Во власти теней: омуты прошлого - Вера Эпингер

«для галочки», дабы ответчик, не удовлетворённый решением, не смог обжаловать его с воплем о ненадлежащем установлении обстоятельств.

Прежде чем подняться на десятый того самого бизнес-центра, что притёрся к арбитражному суду и стал настоящей меккой для юристов, зашла в кофейню за капучино. Пусть не прогулка по набережной, но хоть что-то из моей утренней фантазии станет явью.

В лифтовом холле оказалось не менее многолюдно, чем обычно, благо я уместилась во второй спустившейся вниз кабинке, даже заняв удобное положение у задней стенки. Навязчиво пахло чьими-то едкими духами, будто их обладательница вылила на себя целый флакон.

Задержанного дыхания хватило до пятого этажа. Лифт останавливался на каждом уровне, раскрывая своё металлическое чрево и выпуская спешащих по делам трудяг. Благо с восьмого на десятый я поднялась в полном одиночестве.

Приложив к считывателю магнитную карту, дёрнула на себя тяжёлую и массивную дверь, отгораживающую наш уютный офис от серого безликого коридора.

— Доброе утро, — громко обозначила своё присутствие и прошла в переговорную с удобными диванами, на которых принимать утреннюю дозу кофеина приятнее всего.

— Доброе, Кристина, — Маргарита Денисовна, директор юридической фирмы и один из моих непосредственных руководителей, присоединилась ко мне. Поставив на низкий столик чашку с дымящимся напитком, изящно села напротив.

— Я вижу, процесс отложили?

— Да, формальность, — пожала плечами и пригубила капучино. — Вы сегодня рано. — Обычно Маргарита Денисовна радовала своим присутствием никак не раньше десяти.

— Полдевятого приезжал Кротов, — сказала она так, будто эта встреча была, как минимум, важнее всех предыдущих.

— Да? — я искренне удивилась. — Что он хотел?

— Бенефициары завода усомнились в нашем профессионализме, — она артистично скривила губы.

— В смысле? — закашлялась, едва не подавившись очередным глотком.

— Это официальная причина, — она усмехнулась. — А неофициальная заключается в том, что кто-то в правлении банка решил получить свою долю прибыли. Ты же знаешь, главный бенифициар «Тяжмаша» — Нео-Банк. Сверху пришло распоряжение нанять ещё одних юристов в дело «Трубтеха».

— Серьёзно? Спустя полтора года? Что ж они в самом начале этой бойни нам никого не прислали? Когда у нас в день по десять заседаний было, когда мы цепного временного управляющего* пытались скинуть? И кого? У кого такие связи с Нео-банком?

— Сама догадаешься? — Маргарита Денисовна гаденько улыбнулась. — Не мытьём, так катаньем пролезли.

Я сделала глубокий вдох. И выдох. И снова вдох. О моей нелюбви к адвокатам начальница знала не понаслышке.

Тогда, полтора года назад, когда ПАО «Тяжмаш» начало поиски представителя для сложного и проблемного дела о банкротстве ООО «Трубтех», задолжавшего им несколько сотен миллионов, претендентами стали двое: наш «Легал-Консалт» и… та-да-дам коллегия адвокатов «Градов, Реутов и партнеры». И они, и мы «засветились» благодаря хорошим связям с владельцами «Тяжмаша». Но в долгосрочной перспективе вопрос цены и тот факт, что направлением «Легал-Консалт», являлись как-раз такие банкротные споры, стал решающим. К тому же Градов брал гонорар куда больше нас. Так что благодаря здравомыслию руководства «Тяжмаша», умноженному на бюджет, заложенный для решения этого вопроса, выбор был сделан в нашу пользу. Градов, выражаясь простым языком, пошёл лесом.

Тронула ли меня эта новость?

Не должна бы. Прошло шесть лет. От той глупой девчонки Кристины Беляевой не осталось и следа. Я — уже не та впечатлительная девятнадцатилетняя студентка, что пала жертвой его обаяния.

И всё равно в груди что-то ёкнуло. Может быть потому что я мастерски умудрялась избегать с ним встреч, даже случайных. И сейчас… спустя шесть чёртовых лет, что я потратила, чтобы стать тем, кто я сейчас, я бы предпочла оставить всё, как есть.

— Маргарита Денисовна, а может там командировочка предвидится? — я растянула губы в улыбке. — На Камчатку, а?

— Увы, — сказала она. — И за что ты так не любишь адвокатов? Не все из них напыщенные индюки.

— Как говорил мой преподаватель по ТГП, одна половина из их племени — идиоты, а вторая — мошенники, — процитировала Градова, сама того не осознавая. Поймав себя на этом, вздрогнула.

Ну уж нет, этот человек больше никогда не лишит меня самообладания!

Ни за что.

Никогда.

* временный управляющий — арбитражный управляющий, которого назначает арбитражный суд, для проведения процедуры банкротства несостоятельного юридического лица— наблюдения. К основным функциям временного управляющего относится анализ финансового состояния должника, обеспечение сохранности его имущества, выявление кредиторов должника и др.

Глава 1

В фильмах про сильных и успешных женщин всё просто: вот она растрёпанная рыдает в ванной, будучи брошенной эгоистичным парнем/уволенной с работы/потерявшей смысл жизни (нужное подчеркнуть), затем эта сцена сменяется чёрным экраном с надписью «Прошло пять лет», и на следующем кадре она — вся такая воздушная и воодушевленная, одетая в дорогущие шмотки, со стаканом кофе в руках дефилирует к своему красному кабриолету.

Увы, в жизни нельзя щёлкнуть пальцами и тут же очутиться в теле самой себя, но в куда более улучшенной версии. А жаль. Тогда бы мне не пришлось пережить всё то, что я пережила, пытаясь вскарабкаться вверх по социальной лестнице.

Я не жалуюсь, нет, но имей я шанс получить всё по щелчку пальцев — никогда бы не отказалась от него. Потому что тогда моя жизнь действительно бы стала воплощением тех чёртовых фильмов: «Мерседес» — не в кредите, а купленный за кровные; квартира — не съёмная, а своя (и без ипотеки!), отношения — с писаным красавцем, влюблённым по уши, а не полное не пойми что с Беккером, на которого где сядешь, там и слезешь.

Кристина Беляева стала тем, кем мечтала, с определённым нюансами, конечно. И именно сейчас кое-кому, кого я предпочитала избегать долгие годы, вздумалось всколыхнуть болотце моей тихой и размеренной жизни!

Я не боялась встретиться с Градовым — вряд ли от той ещё юношеской больной одурманенности что-то осталось. Просто… что-то внутри меня начинало беситься, рычать и скалиться, едва я даже позволяла себе крохотную мысль о возможности этой самой встречи.

— И ты представляешь, Алин, мне теперь с ним нос к носу работать! — жаловалась я подруге, сидя на лавочке в школьном дворе, под сенью раскидистых тополей.

Алина, выбежавшая ко мне в свой короткий обеденный перерыв, коим служило «окно» между уроками, сморщила нос и, почесав его костяшкой пальца, чихнула.

— Будь здорова, — отозвалась я.

— Спасиб, — кивнула она. — Ты зря переживаешь. Ситуация, конечно, малоприятненькая, но от неё никуда не деться. Отнесись к этому как к очередной жизненной подлянке. Не драматизируй.

Философ из Алины, облачённой в красный, с лампасами, спортивный костюм, выходил посредственный. Но она меня слушала — и в чём-то даже понимала, так