Пешка - Карен Линч

У моста мимо меня проехал автобус с играющим сбоку рекламным роликом, и я скривила губы. Очередное развлекательное шоу анонсировало эксклюзивное интервью с загадочным принцем Благого двора. У нас дети фейри жили в помоях и крали мелочь, чтобы как-то прокормить себя, а страна была одержима королевским отпрыском, который ни дня не страдал в своей изнеженной жизни.

Тридцать лет назад случился Великий раскол – мои родители были тогда еще детьми. Между нашим миром и королевством фейри образовалась брешь, и последним пришлось явить нам правду о своем существовании. Поначалу воцарилась повсеместная паника, но, когда шок прошел, люди приняли волшебный народец с распростертыми объятиями.

Ну, по крайней мере некоторых из них. Красивых бессмертных придворных фейри, которые выглядели как безупречные люди с великолепной генетикой, приняли в мгновение ока. Среди них были представители королевских кровей, которые тотчас стали звездами и теперь вращались среди высших слоев общества. Низшие расы, такие как гномы, эльфы, тролли и многие другие, жили среди нас, но далеко не так беззаботно. Им пришлось иметь дело с нетерпимостью и тяготами, которые не коснулись их прекрасного высшего класса.

Мама с папой любили рассказывать о временах до Великого раскола. Мне было трудно представить мир, где фейри и магия существовали только в сказках. Старые фильмы, снятые до Раскола, казались нереальными.

Что было вполне реальным, так это холодный моросящий дождь, начавшийся в ту самую минуту, как я добралась до середины моста.

– Просто чудесно, – буркнула я, ускоряя темп. Хотя роли это не сыграло. К тому времени, как я вернулась в Бруклин, изморось переросла в ливень, и я с трудом что-либо различала сквозь очки.

Когда впереди наконец показался наш трехэтажный кирпичный дом, я уже промокла до нитки и продрогла до костей. Чуть дальше по улице из синего джипа «Чероки» вышел высокий темноволосый мужчина. Отец поднял голову, и от моего вида его улыбка быстро испарилась, сменившись хмурым выражением. Мне не нужно было смотреть в зеркало, чтобы понять, что выглядела я как утонувшая крыса.

– Даже не спрашивай, – проворчала я, встретившись с ним у ступенек. Мне плохо удавалось врать родителям, а говорить правду – что я была в Манхэттене и меня обокрали – очень не хотелось.

Он хихикнул и последовал за мной к дому.

– Все настолько хорошо?

Я окинула его испепеляющим взглядом. Когда мы зашли в небольшой подъезд, из квартиры вышла миссис Руссо.

– Патрик, трубы в моей ванной снова издают странные звуки, – сообщила восьмидесятилетняя вдова. Ее растрепанный пучок огненно-красных волос казался как минимум на пять тонов ярче моих рыжих кудрей.

Папа потер шею.

– Простите, миссис Руссо, но, если это не срочно, я посмотрю на них завтра.

– Все нормально. – Она тепло улыбнулась ему, а затем, переведя взгляд на меня, прищурилась. – Девочка моя, ты что, смерти своей хочешь?! Заболеешь же!

От ответа меня спас коренастый серокожий гном с нечесаными черными волосами, который зашел за нами, проталкивая через дверь велосипед. Увидев нас троих, он замер и помахал.

– Добрый вечер, – буркнул он низким, гортанным голосом.

– Здравствуй, Горн, – поздоровалась я, когда он приставил велосипед к стене и открыл почтовый ящик.

Гном что-то проворчал, просматривая почту. Затем коротко кивнул нам и подкатил велосипед к своей квартире, находившейся прямо напротив миссис Руссо.

Будь он человеком, Горн мог бы показаться замкнутым и грубым. Но для гнома он был вполне общительным.

– Такой хороший мальчик, – одобрительно произнесла миссис Руссо. – Неразговорчивый, но зато всегда выносит мой мусор. – Она похлопала отца по руке. – С твоей стороны очень любезно пустить ему подобных жить здесь, Патрик.

Миссис Руссо говорила со всей прямолинейностью человека, который прожил долгую жизнь и считал, что заслужил право озвучивать все, что взбредет в голову. Но мы понимали, что в ней нет ни капли расизма. Под «ему подобными» она подразумевала низших фейри, а не только гномов. Большинство домовладельцев отказывались сдавать им квартиры и по закону имели на это полное право. Это означало, что многие фейри, как Горн и тихая эльфийская пара на втором этаже, были вынуждены жить в трущобах и платить непомерную арендную плату.

Я гордилась, что мои родители являлись полной противоположностью таким домовладельцам. Может, наш дом немного устарел и часто нуждался в ремонте, но тут были рады всем, кроме, пожалуй, преступников. Хотя тем и так хватало ума сюда не соваться.

Мы еще минутку поболтали с миссис Руссо, а затем поднялись к себе на третий этаж. В квартире напротив жил папин лучший друг Морис – по крайней мере, когда бывал в городе. Он часто путешествовал по работе, примерно девять месяцев в году его квартира пустовала, так что в основном весь этаж находился в нашем распоряжении.

Стоило открыть дверь, как нас поприветствовал аппетитный аромат мяса. Мамин мясной рулет с картофельным пюре – мое любимое блюдо и прекрасное завершение отстойного дня.

Когда мы вошли, мама трудилась на кухне. Ее волосы – такого же оттенка, что и мои, – были собраны в хвостик, очки, как обычно, подняты на макушку. Чтобы узнать, как я буду выглядеть через двадцать лет, достаточно было взглянуть на нее. Не считая голубых глаз, доставшихся мне от отца, я казалась точной копией мамы, вплоть до россыпи веснушек на носу.

– Вы как раз вовремя! Ужин почти готов, – сказала мама, прежде чем рассмотреть меня как следует. – Джесси, ты вся промокла!

Я скривилась, снимая кеды.

– Ничего страшного. Все поправят горячий душ и твой мясной рулет.

Она рассмеялась.

– Когда закончишь, позови брата.

Оставляя за собой мокрые следы от носков, я направилась в спальню с видом на улицу, на которой прожила всю свою жизнь. Пространство маленькой комнаты я использовала с умом. Стены были кремового оттенка, а симпатичное лоскутное одеяло, укрывавшее двуспальную кровать, добавляло комнате красок. По одну сторону от окна стоял стол, по другую – мягкое кресло, знававшее лучшие времена. У стены рядом с ним примостилась моя старая акустическая гитара.

Я схватила сменную одежду и пошла по короткому коридору в ванную. Делить одну ванную на троих не очень удобно, но мы как-то справлялись. К тому же родители всегда предоставляли мне личное пространство.

Учитывая, как я промерзла, мне бы очень хотелось отмокнуть в горячей воде, но чувство голода заставило меня ограничиться быстрым душем. Спустя двадцать минут я вышла в кофте и теплых флисовых штанах.

Затем подошла к небольшому деревянному домику в углу гостиной, почти полностью скрытому за цветущими вьющимися лозами. От пола к нему поднималась узкая лестница.

– Финч, пора ужинать!

Лозы зашевелились, и между ними выглянуло круглое голубое личико, обрамленное ярко-синими волосами. Я уставилась в круглые лиловые глаза, и дьявольская улыбка послужила мне единственным предупреждением, прежде чем на меня прыгнули.