Дети восточного ветра - Денис Колесников

и мусор. Тот сказал что больше не будет протестовать, если кто-нибудь поднимет это вопрос на городском собрании, хоть смысла в этом не видел — это решается выше.

Вечером, сделав все, что можно было сделать за обычный рабочий день, Дин расположился на палубе с термосом. Он откинулся на спину и закрыл глаза, собираясь погрузиться в Сеть. Блуждая от узла к узлу механик искал решения для очередной задачи, которую ему подкинула машинерия судна. В какой момент разум его сбился с пути и начал блуждать среди фантазий о собственном корабле.

Момент забытья продлился недолго, его прервал сигнал от городского маяка — с востока приближалось судно. Дин решил что это ошибка, ведь дальше на восток не идет ни одна Магистраль и людей там уже нет. Но на фоне черной полосы горизонта, где далекая горная гряда отделяла голую землю от неба, уже зримо мерцали навигационные огни.

Дин собирался дождаться пришельцев в доке. Но о себе напомнили насколько сообщений, призывающих посетить уже начавшееся городское собрание. Выругавшись, механик отправился в город.

Собрание проходило на открытом воздухе во дворе здания управления. Этому Дин был несказанно рад — он намеревался поднять весьма наболевший вопрос, и не хотел бы быть запертым в одном помещении с недовольной толпой. Хотя назвать собрание толпой было сложно, ведь пришла от силы сотня человек — правом голоса обладали далеко не все горожане, а пользоваться им хотели и того меньше. Пока шло обсуждение не интересных ему вопросов, Дин следил за доками, краем глаза поглядывая на видимый ему одному висящий в воздухе экран. Все докеры были или на собрании, или разошлись по домам, поэтому сейчас там не было никого.

Собрание двигалось к своему завершению, но про пожар так никто и не заикнулся. Дин уже собрался с духом и приготовился высказаться, как из дока начали поступать сигналы — судно с востока хочет зайти в док для ремонта. Собрав волю в кулак, Дин решил, что гости подождут. Через городскую сеть он отправил доковым машинам команды впустить судно и сообщить гостям, что нужно немного подождать. Управляющий поинтересовался, нужно ли обсудить что-то ещё, будучи в полной уверенности что никто ничего уже не скажет и собрание можно закрыть.

— У меня есть один горящий вопрос! — слегка дрожащим голосом объявил Дин, приближаясь к трибуне с тремя поднятыми правыми руками. На лице управляющего читалось разочарование. Механик подключился к акустической системе и теперь вещал достаточно громко, чтобы все слышали.

— Почему мы не разрываем этот рабский контракт с корпорацией? — без лишних прелюдий задал вопрос механик. В словах все ещё звучало волнение.

Управляющий вперил в Дина свои покрасневшие за долгий день глаза. И ответил без всяких эмоций:

— Во-первых, корпорация помогает обслуживать скважину и сбывать добытую воду. Во-вторых, других охранных служб в нашем уголке Края нет, расквартированный здесь отряд заменить просто некем. Вопрос считаю исчерпанным.

Тихая волна одобрения прокатилась по собранию желающих побыстрее пойти домой работяг. На это Дин уже разозлился.

— И это повод терпеть? — Собравшиеся сохраняли молчание. Управляющий хотел было что-то сказать, но Дин опередил его. — Весь ущерб городу за последние пару лет причинен ими, а не теми от кого нас якобы охраняют. Мы просто платим дань с переменным успехом.

— Ты слишком молод, чтобы помнить события пятнадцатилетней давности. — Хладнокровно парировал управляющий, потирая шрам на шее. — Весь ущерб причиненный наемниками за последние годы не составляет и двадцатой части того, что устроили здесь пираты за одни сутки. И все ещё могут устроить. Это математика, которую ты должен понять как механик.

— Я достаточно взрослый, чтобы помнить, что отсюда Магистраль должна была идти дальше на восток. Мы живем на самом краю света и для корпорации мы лишь строка в самом внизу отчета о доходах.

— Разорвать контракт мы можем хоть сейчас. Заодно потеряв большинство торговых лицензий и какую-никакую защиту от внешних угроз, весьма реальных, хоть и незначительных. Но что нам делать потом?

— Не знаю, — прямо ответил Дин. — Но стоя на месте корабль болеет, гниет и гибнет. Эту метафору вы должны понять как управляющий.

На этих словах Дин решил перестать дальше позориться в глазах коллектива и закончить спор. Механик покидал место собрания так ничего и не добившись, но чувствуя себя лучше. А в доке его ждали куда более интересные дела.

*******

Дин мчался на всех парах. Он уже не мог ничего разглядеть через камеры — док был полностью окутан дымом или газом, но система почему-то не поднимала тревогу. А второй пожар за неделю, да ещё и так близко к дому, был бы уже перебором.

Доки уже были в поле зрения и признаков очередного пожара не было. Бросив бот у входа для рабочих, Дин побежал к двери в док для катеров, который заняли пришельцы. Он уже собрался отдать системам команду открыть дверь, но остановился и прислушался — стояла тишина, пожарная тревога была неактивна, запаха гари тоже не было. Напротив, странно пахло чем-то приторно сладким.

Сделав глубокий вдох, Дин, пожалел что не позвал с собой пару парней, но все равно открыл дверь. Кудрявые клубы дыма ринулись в дверной проем. Тусклый свет старых ламп стал почти осязаемым в густом мареве. Дин хотел отдать докам команду проветрить помещение, но решил что проще будет просто открыть ворота настежь. Подъемные ворота начали подниматься и массы дыма пришли в гипнотическое движение, помещение начало заполняться лунным светом словно сосуд водой.

Сквозь редеющие клубы Дин теперь мог увидеть очертания бота, на котором прибыли гости. Между стеной и судёнышком он видел двух человек, сидящих прямо на полу. Дым достаточно рассеялся, и теперь Дин мог разглядеть их лучше.

Одним из них был мужчина, коренастый верзила. Крупное грубое лицо со звериным чертами обрамляла черная с проседью густая растительность, а волосы собраны в хвост. Одет он был не то в доспех, не то в глухой комбез, поверх которого носил что-то похожее на выцветший оранжевый донгак. На мощной словно свая шее покоилось причудливое ожерелье, каждая бусина которого была размером с кулак. Он сидел опершись на стену, сложив руки на выдающемся животе, и держа в зубах конец трубки, идущей к некоему баллону на поясе.

Второй была девушка, на вид не старше двадцати лет. Она была на голову выше Дина и сидела с прямой, как мачта, осанкой. Одета она была в такой же странный комбинезон, поверх которого носила что-то похожее на сари из той же ткани, что и жилет её