звуковых блоков, Ино пришел в студию с набором карточек, которые называл «Обходными стратегиями». Каждая карточка содержала инструкцию, зачастую афористическую. Когда работа в студии заходила в тупик, Ино наугад доставал карточку и выполнял указанное на ней действие.

Например, во время записи альбома Lodger Карлосу Аломару, одному из самых знаменитых гитаристов в мире, пришлось играть на барабанах. Такую задачу, очевидно необязательную, поставила карточка «Обходных стратегий». Во время другого сеанса записи Ино стоял у доски, наугад указывая на записанные там аккорды, а музыканты их последовательно исполняли.

Карточки сводили музыкантов с ума. Их раздражительность не была сюрпризом для Ино. Во время работы над ранним альбомом Ино[8] Another Green World карточки вынудили Фила Коллинза, суперзвезду и барабанщика Genesis, пинать на улице пивные банки от бессилия. Столкнувшись с опытом случайного аккорда Ино, Карлос Аломар жаловался, что «этот эксперимент тупой». Скрипач Саймон Хаус говорил, что подобные сеансы зачастую «звучали ужасно[9]. У Карлоса и правда были трудности, потому что он был очень одаренным и профессиональным и просто не мог заставить себя играть то, что дерьмово звучит».

И все же этот странный и хаотичный рабочий процесс привел к появлению двух лучших альбомов десятилетия — Low и Heroes, которые критики ставят в один ряд с наиболее уважаемыми работами Игги Попа The Idiot и Lust for Life. Последние создавались вместе с Боуи, и им пошел на пользу все тот же хаотичный творческий подход. Пластинка Low была, пожалуй, самым дерзким изобретением в истории поп-музыки. Представьте, что Тейлор Свифт выпускает альбом с длинными меланхоличными инструментальными композициями. Вы испытаете шок. Результаты сегодня оспорить трудно, поэтому у «Обходных стратегий» Брайана Ино сегодня множество почитателей в творческих кругах.

Берлинская трилогия завершилась пластинкой Боуи Lodger, записью, которая изначально носила символическое название — Planned Accidents.

Учитывая опыт Джарретта и Боуи, можно решить, что незапланированные изменения в проекте могут создать поразительный, практически волшебный эффект. Но почему? Кто-то предположит, что ответ кроется в нашей психологической реакции на подобные финты, но это верно лишь отчасти. Преимущество случайных вмешательств можно наблюдать в куда более прагматичной сфере — математике, где основную роль играют практические решения.

Рассмотрим следующую задачу: наложить контур на кремниевую микросхему. Описание назначения контура[10] говорит нам о том, как именно сочетаются части компонентов. Но существуют миллионы миллионов возможных способов проложить разводку и интегральные схемы, составляющие контур, — и одни из них будут эффективнее других, что влияет на производительность чипа. Этот пример того, что математики называют задачей недетерминированной полиномиальной сложности (НП-проблемой). НП-проблемы похожи на огромные кодовые замки: если у вас есть комбинация, вы легко проверите, работает ли она, но потребуется бесконечно долгий период, чтобы отыскать решение самостоятельно, методично пробуя каждый вариант.

К счастью, проблема с кремниевым чипом отличается от кодового замка одной важной деталью. С замком сработает лишь одно решение. В ситуации с чипом производителям не нужно искать единственный и неповторимый рисунок схемы: им просто нужно найти приемлемое решение. Для этого они используют алгоритм, который по сути является набором команд, предписывающих процессору проработать множество возможных вариантов. Хороший алгоритм предоставит достойное решение, и для его поиска не понадобится целая вечность.