Алекс Ван Хельсинг. Воскрешение вампира - Джейсон Хендерсон

Алекс почувствовал, как снова хватает отломившуюся ветку — его вела та же сила, которая заставила броситься на крик.

Девушка снова прыгнула — и в долю секунды он, не выпуская ветки, сцепил руки в замок. Он почувствовал, как острая ветка вошла девушке куда-то в грудь.

На ее лице были написаны потрясение и гнев. Она рычала, глаза сверкали в лесной тьме — а потом ее охватило пламя.

Мгновение — и она рассыпалась в прах.

Алекс вздрогнул и попятился, когда облачко пыли закружилось над ним, оседая на его рубашке и брюках. Он поднялся и потряс головой. «Нет, нет, нет. Так не бывает».

Он бежал через лес, пошатываясь и петляя, и наконец выбежал на дорогу и повалился на асфальт.

Грузовик доставки с плоским кузовом обогнул его, едва не переехав. Пока Алекс поднимался на ноги, все еще вглядываясь в лес, он понял, что водитель кричит на него по-французски.

Он перестал кричать, когда разглядел Алекса — рваные грязные штаны, царапины и порезы, оставленные ветками деревьев. Алекс жестами изобразил вопрос, может ли водитель подвезти его; при этом он держался за край кузова и уже готов был забраться внутрь.

— Куда тебе надо? — спросил водитель по-французски.

— В школу, école, — ответил Алекс (французский он только начинал учить). — Мм… Гленарван. Академия Гленарван.

И глядя, как деревья уносятся назад, пока они ехали полмили до ворот школы, он не переставал думать: «Так не бывает. Так не бывает».

Через полтора часа Алекс стоял в приемной директора, уже в чистых брюках и свежей рубашке. Мыслями он по-прежнему был в ночном кошмаре — хотя, нет, не в кошмаре, просто в том, что случилось, — но привело его сюда другое. Ему еще предстояло разобраться, какими словами назвать произошедшее, но пока у него не было на это времени.

— Мне нужна другая комната.

Ну вот. Он произнес это. Произнес после того, как набирался решимости пройти по бесконечным коридорам, слыша только звук своих шагов по мраморному полу. Он делал шаг — и прокручивал сценарий в голове. Он знал, что он должен сказать. И в последний момент передумал.

— Я… Я имею в виду… я думаю, мне нужна другая комната.

Алекс поежился, когда женщина за столом — закутанная в шаль, как будто в приемной директора и так не было тепло и уютно, — посмотрела на него сквозь очки. Миссис Хосташ, напомнил он себе, заметив табличку на ее аккуратном столе. Рядом с табличкой была ваза с каким-то белым цветком. Что это за цветок, Алекс не знал.

Миссис Хосташ откашлялась. По правую руку от нее была дверь в кабинет директора. По левую — окно, из которого открывался вид, похожий на картину: ряды деревьев во владениях Академии Гленарван, а за ними воды озера Женева, по-осеннему серые и холодные. Алексу показалось, что он сам на мгновение заблудился в этом пейзаже, дожидаясь ответа миссис Хосташ. «Вот бы сейчас выйти, снова войти и начать все заново», — мелькнуло у него в голове.

— Как тебя зовут? — Миссис Хосташ сверлила его взглядом из-под очков в голубой оправе, таких огромных, что, казалось, они грозили спрятать ее лицо целиком.

— Алекс. Алекс Ван Хельсинг.

Миссис Хосташ наклонилась вперед, подпирая голову рукой. Она выглядела почти заинтересованной. У нее были каштановые волосы, стянутые в тугой узел на затылке, в волосах виднелись седые пряди. Миссис Хосташ покусывала губы в раздумье.

— Ты ведь только что приехал?

Алекс кивнул:

— Да… пару дней назад.

Значит, она помнит, подумал он с облегчением. Осенний семестр уже две недели как начался, когда Алекс внезапно оказался здесь — родители отправили его сюда просто потому, что не знали, что делать после происшествия в Фрэйлинг Преп. Теперь он был в новой школе, в новом доме. В новой комнате.

— Что тебя не устраивает, Алекс?

— Я… — Алекс задумался на секунду.

Он нашел в постели мертвую мышь. Он не боялся мышей. Хотя, конечно, следовало признать, что это довольно противно. Что его беспокоило куда больше — когда он проснулся, никакой мыши не было. Не то чтобы он предпочел спать с дохлой мышью. Нет, он проснулся в четыре утра и обнаружил, что кто-то отключил его будильник. Его соседи по комнате, братья Меррил, или Меррил энд Меррил, как их тут называют, делали вид, что спят.

Алекса уже тошнило от такого соседства, поэтому он встал и умылся. Затем он оделся, почти оставил попытки надеть контактные линзы — чертовы штуковины, они надевались как надо только раза с третьего — и тихо выскользнул из школы в темноту, чтобы просто пройтись. Хватит с него братьев Меррил.

А потом этот кошмар в лесу. Он до сих пор ощущал ярость, исходившую от девушки в белом, когда она набросилась на него. И вот он вернулся в школу в состоянии, близком к шоку, только для того, чтобы обнаружить у себя на подушке мышь — крошечную, хрупкую и мертвую.

Когда он немного отошел от ночного происшествия, его затошнило. Его мутило от мыслей о мышонке — о крошечных закрытых глазках, маленьком тельце, о живом существе, у которого отняли жизнь просто для того, чтобы насолить Алексу. Братья Меррил повергали его даже в больший ужас, чем то, что произошло в лесу. Только что он столкнулся с чем-то, чего не бывает, как сказал бы его отец, и только затем, чтобы обнаружить: чудовища существуют, и сейчас они в его комнате — вот они, его соседи. Двое суток дешевых розыгрышей — растерзанных будильников, зубной пасты в ботинках, клея в книгах — и они начали превращаться в настоящих садистов.

— Я обнаружил… — Стоп. Осторожно, Алекс. Он, как в шахматной партии, постарался думать на несколько ходов вперед, глядя в огромные глаза миссис Хосташ, в которых светился слабый огонек интереса. Если он расскажет все как есть, они могут устроить расследование — или что они тут могут устроить. Он представил себе братьев Меррил с добрыми глазами и жестокими ртами, и не имело никакого значения, признаются они в своих проделках или нет, поскольку за три дня пребывания в школе Алекс вопиющим образом нарушил дисциплину. Его могли даже исключить. А братья были способны обернуть все в свою пользу. Об этом узнает вся школа — и все взгляды обратятся на него.

— Я обнаружил, что я храплю, — быстро сказал он. — И Меррил энд Меррилу — я имею в виду, братьям Меррил — это мешает. Мне кажется, они были бы рады, если бы я…

— В чем дело? — раздался голос директора Отранто, который теперь стоял в дверях своего кабинета. Отранто был широкоплечим пожилым итальянцем с идеально ровными усами; сейчас он был в плаще. Директор выглянул посмотреть, что происходит.

— О, тут для вас сообщение, — миссис Хосташ встала, протягивая директору листок бумаги. Она отвернулась от Алекса и вместе с директором склонилась над отпечатанным сообщением. До Алекса долетали обрывки их разговора. «В лесу… просят соблюдать осторожность». Алекс принял услышанное к сведению. Было ли им известно, что он делал утром? Может, он влип сильнее, чем думает?