Гнев генерала Панка - Сергей Чичин

— И-йех! — фальшиво взвизгнул гоблин, и кони его синхронно прянули ушами. — И-йех! Тра-ля-ля и ВСЁ ТАКОЕ!

Видимо, это был такой припев, поскольку объяснений, какое именно всё, не последовало. Стражи переглянулись, чувствуя себя вконец обескураженными. Хоть выходи с цветами встречай этого горе-менестреля!

Тут гоблин и сам приметил на стене круглые шлемы, усиленно замахал им обеими руками и завопил:

— Эгей, служивые!! Вольно! Встречайте! Вот он я! Генерал Панк вернулся! Я здесь!!

И пришпорил коня, направив его в ворота. Конь пошел ходко — явно предвидя избавление от немалой туши седока и порцию свежего овса. А стражи стояли столбами и морщили лбы в недоумении. Генерал Панк? Генералов в Дримланде всегда было по пальцам перечесть, а уж гоблина в генералы произвести — это ж и вовсе нечто несусветное, какой монарх мог бы эдак отчудить? Вот вам и новейшее изобретение неугомонных хумансов — ДЕМОКРАТИЯ — в действии… Впрочем, они-то, стражи, живут здесь, в глуши, безвылазно, а ежели случается расспросить кого из Большого Мира, так есть темы и поважнее — бабы и пиво, к примеру. Так что могли и упустить кой-чего…

— Панк, — младший наморщил лоб. — Знакомое имя… Гм, мм… Лет десять как я тут, угу? Вот, стало быть, лет десять тому и мог слышать… Генерал — оно вряд ли, а поди что и вовсе никак… А вот просто Панк-гоблин — это слыхал… То ли рыцарство отхватил, то ли не отхватил, а не то подвиг какой? Оне, гоблины, слыхал я, как чего сломать да порушить, герои из первых…

— Цыц! — пришел в себя седой многоопытный ветеран. — Я те дам — герои! А ну, дуй к сотнику, да к тем внизу заскочи — пущай проследят за сим генералом… Был указ — гоблинские попытки сеять смуту пресекать на корню безо всякой жалости…

Молодой резво ринулся вниз, прыгая через три ступеньки и после третьего прыжка оскользнулся, дальше съехал кубарем, хрустя, звеня, бренча и грюкая. Ветеран досадливо крякнул, но прыгун покопошился под лестницей, с завидным проворством подобрался и похромал к караулке, костеря на ходу треклятых гоблинов.

Вислоусый потянулся было почесать затылок, гулко стукнул пальцами по шлему. Опомнился, чертыхнулся, стащил шлем, с наслаждением поскрёб в жидких волосах.

— Что, гришь, за указ такой?

— Да был вот, — ответствовал пожилой раздражённо. — Не при тебе разве?.. А ведь, пожалуй что, и нет… Тогда гоблинов тут еще изрядно было, и все недовольство выражали, ну Наместник и выдал сие высочайшее распоряжение…

— Ну-у-у-у?..

— Вот те и нууу. Ты, того, этого, чего варежку раззявил? Меч небось туп, как болотный тролль? Когда точил последний раз?

— Да лаадно… На кой мне? С этим вот?.. бррррр… на мечах? Да ни за какие коврижки!

— Да, радости мало… Я раз схлестнулся с гоблином — молодой был, глупый, так еле ноги унёс… не зевай, словом!

Между тем генерал Панк галопом влетел в ворота Хундертауэра. Шитая золотом перевязь, купленная специально на предмет парадных выездов, была явно рассчитана на непомерно толстое брюхо и по могучей, но сухой генеральской фигуре подгоняться не желала. Как следствие — рукоять меча то и дело больно заезжала гоблину между ухом и затылком. Генерал шипел и с нежностью вспоминал перевязь боевую, из потертой кожи, перештопанную и перелатанную, зато надёжную и удобную. Но это что! К битью — и даже более чувствительному — по поводу и без оного Панк уже успел привыкнуть, а сейчас под копытами коня лежала мощённая булыжником земля родного города… Сорок лет минуло с тех пор, как молодой любознательный гоблин Панк покинул стены главного поселения Гобляндии, дабы поглядеть на белый свет и предъявить его обитателям собственную персону. Сорок лет, долгих, как полёт арбалетного болта, и вместе с тем коротких, как вопль врага под ударом секиры… За немалый этот срок Панк взматерел, многое постиг, ещё больше повидал, но постичь не смог в силу удивительного гоблинского менталитета; участвовал в одиннадцати войнах, командовал отрядами, а потом и армиями; достиг небывалого для гоблина положения в обществе — заслужил дворянство, баронат далеко на западе, само собой — чин генерала и славу одного из первых наёмных мечей Дримланда… Но вот выдалось затишье, а на единственную идущую далеко на юге войну генерал не покусился — не любил он, уроженец севера, воевать в зной, и жала тамошних москитов пугали его куда больше, нежели ятаганы и луки бедуинов. Поскучав пару месяцев в благозаслуженном поместье и почти всё там от безделья переломав, Панк решительно оседлал пару коней и прикинул на походной карте примерный путь до родного замка. Вышло не так уж чтобы кошмарно, и генерал не стал задерживаться дольше необходимого. От свиты, которую настойчиво рекомендовал приятель и сосед, барон Морт Талмон, разумеется, пренебрежительно отмахнулся: чай, не трусливый гном и не выпендрёжник-хуманс. Испытанный меч за плечом, боевой топор на седле заводного коня да броня в мешке на случай чего — какая еще свита нужна воину? В качестве подорожной вполне сойдёт и зловещая гоблинская физиономия, а буде кому мало покажется, так есть еще и пара пудовых кулачищ, самый доступный аргумент в любом толковище.

