Спасите меня, Сатана Алексеевич! - Адель Грейс

сложно. Я не понимала, как успокоить ребёнка, который не терпит личного контакта, громких звуков и вообще ни на что не реагирует. Несколько раз я срывалась. Психовала. Но тут же брала себя в руки, потому что если не я, то кто?

Первые полгода после смерти мамы, отчим ещё помогал, была няня, я пошла учиться на экономический, однако после того, как няня сообщила, что есть подозрения в том, что с ребёнком не всё в порядке, отец тут же её уволил.

Вызвали врача, тот поставил диагноз — аутизм. И отчима сорвало. Он начал тут же обвинять мою маму в измене, что ребёнок не его, что просто невозможно при здоровых родителей родить больного ребёнка. Сказал, что сделает тест ДНК и отдаст его в детский дом. Потому что он не должен портить его родословную. В итоге тест подтвердил, что Никита его сын. Я надеялась, отчим остынет, и он остыл. Полтора года мы изредка виделись только на кухне. Он ни разу за это время не подошел к сыну. Запретил нам куда-либо выходить. Клининг был приходящий, единственное, кто постоянно у нас работал — это домработница. Но ей строго настрого было запрещено помогать мне, однако женщину это совсем не пугало, и изредка я получала от неё помощь. Это было моё наказание за то, что не дала отдать Никиту в детский дом, пока была возможность. Я предупредила, что всем расскажу, как он поступил с сыном. Ведь репутация для него превыше всего.

Именно тогда я поняла, как ненавижу своего отчима.

— Как вы себя чувствуете? — интересуется стюардесса, касаясь моего плеча.

— Спасибо, мне уже лучше.

Беру свои вещи и выхожу из самолёта. Да, пилот не соврал. На улице погода просто прекрасная. Надеваю очки и спускаюсь по трапу к небольшому автобусу. Где спокойненько еду до входа в аэропорт. Осталось получить багаж, и всё.

Достаю телефон, чтобы позвонить Наталье Владимировне — домработнице. Мы с ней договорились, что как только я приземлюсь, обязательно позвоню.

— Наталья Владимировна, я долетела, всё хорошо.

— Ника, очень рада, — отвечает женщина.

— Как Никита?

— Так же, в руки не даётся, часто впадает в истерику с момента, как ты уехала. Будто понял, что тебя долго не будет, — вздыхает она и внутри у меня складывается ощущение, что я предатель. Потому что оставила его одного. Мне даже не дали времени поговорить с новым работником, может, она вообще не умеет работать с такими детьми, однако Наталья, словно услышала мои мысли, продолжила, — Но медицинская работница, что подобрал Дмитрий Николаевич, очень хорошая. У неё большой опыт с такими детками. Приятная женщина, я успела с ней пообщаться. Мальчик, конечно, пока ещё никак не реагирует на неё, но это только один день. Посмотрим, что будет дальше, — это немного успокаивает мою нервную систему, но ощущение предательства никуда не уходит.

— Ладно, я поняла. Тут такси, мне пора, если что обязательно звоните, — говорю я и кладу трубку.

На стоянке единственное такси. И я бегу к нему.

— Свободны? — спрашиваю в открытое окно.

Мужчина кивает, прошу открыть багажник, и сама кладу свой чемодан. М-да сервис тут на высшем уровне. А Дмитрий мог бы и заказать мне машину так-то, но лишние траты это не про него. Вполне достаточно, что он оплатил мне билет в бизнес-класс и квартиру, а так же дал наличных на первое время.

Телефон вибрирует. А вот и он сам. Как говорится: вспомнишь…… вот и оно.

— Да! — резко отвечаю я, чуть отходя от машины, не хочу разговаривать в такси.

— Почему не позвонила, как приземлилась? — с претензией.

— Потому что некогда было.

— Значит, позвонить домработнице время было, а мне нет?

— Ты что следишь за мной?

— Хватит Николь. В первую очередь ты должна думать о работе и только потом о семье, — выговаривает он.

— Простите, но Ваших генов во мне, слава богу, нет! — язвительно произношу я.

— Да, ты права. Слава богу. Жениться на родной дочери было бы как-то неправильно, — слышится усмешка в его голосе и я стискиваю зубы.

Нет, я выполню эту работу. Буду настолько милой, что мой новый руководитель влюбится в меня и сам отдаст необходимые разработки.

— Молчишь? Отлично, значит, я тебя замотивировал. Ты ознакомилась со всеми документами? — переходит к делу мужчина.

— Да…

— Девушка мы едем или нет? — кричит таксист.

О, дьявол! Уже забыла о нём.

— Да, минутку, — отвечаю ему, — Я доеду до квартиры и перезвоню, — уже бросаю Дмитрию и отключаюсь.

Повернувшись к машине, столбенею. Так как в моё такси быстро садиться какой-то левый мужчина.

Глава 2

— На Аксаковскую, — говорит этот наглый тип, садясь на переднее сиденье.

— Эй! Это моё такси! — возмущённо кричу ему.

— Девушка права. Она была первой, — идёт навстречу таксист.

Я, довольно улыбнувшись, хватаюсь за ручку и придерживаю дверь.

— Я очень тороплюсь, а девушка подождёт другое, — холодно и с каким-то пренебрежением бросает мужчина, даже не взглянув на меня.

— Я вообще-то тоже тороплюсь! — наглости этому нахалу вообще не занимать, но и мы не калачом сделаны.

— Плачу в четыре раза больше, если мы тронемся через пять секунд.

— Девушка, подождёте другое такси, — быстро говорит таксист и заводит автомобиль.

— Чегооооо? — шокировано восклицаю я, — Ни за что! Я была первая, значит, это мужчина подождёт другое такси! — распахиваю пассажирскую дверь и сажусь сзади.

— Девушка, что вы себе позволяете? — цедит мужчина, поворачиваясь ко мне.

Взгляд скрыт за солнцезащитными очками. Однако всё равно видно как нахмурены брови, скулы заострились, а вздутая венка над виском говорит о скором бешенстве. Я уже видела подобное. Отчим так же бесится.

— А Вы, что себе позволяете? — в тон ему отвечаю я.

— Так мы едем или нет? — доносится голос таксиста.

— Вы должны были поехать ещё минуту назад!

Без лишних слов машина трогается и мы выезжаем на дорогу, плавно втискиваясь в поток машин.

Вспомнив, что я вообще-то в незнакомом городе, открываю сообщение с адресом снятой отчимом квартирой.

— Скажите, проспект 100-летия Владивостока, далеко?

— Прилично, но не переживайте нам по пути, — улыбается в зеркало заднего вида таксист.

Телефон нахала звонит.

— Да! Еду. Примерно час. Не знаю, задержи его, скажи, что ужин за наш счет. Мне всё равно как, я буду через час! — рычит он в трубку и отключает вызов.

— Пф… — фырканье вылетает произвольно, я даже не успеваю это проконтролировать.

— И что это значит? — не отрываясь от телефона холодно спрашивает мужчина.

— Ничего! — бубню я, отворачиваясь к окну.

В машине тут же наступает напряжённая атмосфера, она настолько угнетает,