Метка богов - Франческа Пелуссо

– А я и не шутила.

Покачав головой, Симея подошла к шкафу Селесты и разложила ее одежду, подготовленную для сегодняшнего дня.

– Я попрошу Макену помочь тебе одеться. Жду тебя в большом зале через полчаса.

Тон женщины не допускал возражений. Поэтому Селесте оставалось лишь кивнуть, и Симея, удовлетворенно улыбнувшись, вышла из комнаты.

Спустя некоторое время в дверь снова постучали.

– Заходи.

Макена, вооруженная расческами и шпильками, шагнула в дверь и быстро пересекла комнату. На ее нежном лице играла улыбка, девушка радостно напевала какую-то мелодию.

– А ты не могла бы хоть притвориться, что в плохом настроении? Я что-то не в восторге от твоей ауры, которая прямо-таки переполнена энтузиазмом.

Смех, похожий на звон колокольчика, заполнил все пространство комнаты.

– Мне очень жаль, но в отличие от тебя я жду сегодняшнего вечера с нетерпением.

Подняв бровь, Селеста воззрилась на подругу, а по совместительству – горничную.

– Это как раз заметно.

Макена подошла к Селесте со спины и принялась расчесывать ее длинные локоны.

– Неужели ты ни капельки не радуешься? – спросила Макена.

Селеста знала, что Макена никак не могла понять, почему сегодняшний день совсем не вызывал в ней восторга.

– Нет, а чему тут радоваться? – Селесте, в свою очередь, было не понять, почему все думают, что она ждет сегодняшнего дня с нетерпением. Несмотря на то что аргументы девушки были по-настоящему убедительны, ее мнения не разделял никто.

– Тебе разве не любопытно, каким он будет? – На лице Макены появилось мечтательное выражение, которое Селеста отметила, вновь приподняв бровь.

– Нет. – Селесте по возможности вообще не хотелось даже думать о том, что повлечет за собой этот день. Однако Макену такой ответ явно не удовлетворил, потому что она неодобрительно посмотрела на подругу в зеркало.

– Если бы мне предстояла встреча с моим будущим мужем, я бы испытывала намного больше волнения в предвкушении этого события.

Селеста раздраженно вздохнула.

– Но я – не ты, и, к сожалению, не могу испытывать ничего подобного по отношению к тому, кого я совсем не знаю и, может быть, даже не хочу знать. Кроме того, он еще не мой будущий муж. – И Селеста, облегченно фыркнув, добавила: – Слава богине! Если бы это было известно точно, я была бы уже очень далеко отсюда.

Ей нравилось служить жрицей и нести ответственность перед народом, она любила свою веру. Она хотела достойно представлять богов в Сирионе, нести веру в мир и посвящать в нее людей. Она уважала устоявшуюся систему и решения королей.

Если бы только не этот брак… Почему боги требовали этого в качестве необходимого условия благополучия и мира на этой земле? Именно брака. При этой мысли Селесте становилось не по себе. Она была слишком подозрительным человеком, которому необходимо было контролировать свою жизнь, чтобы связываться с незнакомцем. Это было совсем не для нее. Она ненавидела сюрпризы и неожиданности. А что было более неожиданным, чем выбор нового короля, невестой которого она могла стать? Хотела этого Селеста или нет. Мысль о побеге была, конечно, эгоистичной. Если брак между новым королем и выбранной им жрицей не состоится – а этого в Сирионе не было еще никогда, – никто не знал, как отреагируют боги. Этот союз был важен для Сириона и всех его жителей. А Селеста, будучи жрицей, отвечала за свой народ. Мирное будущее было тем, чего она не могла отнять у него ни при каких обстоятельствах. Ее единственной надеждой было то, что избранник Илиаса выберет кого-то из других жриц. Через год призванный будет назван новым королем и выберет себе невесту из их числа. Слишком короткий промежуток времени, чтобы по-настоящему кого-то узнать.

Макена больно дернула ее за волосы, и Селеста застонала.

– Ай, за что ты меня так? – Она растерянно взглянула на подругу, но та, казалось, была полностью поглощена своей работой.

