Метро 2035: Крыша мира - Владислав Выставной

Здесь прятались от безысходности и страха. От тоски и ужаса, заполнявших обитаемые уровни. Каждый из этих людей знал: он навсегда закупорен, как джинн, в каменную бутылку. Только в отличие от джинна, тысячу лет ждущего избавления, никому из обитателей Карфагена не дождаться, что кто-то сверху выдернет пробку, выпустив всех наружу. Просто потому, что там, наверху, ничего нет. А здесь – пусть душный, затхлый и липкий суррогат жизни, но это все-таки жизнь. И даже здесь человек найдет привычное занятие – жить, пусть ненамного, но лучше ближнего. Даже если для этого придется сделать жизнь другого невыносимой.

Змей умел сделать ближнему больно. Наверное, потому он жил сносно в этих каменных джунглях. По крайней мере до недавних пор.

Стоя на широком выступе с грубым металлическим ограждением, Змей оглядывал огромную площадь внизу и пытался зацепиться взглядом за что-нибудь знакомое. Пока не очень-то получалось. Он не был здесь более года, и главная торговая площадь успела многократно изменить конфигурацию. Здесь все постоянно течет и меняется, и потеряться тут так же легко, как и наткнуться на того, с кем совершенно не хотелось бы встречаться. Не зря это место прозвали просто и веско – Месиво.

По сути, Месиво – это город в городе, вечный, непрекращающийся базар и центр развлечений, который никогда не спит. Путаные торговые ряды со всякой всячиной хаотично чередовались с крошечными закусочными, барами и прозрачными кабинками, за которыми в манящей подсветке изгибались тела любых форм, цвета кожи, пола и прочих особенностей, которые у одних вызывали похотливое слюноотделение, у других же – рвотные позывы. В клетках рычали, пищали, стонали звери – пойманные в шахтных лабиринтах мутанты непонятных видов, тут же возникали суровые санитарные инспекторы, предъявляли звероловам претензии в распространении заразы, озираясь, получали свою долю в звонкой монете и тихо растворялись в толпе. Дико хохотали какие-то психи, кривлялись мимы, удивляли прохожих карлики и уродцы, стремившиеся хоть как-то монетизировать собственную беду. Как ни странно, у них это получалось лучше других: люди рады платить за осознание факта, что кому-то хуже, чем им самим. По рядам прогуливались невзрачного вида парни с характерными татуировками на лицах: неприкасаемые собирали дань. Время от времени на пути у них возникали вооруженные громилы в пятнистой униформе. Блюстители. Формально они призваны наблюдать за порядком, но даже идиоту понятно: они тоже собирают дань – только с самих неприкасаемых, чтобы не сильно замечать сложившиеся неформальные отношения. Со всех сторон неслась музыка, причудливо смешиваясь с гомоном толпы, пьяными криками и хохотом.

Так что почти ничего не изменилось. Требовалось лишь уточнить кое-какую информацию. Для этого стоило найти знакомых.

Надвинув капюшон еще ниже, Змей спустился по ступенькам узкой лестницы вдоль стены и сразу же погрузился в толпу. Неторопливо направился в сторону обжорного ряда – там у него был связной. Протискиваясь через хаотичные человеческие потоки, отметил: людей здесь стало куда больше. При этом народец по большей части грязноватый, бедный, явно из промышленных секторов. Обычно таких неохотно пускали в главный сектор, блюстители тщательно просеивали желающих попасть сюда – в административный центр, на торг, просто к родственникам. Но теперь создавалось ощущение, что Директория открыла шлюзы. Странно. И на лицах блюстителей чувствовалось напряжение. Главное, не попасть им под горячую руку. А для этого надо побыстрее решить вопрос и убираться отсюда подальше.

– Это же ты! Ты! Я узнал тебя!

Суетливые пальцы ухватили его за запястье. Инстинктивно Змей дернулся, но пальцы держали цепко. Развернувшись, он резко отвел кулак с набитыми костяшками, но остановил удар.

Сидя на грязном бетоне перед картонкой с мелочью, под ногами снующих взад-вперед людей, на него таращился выпученными глазами какой-то свихнувшийся оборванец. Заросший длинными грязными волосами, свалявшейся бородой, в рваном тряпье, он походил на юродивого – да, похоже, таковым и являлся. Но не это изумило Змея, а то, что он тоже узнал этого человека.

– Крэк? – с усилием избавляясь от грязных пальцев, проговорил Змей. – Что это с тобой?

Это действительно был Крэк – головная боль завсегдатаев Месива, известный рэкетир. Перед ним тряслись все торговцы внешних рядов. Только теперь от него почти ничего не осталось, кроме вытатуированной на лбу пасти тигра. Крэк трясся и бормотал, пронзительно глядя ему в глаза:

– Конец близко! Все сдохнут! Все! А ты… – Он вдруг запнулся, выпучился, словно только что увидел Змея. Ткнул дрожащим пальцем ему в лицо. – Ты не тот! Ты другой! Я не знаю тебя!

– Да пошел ты… – Змей презрительно сплюнул. – Говорил тебе: не пей всякое дерьмо, свихнешься.

– Смерть пришла в туннели! – вопил безумец. – Разве вы не видите? Мы все в могиле, мы мертвые! Мы делаем вид, что живые! Но мы трупы!

Посредник молча бросил в картонку несколько фрамов. Развернулся и пошел дальше, когда спиной ощутил брошенные вслед монеты и услышал:

– Мертвым не нужны деньги! Карфаген должен быть разрушен! Это сделаешь ты! Ты!

Вжав голову в плечи, Змей нырнул в толпу.

Этот псих сбил его с толку. Все знают, что в туннелях творится неладное, что происходят обвалы, что народ дохнет неизвестно от чего, что просто пропадают люди. Но куда хуже, когда всякие придурки начинают истерить и сеять панику.

Дурная примета – так начинать дело. Но начинать все равно надо.

Знакомый ряд он нашел не без труда. Здесь была крохотная закусочная на колесах, которую держал китаец по имени Вэй. Закусочную он нашел по характерному флажку, торчащему над мобильной металлической кухней. Краем глаза отметил даже знакомую вмятину в борту и след краски на велосипедном колесе. Только за прилавком был не Вэй. Ему улыбался во все тридцать восемь сверкающих зубов какой-то незнакомый смуглый тип, с ходу предложивший широким жестом:

– Шаверма-кебаб!

Змей поморщился от ужасающего акцента, тихо спросил:

– Где Вэй?

– Не понимай! – любезно улыбнулся торговец. – Шаверма-кебаб!

Змей медленно кивнул и стал наблюдать, как торговец ловко управляется с тонкой лепешкой и здоровенным ножом, строгая горячее мясо с вертикального штыря. Из чего сделана лепешка и чье жарится мясо, в Месиве не принято спрашивать. Как минимум для того, чтобы не блевануть и в дальнейшем спокойно спать. Предполагается, что закупки легальные и делаются у фермеров из Дальнего сектора, выращивающих гидропонную биомассу для изготовления эрзац-муки, кур, кроликов и прочих ящеров на мясо. Но была информация, что количество производимого и поедаемого никак не бьется. Отсюда две разновидности слухов. Самый безобидный – Директория запустила-таки реакторы по изготовлению синтетического белка. Второй слух куда менее аппетитный: неприкасаемые поставляют мясо мутантов из Грязного сектора, а блюстители закрывают на это глаза – за приличный откат, разумеется. Последнее предположение выглядело куда разумнее.