Гангутское сражение. Морская сила - Иван Фирсов

Под сводами кафедральных соборов звучали проповеди о попирании «свыше» царя Петра, посмевшего посягнуть на королевские владения в Ингрии.

— Господь раз и навсегда повелел, чтобы Прибалтика была шведской, а не русской!

— Царь Петр потерпел поражение потому, что восхотел нарушить волю Божию и поступил вопреки ему!

— Победа нашего славного короля должна почитаться скорее за проявление воли Божеской, чем человеческой!

— Московия должна раз и навсегда забыть об исконных шведских землях в Лифляндии и Ливонии!

Шведские пастыри напрочь «позабыли», а быть может, и не знали, что еще в прошлом веке земли в Прибалтике принадлежали русским. Все эти «вотчины и дедины» именовались издревле Ям и Копорье, Ивангород и Орешек, Ругодив и Юрьев[1]и только в Смуту были отторгнуты от Руси.

Наставлял церковных проповедников из-за моря духовник Карла XII, Нордберг. Главный капеллан королевского войска не скупился на эпитеты, смешивая с грязью презренных русских «свиней».

Наслушавшись проповедей, сдобренных псалмами, паства возвращалась к делам мирским, растекаясь по сословиям…

Королевский сенат по традиции собрался перед Рождеством. С умилением дружно прославляли сенаторы подвиги молодого короля в минувшем году, сравнивая его с Александром Македонским.

После недавней победы над извечным соперником, Данией, на Балтике вновь безраздельно воцарилась шведская корона. Россия и Речь Посполитая, Пруссия, Померания и Голштиния совсем не имели флота, а датская эскадра весной приниженно капитулировала и уступила без боя проливы шведскому десанту.

В сенате задавали тон королевские советники Аксель Делагарди, Карл Гилленшерн, Кнут Поссе, Ар-вед Горн.

Первый напомнил сенаторам о недавних победах:

— Наш достославный король, едва ступив на Датскую землю, поставил на колени короля датского Фредерика, и отныне Зеландия в проливах будет служить нашим интересам.

Делагарди вторили остальные советники. Теперь шведская корона властвует над Балтийским морем. Разгром войск царя Петра утвердил монополию Швеции в сборе таможенных пошлин. Наши купцы наконец-то обретут главенство в торговле с Лифляндией, Эстляндией, Курляндией и будут задавать тон всем пришельцам из Европы. Там всегда собирают добрый урожай хлеба — подспорье для Швеции, — черпают корабельный лес британцы и голландцы. Их купечес-кие суда всегда норовили обходить стороной шведских таможенников.

Теперь казна не оскудеет, хотя король требует новых денег на войну. Сенаторы откровенничали, самодовольно ухмыляясь и поглядывая друг на друга. За их спинами стояли интересы дворян, владельцев железоделательных и медеплавильных заводов, бюргеров и купцов.

Недавно королевский флот доставил из Нарвы в Стокгольм первую партию пленных. На причалы, подгоняемые пинками, жмурясь и озираясь, выбирались из зловонных трюмов русские увальни. Вокруг толпились с довольными лицами бюргеры, присматриваясь и приценяясь, предвкушая свой прибыток от даровых работников.

Немало было поводов для ликования сенаторов, но далеко не все из них безудержно радовались первым успехам в начавшейся войне. Натянутые улыбки, а то и полное равнодушие отражались на лицах сенаторов-помещиков. Все больше батраков-кнехтов уходили в армию, почуяв возможность наконец-то обогатиться на войне и изменить свое жалкое существование. Постепенно росли необработанные пашни, сокращались доходы владельцев поместий и зажиточных крестьян.

Не ускользнули от внимания сенаторов и некоторые хмурые лица высшего, графского, сословия. Косили взглядом на возбужденных ораторов Иоган Стенбок и Бенгст Уксеншерн, а ведь они влиятельнейшие члены Государственного совета…

Минула Рождественская неделя, наступил Новый, 11 701 год, и на первом же заседании Государственного совета выяснилось, что поводов для благодушного настроения у правителей Швеции не так уж много.

Выступая первым, как обычно, открывая заседание совета, граф Стенбок одновременно восхищался и сокрушался:

— Их величество, наш покойный король создал бесподобную армию в Европе. — Граф сделал паузу и, повернувшись, отвесил глубокий поклон в сторону Гедвиги-Элеоноры, вдовствующей королевы и регентши, расположившейся в позолоченном кресле на почетном месте подле королевского трона.

Гедвига-Элеонора поднесла батистовый платок к сухим глазам и слегка дотронулась до плечика сидевшей рядом с ней в таком же кресле младшей сестры короля, двенадцатилетней принцессы Ульрики, которая беззаботно болтала худенькими ножками и вертелась из стороны в сторону. Да, за минувшие годы в памяти Гедвиги не уменьшились ни на йоту воспоминания о свершениях ее покойного мужа, короля Швеции Карла X. Как женщина, она почти не касалась государственных дел мужа, но постоянно ощущала, с каким рвением отдавался он деятельности по укреплению армии и флота. И как ей было лестно слышать, что он превзошел в этом деле не только своего отца, Густава-Адольфа, но и европейских коронованных особ. Из письма своей тетки, матери курфюрста Саксонии и короля Польши, она знала, что Август II почти каждый день твердит всем и воздает хвалу ее сыну, внезапно скончавшемуся недавно, королю Швеции Карлу XI, за его военные реформы и восхищается его неутомимой деятельностью на этом поприще. Потому-то Гедвига после кончины сына, Карла XI, полностью перенесла свои прежние симпатии к военным делам на пятнадцатилетнего внука, получившего в наследство могущественную армию. Она с волнением перечитывала письма Карла, когда он двинулся на кораблях королевского флота в поход к берегам Дании. Правда, тогда она тревожилась, что шведские эскадры могут не выдержать схватки с сильным датским флотом. Но граф Пипер, ее верный друг и первый министр короля, заверил Гедвигу, что датские эскадры не посмеют помешать высадке шведов в Зеландии.

— Мы имеем твердые гарантии короля Вильгельма, флот Британии и Голландии надежно прикроет нас от датчан на морских дорогах к Зеландии и не допустит каких-либо противодействий со стороны датчан.

Заверения графа оправдались. Шведский флот без помех высадил вблизи Копенгагена двадцатитысячный десант. На горизонте крейсировала англо-голландская эскадра под флагом матерого британского адмирала сэра Георга Рука.

Эта армада опекала шведов от враждебных наскоков датчан на море, переправу через проливы и высадку войск Карла XII. Король Англии знал, кому доверить такое дело. Вскоре и сэр Рук обогатит Британию, завоюет ключи от Средиземноморья, скалу Гибралтар…

— Наш досточтимый король, как вы знаете, — продолжал между тем трескучим фальцетом Стенбок, — успешно приумножает славу своего родителя. Всего две недели понадобилось ему, чтобы поставить на колени Датское королевство. Узнав, что Август начал осаду Риги, его величество без промедления отправился на выручку нашего важного порта. Саксонцы трусливо убрались, но к нашим владениям двинулся извечный соперник с Востока, царь Петр.