– Извини, я не нарочно, – улыбка на лице Макены, однако же, говорила об обратном. – Все сестры Ордена уже несколько недель болтают о том, каким он будет, а особенно о том, какой будет его внешность.

Селеста снова застонала. Чем она заслужила этот разговор с самого раннего утра? Она знала, что дворцовые сплетни уже очень давно не касались никакой другой темы, но это еще не означало, что она собиралась участвовать в этих пересудах. Ей уже задали бесчисленное количество вопросов относительно потенциального мужа и будущего короля. Как его будут звать? Будет ли он высок ростом? Какие у него будут глаза: голубые или карие? Будут ли у него увлечения? А если да, то какие? И так далее, и так далее. Селеста потеряла счет этим вопросам, но и сама не знала ответов ни на один из них. Однако в отличие от остальных монахинь Ордена ее все это совсем не интересовало.

– Может, сменим тему? Я действительно не в том настроении, чтобы обсуждать это.

Слегка разочарованная, Макена кивнула, однако было видно, что Селесте не удалось испортить ее хорошее настроение. И Селеста была этому рада, потому что не хотела, чтобы подруга сидела и хандрила вместе с ней.

– Я закончила, – произнесла горничная, и жрица поднялась со своего места. Она осмотрела себя в зеркале. К величайшему облегчению девушки, Макена сумела утаить доказательства того, что прошедшая ночь жрицы была столь коротка. Ее кожа буквально светилась, а скулы отливали розовым блеском. Непослушные рыжие локоны были частично собраны и сплетены в венок на голове.

– Спасибо, – Селеста улыбнулась подруге. Она была как нельзя более довольна работой Макены. Девушка подошла к кровати, на которой Симея разложила ее одежду. Кремовые льняные брюки с вышивкой, блузка в тон с украшениями на рукавах и вырезом, отделанным бисером. Селеста была рада, что Симея не выбрала платье. Опекунша могла потребовать, чтобы девушка преподнесла себя сегодня в идеальном виде, но надевать платье для этого утра было бы уже чересчур. Кроме того, попытку побега, план которого все еще крутился у Селесты в голове, в платье будет осуществить довольно проблематично.

Несколько минут спустя Селеста шла по коридорам дворца, направляясь в вестибюль. Макена спешила рядом с ней, при каждом удобном случае поправляя один из локонов Селесты или снимая с ее блузки воображаемую ворсинку. Кучка монахинь, которые, казалось, за секунду до этого вели жаркую дискуссию, разом умолкла, едва девушки свернули в коридор. Селесте удалось услышать лишь несколько слов, сказанных быстрым шепотом:

– Так или иначе, против других жриц у нее нет абсолютно никаких шансов.

Женщины разглядывали Селесту: одни – неодобрительно, другие – с сомнением. Девушка быстро прошла мимо них с высоко поднятой головой. Жрица не хотела показать, что ей есть дело до того, что эти женщины обсуждают ее за спиной. Это продолжалось уже несколько недель. Где бы ни появлялась Селеста, о ней везде говорили, и сказанное не всегда носило дружелюбный характер, совсем наоборот. Селесту возмущало и оскорбляло то, что люди, которые были намного ниже по рангу, осмеливались высказывать суждения о ее личной жизни. Несколько недель назад, когда Селеста и Симея направлялись на кухню, они даже заметили, как три служанки заключали пари: кого выберет следующий король? Ни одна из девушек не ставила на нее, и Селеста не знала, воспринимать ли это как комплимент или же как оскорбление. Но в тот момент на кухне она потеряла дар речи. А Симея была вне себя от гнева. Это был один из тех немногих моментов, когда Селеста слышала, как ее опекунша кричит. Обычно Симея отличалась терпением и спокойствием, хотя и в решительности ей нельзя было отказать. Однако даже тогда, когда Симее приходилось кого-то упрекать, ее голос редко бывал резким. Но на тех девушек Симея его повысила. И сейчас Селеста поймала себя на мысли о том, что ей хочется, чтобы опекунша проделала то же самое и с этими женщинами, потому что у нее самой ни за что не хватило бы смелости их оборвать.