Еще не пришли динозавры - Виталий Георгиевич Очев

возникла обширная низменная равнина, пересеченная низовьями рек, покрытая озерами и болотами, в которых отлагались красные и темные илы. Так продолжалось до конца триасового периода. Это было Время Озер и Южного Моря.

Уже многие миллионы лет отделяют нас от времени накопления красноцветных пород, но почти повсюду напоминают они о себе. В крутых обрывах высокого берега реки Урал, по долинам степных речек, в стенках оврагов обнажаются толщи красных песков и глин. А осенью они проступают сквозь пахоту на голых склонах водоразделов, и тогда под лучами заходящего солнца вся всхолмленная равнина пылает багровыми отсветами. Эти породы со скелетами необычных ящеров хранят тайны грандиозных событий в истории жизни, которые свершились в конце пермского и в триасовом периодах, событий — предшествовавших появлению динозавров на нашей планете.

Шкала геологического времени.

Справа — геологическая история юго-востока Европейской части нашей страны, рассмотренная в этой книге.

Уникальный период

Если мы рассмотрим палеогеографическую2 карту, составленную исследователями для самого начала мезозойской эры — триасового периода, то не узнаем нашей современной Земли. Мы не увидим там привычных нам материков и океанов. К началу триаса молодые горы, поднявшиеся на обширных пространствах, ранее занятых древними океанами, соединили все существовавшие до этого континенты в единый суперконтинент. Он получил у геологов название Пангея (Единая Земля). Ее омывал громадный единый океан Панталасс. Ни Атлантический, ни Индийский, ни Ледовитый океаны еще не появились на планете. Такая ситуация, когда на Земле существовал лишь один огромный континент, как полагают ученые, повторялась неоднократно.

Южную часть Пангеи составлял очень древний материк Гондвана, от которого сохранились ныне лишь осколки — Южная Америка, Африка с Аравией и Мадагаскаром, Индия, Австралия и большая часть Антарктиды. Северная часть — Лавразия простиралась от Северной Америки до Сибири. Лишь с востока две эти части разделял проникавший до современного Гибралтара обширный залив Панталасса — древний морской бассейн Тетис.

Триасовый период был уникален и в других отношениях. Это было время «зачатия» современных океанов на Земле. Их предвестниками являлись протянувшиеся на десятки тысяч километров глубинные разломы земной коры, которые уже в триасе рассекли Пангею. Обособленные ими части суперконтинента в дальнейшей геологической истории разошлись, раскрыв между собой океаны, и стали основой современных континентов Земли.

Существовавшая в этот период единая суша была необычайно обширна. Окраины современных континентов залиты мелководными морями. В прошлом бывали эпохи, когда подобные моря далеко проникали на континенты. А в начале триаса даже континентальные окраины почти повсюду располагались выше уровня мирового океана.

Так располагались современные континенты в начале мезозойской эры.

Необычайно обширные сухопутные пространства Пангеи оказались в триасе ареной каких-то грандиозных событий, которые привели к одному из крупнейших переворотов в истории жизни на нашей планете, охватившему как морских, так и континентальных ее обитателей. Наша книга посвящена судьбам древних наземных позвоночных. Их ископаемые кости найдены теперь во всех частях света: от Северной Америки и севера Евразии до Антарктиды. Восток Европейской России один из крупнейших в мире районов таких находок. С ними связала меня судьба. Большую часть жизни изучал я триасовый период и историю органического мира накануне появления динозавров. Я расскажу в этой книге об увлекательной охоте за черепами, о некоторых из сделанных здесь открытиях, о проблемах, которые они ставят перед исследователями, и вместе с читателем мы попытаемся подумать о том, что же происходило на Земле в далеком триасе почти 200 миллионов лет назад. Но прежде вспомним о тех, кто изучал эти края и делал эти открытия.

Охотники за ископаемыми

В. П. Амалицкий, П. П. Сушкин, И. А. Ефремов

Ископаемые кости в красноцветных породах позднепермского и триасового времени находили еще в начале прошлого века и немецкие горнорабочие при добыче строительного камня, и русские рудокопы в приуральских медных рудниках. Затем много интересных находок было сделано и в других районах Земли. Постепенно раскрывался перед учеными давно исчезнувший мир.

В России первые богатые захоронения ископаемых древних ящеров раскопал в самом конце прошлого века в позднепермских отложениях («Времени Великих Озер») на Северной Двине профессор В. П. Амалицкий (1860-1917). Найденные скелеты были смонтированы и составили Северодвинскую галерею — основу современного палеонтологического3 музея Российской Академии Наук. Из тех, кто продолжил эту работу, прежде всего необходимо назвать академика П. П. Сушкина (1868-1928) — знаменитого орнитолога (специалиста по современным птицам) и палеонтолога. Дальнейшее изучение коллекций уже умершего к тому времени В. П. Амалицкого позволило ему выполнить исследования, получившие всемирную известность. Популярные статьи П. П. Сушкина увлекли и привели в палеонтологию молодого И. А. Ефремова, ставшего его учеником. Я прочел эти статьи,4 поразился яркому могучему языку, которым они написаны, и не удивился такому их влиянию.

Среди всех, кто в дальнейшем изучал в нашей стране ящеров перми и триаса, выделяется колоритная фигура профессора И. А. Ефремова (1907-1972). И отнюдь не потому, что этот широко одаренный человек был и известным писателем фантастом. И. А. Ефремов — один из крупнейших палеонтологов нашего века, создатель нового научного направления о процессах захоронения остатков организмов — «тафономии».

Мне немного пришлось встречаться с ним. Но эти контакты сыграли большую роль в моей судьбе. Для всех, кто служил палеонтологии, И. А. Ефремов был мощным щитом в жизни. Впервые встретившись с знаменитым ученым еще студентом в препараторской Палеонтологического Института, я от волнения выронил из рук череп небольшого монгольского динозавра, отломав от него кусок. При этом я услышал очень добрым голосом произнесенную и запомнившуюся мне на всю жизнь фразу: «Ничего, не важно отломить кусок, важно его не потерять». Встречи с ним прочно запоминались каждому. В 50-х годах в селе Перовка Оренбургской области, где Иван Антонович проводил раскопки в 1937 году, старожилы с интересом рассказывали мне об остроумном чуть заикающимся московском профессоре. В 1967 году геолог из Саратовского университета Н. Д. Шминке неожиданно набрел в поселке Горном Оренбургского района на дом, где мемориальная доска удостоверяла, что в нем жил известный советский ученый и писатель И. А. Ефремов, исследовавший эти места.

Иван Антонович Ефремов(1907-1972)

Полевые исследования Ивана Антоновича всегда были поистине легендарными — не только знаменитые Монгольские экспедиции («гобийская одиссея» по выражению его ученика П. К. Чудинова), но и сибирские маршруты и поиски костей в Приуралье. В начале 30-х