Пляска богов - Нора Робертс

Друзья называли его щедрым — он не жалел на них ни времени, ни денег. Он был компанейским парнем в трактире и надежным товарищем в драке.

Природа одарила его красивыми и мужественными чертами лица, сильным телом и твердой рукой. А также способностью превращаться в других живых существ.

Не сходя с места, Ларкин откусил еще один большой кусок пирога. В доме было слишком тихо, и это раздражало его. Его натура требовала деятельности, шума, движения. Спать Ларкину уже не хотелось, и он решил вывести жеребца Киана на утреннюю прогулку.

Выскользнув через заднюю дверь большого каменного дома, он окунулся в прохладный утренний воздух. На нем были джинсы и свитер, купленные Гленной в деревне. Сапоги он надел свои, не забыл и серебряный крест, который Гленна и Хойт создали при помощи магии.

Земля во дворе была обожжена и вытоптана. Ларкин увидел отпечатки копыт, оставленные им самим, когда он мчался по полю боя, приняв облик лошади.

Увидел он и женщину, которая вчера сидела у него на спине, разя врага пылающим мечом.

Ее движения, медленные и грациозные, можно было принять за танец, не знай Ларкин, что они точно выверены и помогают подготовиться к битве.

Длинные руки и ноги женщины двигались так плавно, что почти не тревожили утреннюю дымку. Ларкин видел, как дрожат ее мышцы, когда она надолго — бесконечно долго — застывала в какой-нибудь позе. Ее руки были обнажены, а тело обтянуто белой рубашкой, которую женщины Гилла не решились бы надеть за пределами спальни.

Она вытянула ногу назад, согнула колено и завела руку за голову, чтобы достать ступню. Рубашка задралась, обнажив живот.

«Жалок тот мужчина, — подумал Ларкин, — который не восхитится подобным зрелищем».

Коротко постриженные волосы женщины были цвета воронова крыла, а глаза — голубыми, как озера Фонна. В его мире она не считалась бы красавицей — ее телу не хватало мягкости и округлости, но Ларкину нравились ее сила, резкие черты лица и крутые дуги бровей.

Она опустила ногу, отвела ее в сторону, затем сделала глубокий выпад вперед, держа руки параллельно земле.

— Ты всегда ешь столько сладкого на завтрак?

Ларкин вздрогнул от неожиданности. Он стоял тихо и неподвижно, полагая, что женщина не догадывается о его присутствии. Черта с два. Ларкин откусил кусок пирога, о котором совсем забыл.

— Вкусно.

— Это уж точно. — Блэр опустила руки и выпрямилась. — Не привык так рано вставать, да?

— Не спится.

— Понятно. Отличная была драка.

— Отличная? — Он окинул взглядом обожженную землю, вспомнил крики, кровь, смерть. — Это тебе не вечеринка в кабачке.

— Все равно весело. — Она тоже огляделась, в глазах загорелся мрачный огонь. — Мы задали жару вампирам — что может быть лучше?

— Могу кое-что предложить.

— Я предпочла бы не спешить так. — Она повела плечами, разминая напряженные мышцы, и оглянулась на дом. — Не слишком приятно переходить от обручения к драке, а потом обратно — как победители. Особенно если на уме совсем другое.

— Об этом я и говорю.

— Надеюсь, Гленна и Хойт хотя бы теперь получают удовольствие друг от друга, потому что в целом вечер получился довольно дерьмовым.

Плавной, почти невесомой походкой она приблизилась к столу, на котором во время дневных тренировок раскладывали оружие. Взяла бутылку воды и с жадностью опустошила почти половину.

— У тебя знак королевской власти.

— Что?

Ларкин приблизился и осторожно коснулся пальцем лопатки Блэр. Там было изображение в виде креста, такого же, как у него на шее, только кроваво-красного цвета.

— Обычная татуировка.

— В Гилле знак на теле может носить только правитель. После того как власть переходит к новому королю или королеве, когда они поднимают меч из камня, у них появляется такая метка. Вот тут. — Он похлопал ладонью по бицепсу правой руки. — Только не крест, а кладдах,[3]и считается, что его рисуют боги.

— Клево. Потрясающе, — бросила она, заметив его удивленный взгляд.

— Но сам я этого не видел.

— А ты ничему не веришь, пока не увидишь собственными глазами? — Она насмешливо склонила голову.

Ларкин пожал плечами.

— У моей тетки, матери Мойры, был такой знак. Но она стала королевой до моего рождения, и я не видел, как появился символ.

— Никогда не слышала эту часть легенды. — Блэр мазнула пальцем пудру на пироге Ларкина, потом облизнула его. — Наверное, до нас не все доходит.

— А откуда у тебя этот знак?

«Забавный парень, — подумала Блэр. — Любопытный. Потрясающие глаза. Опасность! Уилл Робинсон!» — пришло на ум девушке.[4]При такой внешности и темпераменте сложности неизбежны. А она не создана для сложностей — убедиться в этом ей пришлось на горьком опыте.

— Я заплатила, и мне сделали эту наколку. Многие люди делают татуировку. Что-то вроде девиза. У Гленны тоже есть. — Она сделала еще глоток и, не отрывая взгляда от Ларкина, похлопала себя по пояснице. — Здесь. Пентаграмма. Я видела, когда помогала ей одеваться перед обручением.

— Значит, их делают только женщины.

— Не только. Ты тоже хочешь такую?

— Пожалуй, нет. — Он рассеянно потер бедро.

Блэр вспомнила, что Ларкин не издал ни звука, когда она выдернула стрелу из его ноги. Сильный парень — несмотря на потрясающие глаза и детское любопытство. Проворен в бою и не хнычет после битвы.

— Нога болит?

— Немного. И еще плохо сгибается. Но Гленна хороший врач. А как твоя?

Она согнула ногу, поднеся пятку к ягодице, сымитировала удар.

— Порядок. На мне все быстро заживает — тоже семейное. Хотя и не так, как у вампира, — добавила она. — Но все равно охотники на этих тварей выздоравливают быстрее обычных людей.

Она взяла куртку со стола и набросила ее на плечи, поеживаясь от утренней прохлады.

— Хочу кофе.

— А мне кофе не нравится. Кола лучше. — Он одарил ее очаровательной улыбкой. — Будешь готовить себе завтрак?

— Попозже. У меня еще есть дела.

— Может, приготовишь на двоих?

— Может. — «Хитрый парень, — подумала она. — Валяет дурака». — Над чем работаешь?

Ларкин задумался, но всего на секунду. Он старался каждый день проводить хотя бы немного времени у волшебного ящика под названием телевизор и гордился, что узнал новые выражения.