Глаза Авроры - Дарья Норок

— Ты как? — спросила она с каким-то раздражением в голосе.

Помню, что попытался ей ответить, но, похоже, у меня не получилось сказать хоть что-то членораздельное.

— Пошла ты, — услышал я далекий голос парня, затем хлопок автомобильной двери и звук надрывающегося двигателя.

Девушка сделала красноречивый жест рукой в его сторону, а потом снова посмотрела на меня.

— Давай, вставай, — сказала она и протянула мне руку.

С ее помощью я поднялся, в первый раз учуяв тот самый запах ванили от нежной бронзовой кожи.

— Прости, не думала, что он двинет тебе.

Я помотал головой, давая понять, что со мной все нормально.

— У тебя кровь из носа, — холодно произнесла она.

Только после этого я почувствовал теплую струю, бежавшую по моему подбородку. Кровь капала на асфальт, и я подумал о том, что мне в ближайший час придется самому все это отмывать.

— Тебе нужна помощь? — В ее голосе совсем не было эмоций, будто она вся выгорела с нашим поцелуем.

Я снова отрицательно покачал головой и тут же пожалел об этом. Мой котелок начал кружиться еще больше. Завтрак попытался выйти наружу, но я неимоверной силой воли вовремя остановил эту диверсию.

— Ладно. Еще раз извини, — безразлично произнесла девушка и отвернулась.

Аврора пошла в сторону набережной. Я исчез из ее мыслей в ту же секунду, как только она перестала смотреть на меня.

Невзирая на ноющую боль, я ощущал себя счастливым. Меня вышибли из монотонной карусели, вознеся до небес поцелуем, затем сбросили вниз ударом в челюсть. Это была встряска, которая заставила проснуться и осознать, как же убого я прожил все двадцать семь лет.

С того момента я не переставал думать о ней. Сам знаю, она даже не воспринимает меня как мужчину. К такому я привык. Моя тощая фигура, бледная кожа и создающие чересчур большой контраст черные волосы не могли зародить в красивой девушке ничего, кроме жалости. Ну, может, разве что еще отвращение. Но его я в Авроре не увидел. Она не отплевывалась после поцелуя со мной, не морщилась от брезгливости и не вытирала губы. Девушка скорее даже не заметила этот поцелуй, который перевернул мою жизнь.

В первые месяцы я никогда не видел ее больше пятнадцати минут. Она была в точности как заря: неожиданно появлялась и очень быстро растворялась. Каждый раз, когда Аврора приходила в магазин, я отмечал про себя, что она была, кажется, совершенно бесцветной в плане эмоций. Словно пустая оболочка без души. Все время холодная и безразличная ко всему, девушка проходила по рядам и оплачивала свои покупки на кассе. Аврора не разговаривала со мной. Она не делала вид, что не узнает меня, Аврора действительно забыла о моем существовании. Это случилось в тот же миг, как только я дал ей понять, что мне не нужна помощь, пока у меня из носа лилась кровь на асфальт. Теперь я об этом жалел. Нужно было попросить ее принести мне воды или на крайний случай отвести в туалет. Таким образом я бы смог хоть на немного дольше побыть в поле ее зрения. Возможно, благодаря этому она бы сейчас не смотрела сквозь меня.

В третий раз, когда Аврора зашла в магазин, я заметил маленький брелок с ее именем — так мне стало известно, как ее зовут. Он поблескивал на ярком солнце, лучи которого проникали в магазин через большое стекло, откидывая маленькие зайчики. Девушка по-прежнему не замечала меня, а я и не напоминал о своем существовании.

Уже тогда я любил ее: безмерно, отчаянно. Пустота в глазах этой роскошной девушки огорчала меня. Мне хотелось сделать ее счастливой, но я не имел на это права, и уж тем более смелости. Я не мог даже подумать о попытке сблизиться. Чудес не бывает, это и дети знают.

Так продолжалось недолго. Через пару недель она вдруг впорхнула в магазин. Было видно невооруженным взглядом — Аврора счастлива. Девушка сияла изнутри. Мужчины всегда заглядывались на нее, что приводило меня в молчаливое бешенство, но в этот день она притягивала абсолютно все взгляды, даже женские. На ней были надеты короткие белые шорты и неоново-розовая майка с глубоким вырезом, который отрывал всем проходящим мимо людям часть белоснежного купальника. На руках блестели золотые браслеты, а почти на всех пальцах красовались тонкие кольца разных форм. Пружинящей походкой она быстро прошлась по рядам и подошла к кассе. Ее глаза теперь излучали не свет, проходящий через холодные сапфиры, а мерцание лазурного берега, освещенного жарким солнцем. Завороженно вглядываясь в них, я слышал шум морских волн.

— Ну и? — спросила она меня, слегка улыбнувшись.

Аврора ждала. Таращась на нее как придурок, я пробил все товары и совершенно позабыл сказать сумму.

— Сто тринадцать, — выдавил я из себя, лихорадочно складывая в пакет баночки йогурта и апельсины.

Она расплатилась, но перед тем, как взять покупки и уйти, мягко улыбнулась мне и подмигнула. Это влило в меня такую энергию, которую я не ощущал еще никогда в своей жизни. Она меня видела! Мои щеки горели, а сердце бешено колотилось. Казалось, жизнь снова вернулась в мое мертвое тело. После такого я уже не хотел возвращаться в одинокую квартиру. Я знал, что если вернусь домой, то чувство, отдаленно напоминающее счастье, тут же улетучится. Стоит мне увидеть облезлые обои и старую мебель, как магия исчезнет, напомнив мне о том, какой я жалкий. Мне захотелось насладиться вдоволь этим ощущением, пока оно еще не потеряло надо мной власть.

До самого вечера я работал, окрыленный всего лишь одной улыбкой Авроры. Эрл, мой начальник, из-за этого как-то странно посматривал на меня.

— Только честно скажи, я тебя не уволю, ты курил травку? — неожиданно спросил он меня в десять часов вечера, когда мы уже закрывали магазин.

Его вопрос меня нехило ошарашил. Я даже приготовился выслушать натации этого низенького надоедливого человека. Но Эрл промолчал после моих уверений о том, что я в жизни не курил травку, да и вообще, даже обычные сигареты. Не знаю, поверил ли он мне, но в тот момент я не особо волновался о его мнении. Эрл хмуро посмотрел на меня перед тем, как уйти в свою каморку. Он будет снова сидеть там допоздна и считать выручку.

Подозрения Эрла все же не нарушили целостность моего нового чувства, и я не побрел домой, как делаю это каждый вечер. Мои ноги интуитивно понесли меня в сторону пляжа, где каждый вечер, как я слышал