Чьи-то крылья - Александра Огеньская

то чтобы не любил свою работу, но всегда втайне полагал: он настолько прекрасен, что вполне готов получать плату за один только факт своего существования. Мироздание было с ним в корне не согласно. Еда стоила денег, жильё стоило денег, а если хочется ещё и доступа в интернет, и провести отпуск в заповеднике — нужны деньги и вовсе немалые.

Поэтому — вот. Крист работал.

И именно сейчас его напарник решил покинуть квартиру через окно. Дебил.

Крист лениво расправил крылья. Человеки такие хрупкие.

…Первым делом Стафен выматерился. Человеки не только хрупкие, но и невоспитанные и неблагодарные.

— Пожалуйста, — ответил Крист. — Всегда пожалуйста. И, кстати, ты говорил, дело быстрое, а я уже крылья подпалил в этой жаре.

— Была временнАя аномалия. И, кстати, я ещё не закончил. Подними меня обратно.

Глава 2

Сам Стафен работает сантехником второго разряда. Он пришёл в Жилищное хозяйство с пятым ещё разрядом, зеленым выпускником, а первого партнера получил ещё на последнем курсе. Его первый партнер, Клод, был уже пожилым страшно опытным в их ремесле ящером, но, к сожалению, через полтора года вышел на пенсию. Доставшийся после него Крист был ещё зеленее самого Стафена. От Клода за полтора года Стафен узнал и научился больше, чем за шесть лет техникума, ну и привязался к нему, конечно. И первое, чему его научил Клод, — быть вежливым.

“Вежливость — первая добродетель профессионала, — говорил он. — Устранить протечку кто угодно может. А вежливость не всем дана. Вежливость открывает любые двери. Таких, как ты, за забором сто штук на квадратный метр. А тебе тут удержаться нужно. Полюби свою работу. Полюби клиентов”. Клода-то все любили, ему доверяли.

У Стафена с этим было сложно. С вежливостью, в смысле. Не с любовью к работе.

Клиентка сидела на полу и плакала. Стафен мог её понять: не каждый день случаются такие массивные протечки. И разбилась какая-то ваза. Возможно, дорогая. Тут нужно будет написать отчёт о непреднамеренной порче имущества. Вычтут из квартплаты.

— Прошу прощения, — вежливо кивнул Стафен. — Я всё поправлю. Я уже почти доделал. Подождите минут десять. И, пожалуйста, не плачьте.

Клиентка кивнула, растирая мокрое лицо.

Стафен действительно уложился в десять минут. Эктоплазма с потолка сочиться перестала, а водоросль рассосалась. Некоторые клиенты любят, чтобы кусок аномалии им в качестве сувенира сунули в баночку, но тут и совать-то было нечего.

Клиентка явно приободрилась и робко сказала:

— Ну, это… Спасибо. Я очень-очень испугалась. У меня впервые такое.

— Бывает, — кивнул Стафен. — Я напишу отчёт, но мне нужно, чтобы вы вот, анкетку заполнили. Это не больше десяти минут. А нам очень важно получить как можно больше информации о каждом случае. И, если несложно, стакан воды…

Клиентка засуетилась, метнулась вглубь квартиры, послышался звон ещё чего-то разбившегося. Прибежала со стаканом воды. Стафен выдал ей ручку и распечатку анкеты, а сам медленно, с наслаждением опустошил воду. Такая работа изрядно изматывала (особенно полеты из окон, Стафен пока ещё не очень доверял нынешнему напарнику), а ждали ещё два вызова. Опустошенная вода сделалась совершенно мёртвой, и тогда вылил её в окно. Сорняки на клумбах слегка ослабнут, но потом, конечно, всё равно поднимут головы без регулярной прополки.

— Что это за вопросы вообще?! — возмутилась клиентка на десятом пункте. На десятом все возмущаются. — Что значит: "как давно был секс и со сколькими партнёрами одновременно"?! Вам-то какое дело!

— Сексуальная неудовлетворенность, равно как и избыточный сексуальный аппетит вкупе с активной половой жизнью, часто влекут за собой аномальную активность, — заученно пояснил Стафен. Почему бы не давать клиентам заполнять эти долбаные анкеты в интернете, через стандартные формы?

— И что, у монашек такое всё время? — хмыкнула клиентка, стыдливо прикрывая рукой лист.

— Монашки, кажется, не ощущают сексуальную неудовлетворенность так остро и очень много молятся. Так что обычно у них всё тихо.

В пункте про сексуальную жизнь у этой девицы, конечно, прочерк. Никакого секса как минимум полгода. Тут ведь проблема не в том, что нет его полгода, а в том, что хочется. Не хотелось бы — и проблемы бы не было. Вот самому Стафену в основном не хочется, потому что после рабочего дня он падает в кровать и отрубается.

— А сколько… во сколько мне ваша работа обойдется?

— Базовая услуга включена в обслуживание жилья, а у вас стандартный случай. Не волнуйтесь.

— О. Хорошо тогда, а то с деньгами сейчас…

Сейчас с деньгами у всех было не очень. Но Стафен в принципе не знал других времён. Его мать умерла рано, отца Стафен не помнил. В техникуме на стипендию никто не шиковал, да и сантехники не то чтобы много зарабатывали. Счастье, что квартиру от конторы дают нормальную, чтобы можно было с партнёром жить более или менее просторно и рядом. Ну а так…

— Визитку вот мою возьмите. Если что снова вылезет, звоните сразу мне. Это мой участок.

***

В этом городе Стафену не нравилось. Но в сельской фермерской глубинке, в которой он вырос, не нравилось ещё больше.

Город был чистый, почти целиком выложенный каменными мостовыми, местами подштопанный асфальтом, подстриженный и вымытый. Устроенный вполне разумно, приятный даже в бедных своих муниципальных районах, тихий и пристойный. Можно среди ночи выйти в круглосуточный магазин за молоком, и тебя не ограбят. Хороший город.

Глубинка, в которой родился и жил до пятнадцати лет Стафен, от города отличалась целиком и полностью. Там и асфальта-то толком не было. Грунтовка в лучшем случае. По весне и осени — непролазная грязь. Ящер-почтальон раз в неделю, раз в месяц — чьи-нибудь захудалые гастроли. Мать была деревенской фельдшерицей-ведуньей, оказывала первую медицинскую помощь, в экстренных же случаях вызывала медицинского работника-ящера, потому что никакая машина в непогоду бы не проехала. Сама могла принять роды или остановить кровь, лечила все простуды вплоть до пневмоний, за шоколадку могла потихоньку помочь девчонкам с прыщами перед еженедельной дискотекой. У них с матерью было маленькое хозяйство: несколько грядок зелени, помидоры, огурцы, спаржа. Животину не держали, но благодарные пациенты приносили молоко и яйца, мясо и варенья. В остальном же жили на скромную материнскую зарплату.

Когда появился интернет, он сделал эту размеренно-грязную, сельскохозяйственно-тяжелую жизнь почти терпимой. Но Стафену всё равно не нравилось шлёпать по грязи. Поэтому, когда мать умерла, он поступил в городское училище и покинул родной дом без сожалений. В городе всё происходило слишком быстро, все постоянно куда-то мчались и бежали, первое время Стафен никуда не успевал, но потом привык, хотя