Тайна, не скрытая никем - Элис Манро

Вы, вероятно, удивитесь, что Вам пишет незнакомый человек, не помнящий даже Вашего имени. Надеюсь, Вы все тот же библиотекарь, хотя прошло уже много времени и Вы могли куда-то уехать.

Я в госпитале, но ничего серьезного у меня нет. Я каждый день вижу вокруг случаи гораздо хуже моего и стараюсь о них не думать и для этого представляю себе всякое и гадаю, например, все ли Вы еще там, в библиотеке. Если Вы – та, кого я имею в виду, то Вы – среднего роста (или, может, чуть ниже), со светло-русыми волосами. Вы появились за несколько месяцев до того, как мне пришла пора идти в армию. Вы заменили мисс Тэмблин, которая работала в библиотеке с тех самых пор, как мне было лет девять или десять. В ее время книги стояли как попало, и упаси Господь спросить ее, как найти нужную или еще что-нибудь, – голову откусит. Она была настоящая мегера. А потом появились Вы, и все изменилось! Все книги расставились по отделам, «Художественная литература», «Научно-популярная литература», «История», «Путешествия», и еще Вы рассортировали по порядку все журналы и стали выставлять их в зал сразу, как только они приходили, а не мариновать где-нибудь в шкафу, пока все материалы в них устареют. Я был очень благодарен, но не знал, как об этом сказать. И еще мне хотелось бы знать, что привело Вас, образованного человека, в наш город, работать в библиотеке.

Меня зовут Джек Агнью, и мой формуляр лежит в картотеке. Последняя книга, которую я взял, была очень хорошая – Г. Дж. Уэллс, «Становление человечества». Я два года проучился в старших классах, а потом поступил работать к Дауду, как и многие. Я не пошел записываться в армию сразу, как мне исполнилось восемнадцать, поэтому Вы не сочтете меня Храбрецом. Я вообще стараюсь во всем придерживаться собственного мнения. Вся родня, какая у меня есть в Карстэрсе, да и вообще на всем свете, – это мой отец Патрик Агнью. Он тоже работает на Даудов, но не на фабрике, а в усадьбе – он тамошний садовник. Он одинокий волк – еще больше, чем я, – и при каждом удобном случае уходит за город рыбачить. Я иногда пишу ему письма, но сомневаюсь, что он их читает.

Мне очень приятно, что Вы оценили проведенную мной реорганизацию библиотеки, хотя это совершенно обычная библиотечная система, ничего особенного.

Я уверена, что Вам хочется услышать вести из дому, но я не гожусь для этого – ведь я в городе чужая. Я, правда, разговариваю с людьми в библиотеке и в гостинице. Коммивояжеры в гостинице говорят по большей части о том, как идет торговля (бойко, если удалось достать товар), немножко о болезнях и много – о войне. Слухи и сплетни множатся – я уверена, если бы пересказать Вам эти слухи, Вы бы рассмеялись или очень рассердились. Я не буду их тут воспроизводить, так как уверена, что смысла нет – наверняка это письмо просмотрит цензор и изрежет его на ленточки.

Вы спрашиваете, как получилось, что я приехала в город. Здесь нет ничего интересного. Мои родители умерли. Мой отец работал в универсальном магазине Итона в Торонто, в отделе мебели. После его смерти моя мать тоже поступила на работу в магазин Итона, в отдел столового и постельного белья. Да и я одно время работала у Итона, в книжном отделе. Наверно, можно сказать, что Итон – это наш Дауд. Я закончила гимназию на Джарвис-стрит. Потом я болела и много времени провела в больнице, но сейчас я совсем здорова.

У меня было много времени на чтение, а мои любимые писатели – Томас Гарди (его обвиняют в мрачности, но, по-моему, его книги очень жизненны) и Уилла Кэсер. Я случайно оказалась в вашем городке в момент смерти предыдущего библиотекаря и решила, что, возможно, эта работа как раз для меня.

Хорошо, что Ваше письмо пришло сегодня. Меня как раз выписывают отсюда, и я не знаю, стала бы почта пересылать письмо мне вдогонку или нет. Я рад, что Вы не сочли мое письмо глупостью.

Если Вы случайно наткнетесь на моего отца или на кого-нибудь еще, не нужно говорить, что мы переписываемся. Это никого не касается, и я точно знаю – найдутся люди, которые будут надо мной смеяться за то, что я переписываюсь с библиотекарем. Точно так же, как надо мной смеялись даже за то, что я ходил в библиотеку. Зачем давать им лишний повод для смеха?

Я рад, что наконец выберусь отсюда. Мне повезло гораздо больше многих – тех, кто уже никогда не сможет ходить или видеть и будет вынужден прятаться от мира.

Вы спросили, где я жил в Карстэрсе. Надо сказать, что место это не шикарное и гордиться мне нечем. Вы знаете, где Уксусная горка? Так вот, если свернуть на Цветочный проезд, наш дом будет последний по правой стороне. Он покрашен желтым (когда-то давно). Мой отец растит картошку. Или растил. Я помню, как возил картошку по городу на своей тележке, и с каждой проданной тележки отец оставлял мне пять центов.

Вы говорили о любимых писателях. Одно время я любил Зейна Грея, но потом мне разонравилась выдуманная литература и я стал читать книги по Истории и о Путешествиях. Я знаю, что иногда беру читать книжки, которые мне не по уму, но все равно я из них что-то почерпываю. Например, та книжка Уэллса, которую я уже упоминал, и еще Роберта Ингерсолла, он пишет про религию. В этих книгах много пищи для ума. Если Вы очень религиозны, надеюсь, я Вас не оскорбил.

Однажды я пришел в библиотеку в субботу после обеда, и Вы как раз отперли дверь и включали повсюду свет, потому что день был темный и дождливый. Вы попали под дождь без шляпы и зонтика, и у Вас намокли волосы. Вы вытащили из них шпильки, и волосы рассыпались у Вас по плечам. Можно спросить, у Вас все еще длинные волосы или Вы их подстригли? Или это слишком личный вопрос? Вы встали у батареи и встряхнули над ней волосами, и капли воды разбежались по батарее, как жир по сковородке. Я сидел и читал «Лондонские иллюстрированные новости», про войну. Мы с Вами улыбнулись друг другу. (Я вовсе не хотел сказать, что у Вас жирные волосы!)

Нет, я не подстриглась, хотя часто думала об этом. Я не знаю отчего – из тщеславия или от лени.

Я не очень религиозна.

Я сходила на Уксусную горку и нашла Ваш дом. Картофель, кажется, растет хорошо. Со мной повздорила сторожевая собака – это ваша?

У нас стало совсем тепло. Река разлилась – насколько я понимаю, это случается каждую весну. Паводком затопило подвал гостиницы, и запас питьевой воды каким-то образом испортился, так что нас бесплатно поили пивом и имбирным лимонадом. Но только тех, кто живет в гостинице. Можете себе представить, сколько было шуток по этому поводу.