Маленькие сказки темной Руси - Инна Ивановна Фидянина-Зубкова

class="p1">Нет, ему не жалко!

Не плачьте, детки,

он конфетки

раздаст зайчатам

и медвежатам,

а маленьким белочкам

карманной мелочи

на мороженое

и пирожное!

— Никого не забудет наш гном, как дом обживёт, потом. Спи, спи, спи, гном, в тиши, мы тебе принесли в хатку мха от бобра и немножечко сказок.

— Спасибо, бобры и енот! А пойдёмте пить чай, вот.

Гном вытряхнул из узелка самовар, чашки, ложки, кружки. А вон и медведь мёд несёт. Лиса огонь разжигает. Вкусен иван-чай с пылу, с жару! Но тут нашему гному почему-то стало стыдно:

— Может, мышек на обед позовём?

— Зови, — ухмыльнулась лиса. — На грызунов я дюже зла!

— Нет! — замахали звери головами отрицательно. — Методы карательные нам не пригодятся. Пускай грызуны живут долго-долго в другом лесу!

— Как долго?

Да пока течёт Волга и

байками прорастает поле,

а в поле пшеницы вдоволь,

всем хватит:

и мышам-полевкам и людям.

Хорошо то как!

Спи, сынок, а сказку эту забудем.

Петюнина семья

Налетел петух на козу:

— Или ты… или я уйду!

Коза подумала, подумала и осталась. А куда ей идти? Бабка всё равно к вечеру найдёт и во двор загонит. Тогда Петя подумал, подумал и сам ушёл: перелетел через забор и был таков. От двора ко двору послонявшись, решил упорхнуть в лес. Вон он лес стоит стеною страшной: пугает, жужжит, стрекочет, каркает, свистит птичьими дурными голосами, сверкает лисьими и волчьими глазами… наверное. Заплохело домашней птичке, побрёл петушок домой, от коров и собак в разные стороны шарахаясь. А дома коза, а у козы рога. Но наш боец не из робких: вскочил вражине на шею и давай её клевать! А той, как ни странно, это понравилось. Выклевал Петя всех клещей из белой спины, чем несказанно козу обрадовал, да и сам наелся. И с тех пор…

Подружилась коза с петухом,

и всё время вдвоём да вдвоём:

спят вместе в сарае,

по улице вместе гуляют.

Петух к козе никому подойти не даёт.

Кошку, и ту клюёт!

Нахмурила баба Мария лоб:

— Нет, так у нас не пойдёт. Надо что-то делать! Кур у меня нет, вот и заскучал, видимо, мой Петюня. А что если…

Пошла она, поскребла по карманам и к вечеру дарит своему Петюне цыплят.

— Зачем они мне? Я не мать! — ругается Петя и осторожно трогает клювом смешные жёлтые комочки. — Раз, два, три, четыре, пять… Как же, целых двадцать пять!

Но баба Мария стара, у неё умна голова:

— Ничего, ничего, подрастут, тебя от козы отобьют!

И правда, не прошло и месяца,

как наш Петюня бесится,

когда к его курочкам

лапы тянут дурочки:

кошку ударит, козу отгонит.

Хозяин! Никто и не спорит.

Вот так и появился у бабы Маши целый курятник на её старую больную голову. Ай-я-й, ай-я-й, ты Мария, не скучай, а крутись-ка по двору.

— Тебе деда приведу! — обещает ей Петя виновато.

— Нет, дедов нам новых не надо, — вздыхает старушка и идёт протирать тряпочкой портрет покойного мужа.

«Тёп-тёп-тёп», — шлёпают её тапки по скрипучему полу.

«Скрип-скрип-скрип», — скрипит деревянный пол.

— Куд-куда, куд-куда? — спрашивают молодые курочки.

— Кукареку! — кричит обеспокоенно их отец.

— Бе-е-е! — дразнится коза на новое семейство.

Чем тебе не тёмный лес? И бежать никуда не надо, забейся под лавку и сиди, а то заклюют, заклюют, заклюют… затопчут, затопчут, затопчут! Ай да скотный двор!

— Кхе-кхе-кхе! — это дед Степан постучался в калитку. — Хозяйка, молочка не найдётся?

Найдётся, найдётся, заходи. Хватит бобылём по свету гулять. У нас тут видишь, дел невпроворот, и баба на выданье.

Ребята и козлята

Жили-были ребята, и были у них коза и козлята. Козлята бодучие, игривые, не скучно им на полянке скакать — ребят бодать. Ох и не понравилось это мальчишкам, ох и не понравилось это девчонкам. Собрались и решили ребята:

— Продадим козлят и баста!

Взяли козочек за верёвочки и потянули их на базар, как самый настоящий товар. Идут, пыхтят, скорей избавиться хотят от своих вчерашних друзей. Как же так, как же так?

— Вот так!

А навстречу им плетётся баба Маша. Остановилась, любопытно ей стало, куда шаловливые дети тянут её скотинку:

— Вы куда, куда, ребята?

— На ярмарку!

— Вы куда, куда, козлята?

«Не знаем!»

— А зачем вы идёте на ярмарку?

— Козлят продавать!

— Козлят продавать? — удивилась старушка.

«Нас продавать? — обомлела мама коза. — Не желаем, не желаем мы на продажу, нам и так неплохо жилось: дома кушалось, спалось и доилось. Молоко давали, вас поили. Хорошо, в общем, жили!»

Остановились ребята, задумались:

— Да, жили мы неплохо, хорошо даже жили.

Рассердилась тут баба Маша:

— А ну разворачивай колонну в обратную сторону, домой пойдём, молоко парное попьём!

Развернулись ребята, коза и козлята в обратную сторону и пошли ко двору к бабе Маше. Бегут, песни поют. А навстречу им дед Степан, он полол вдоль забора бурьян:

— Вы куда, куда, ребята?

— Домой!

— Вы куда, куда, Козлята?

— Домой!

— Ай да процессия хорошая какая!

Бросил дед Степан свою работу и придумал другую заботу: коз затаскивать в ворота. Баба Маша кричит:

— Куда?

— Как куда, — отвечает Степан. — Домой!

— Но ведь дом-то это твой!

— Ну да.

— Вот ты балда! Это ж мои козлята.

Закивали в ответ ребята:

— Эти козы паслись на горке. Всех бодали кроме Егорки. Значит, он и есть их хозяин. Скажи, Егор?

Егор искоса посмотрел и вдарил голыми пятками по дороге!

— Ну и пусть бежит убогий! — дед Степан махнул рукой. — Баста, всё, идём домой.

И потянул коз к бабе Маше.

— Нет, Мария, тебя краше! — старый жених улыбается.

Блеют козочки, сердце женское мается, надо давать ответ: «Замуж идти или нет?»

Карась Ивась

В озёрах глубоких, в морях далёких жили-были караси-иваси. И жирнее тех карасей-ивасей не было и в помине! А ходили они пузом по дну, да говорили с набитым ртом: о чем говорили — никто не знает, только от их разговоров озера глубокие дыбились, а моря далёкие пенились. И был среди них один карась по фамилии Ивась, а по прозвищу… Пока не придумали. Вот вздумалось тому карасю Ивасю среди других карасей-ивасей выделиться: по заграницам погулять, травы-муравы понюхать, во поле чистом побегать, на людей посмотреть, себя показать.

И пошёл карась Ивась! Шёл, шёл он из озера глубокого, из моря далёкого. Долго шёл. Но наконец вышел. Глотнул воздуха чистого, расправил жабры, встал на хвост и поплыл, танцуя, по полю чистому, по мураве колючей. Доплясал он то ли до деревни, то ли