Две недели в седле — ехал Панк неспешно, со вкусом, не отказывая себе в удовольствии переболтать по пути со встречным людом, выпить с особо приглянувшимися, а о приглянувшихся не особо почесать кулаки — дались безо всяких потерь. Единственно, последние два дня пришлось путать по Топи, но там, где сгинул бы любой эльф, почитаемый непревзойденным следопытом, генерал всё же шел, припомнив тайные метки, которые сам же и понаставил, играя в детстве на болотах. Пока ломился сквозь туман — часть зловещего заклятия, гибельного для всякого, дерзнувшего испытать на себе мощь древних друидов, — слышал совсем рядом хриплое дыхание кого-то ну очень крупного — с колокольню, пожалуй, ростом, да раз обдало таким жестоким потоком страха, что волосы встали дыбом, меч сам прыгнул в руку, а кони рванулись в панический аллюр, насилу удержал и выправил… Эк, однако, запустили! Вот отдохнуть немного, промочить глотку знатным местным элем, взять пяток ребят покрепче да и сходить выкорчевать этих страшных… вот тоже моду взяли — генералов пугать! Панку-то что, он привычен ко всему на свете, а вот кто другой может и впрямь испугаться! Вконец обленились братья гоблины — такое соседство терпеть!

Но вот Топь осталась, как и весь прочий путь, позади, и генерал чуть более поспешно, чем планировал, влетел в распахнутые настежь и в таком виде заклиненные насмерть ворота родного замка.

За прошедшие годы внутреннее устройство замка, в отличие от внешнего, изменилось разительно. Если неприхотливые и мало склонные к архитектуре гоблины селились как придется, наспех и вразнобой возводя бревенчатые или — реже — каменные бараки, то вселившиеся на их место хумансы по вечному своему обыкновению разбили внутренности замка на небольшие, идеально ровные кварталы, на полученные от гномьей управы средства старательно и аккуратно выстроили небольшие домики и, дойдя до крайнего обалдения, даже развесили на улочках таблички с их названиями. Хундертауэр вообще для замка был велик чрезвычайно, башен в его стенах и впрямь было сто — скорее уж небольшой городок посреди леса. Была в нём даже главная площадь — в самом центре, вокруг Башни Лорда, которую занял лично Наместник, отреставрировав предварительно в лучших традициях Подгорного Королевства. Предлагалось мастерам-дварфам заняться и стенами, но непревзойдённые каменщики долго разглядывали неведомую им кладку, озадаченно переговаривались, стукали гранитные глыбы молотками, вслушиваясь в неслышные другим отзвуки, — и наконец отказались, хоть Наместник и обещал не поскупиться. Легендарный оплот гоблинов, даром что покинутый своими создателями, хранил ещё немало секретов… Но все они мирно спали, никем не потревоженные, а новые жители вели свою размеренную и спокойную жизнь. Было теперь в замке очень тихо и чисто, не было заметно никаких пережитков гоблинского присутствия, и даже бригада плотников, подновлявшая здание у самых ворот, производила шума меньше, нежели один глухонемой гоблин преклонных лет. Впрочем, генерал в это с ходу не въехал, будучи занят личной проблемой. Широкая лента, повязанная по новой моде, дабы показаться провинциальным дамочкам столичной штучкой, внезапно сползла со лба на глаза и полностью скрыла от них окружающий мир. Не подумайте, будто у умудрённого жизнью Панка не хватило ума поправить повязку! Это пришло ему в голову четыре раза подряд. Но увы… обе руки знаменитого полководца судорожно цеплялись за переднюю луку седла, ибо ездить верхом генерал не любил и почти не умел, а разогнавшийся конь скакал так резво, что содержимое генеральского желудка впало в панику. Генерал тихо ахал и морщил в раздумьях и без того невысокий лоб.