Пупс - Дмитрий Александрович Видинеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне кажется, я уже тогда чувствовал, что Пупс опасен, просто не желал этого признавать. Возможно, я слышал внутреннего стража, но не прислушивался к его предостережениям.
Не прислушался и тогда, когда Пупс показал мне фокус. Вернее, я посчитал это всего лишь фокусом.
Как-то он спросил:
– Мы ведь друзья, правда?
Я сделал вид, что не услышал его. Пупса это не смутило, видимо, он считал свой вопрос риторическим.
– Как другу, я хочу открыть тебе тайну! – он сильно волновался и как-то нервно поглядывал по сторонам, словно опасаясь, что его могут подслушать. – Я долго не решался. Мама говорит, об этом вообще никому нельзя рассказывать. Она боится! Но ты ведь друг…
– Да что за тайна такая? – не выдержал я.
Он сорвал с куста зелёный лист, положил его на ладонь.
– Смотри, что сейчас будет!
Если честно, волнение Пупса и мне передалось. Он принялся считать:
– Раз, два, три!.. Смотри, смотри!..
Лист на его ладони вдруг скукожился, потемнел, от былой живой зелени и следа не осталось.
– Ты видишь?! – голос Пупса был переполнен торжеством. – Это я сделал! Для этого листика прошла неделя, я для него время ускорил!
Да, меня всё это удивило и позабавило, но не более того. Про ускорение времени для листа я, разумеется, не поверил. То, что продемонстрировал Пупс… Мне доводилось и поинтересней фокусы видеть. К примеру, дядя Вася с соседнего двора однажды купюру помеченную у всех на глазах в клочки порвал, а потом он эту самую купюру, целую и невредимую, вытащил из моего кармана.
– Неплохой фокус, – заявил я Пупсу.
Его аж затрясло от моих слов, лицо стало пунцовым.
– Фокус?! – выпалил он фальцетом. – Это не фокус! Листок состарился! Я время ускорил! Больше никто так не умеет делать, никто!
– Ага. А я умею ушами мыльные пузыри надувать! – мне стало смешно. – И пить носом умею! Чёрт, Пупс, да я сейчас все свои тайны тебе открыл! Никому не расскажешь?
Я захохотал. А он, обиженно поджав губы, побежал прочь. Минут через пять вернулся, уселся рядом на скамейку и проворчал:
– Правильно мама говорила. Не нужно было тебе это показывать.
Хотелось его ещё подколоть, но я сдержался – расплачется чего доброго. Какое-то время мы сидели молча, а потом он начал рассказывать очередную байку про перемещение во времени.
Юрка со своими прихвостнями так и продолжал донимать Пупса. А горемыка, как и прежде, отвечал на все издевательства глупой улыбкой.
– И долго ты ещё будешь терпеть? – спросил я однажды. – Да вдарь ты одному из них по носу, и они отстанут!
Пупс посмотрел на меня и произнёс загадочно:
– Они и так отстанут.
– Ну-ну, жди, – усмехнулся я.
И знаете, он ведь дождался!
Погода в тот день была паршивой, ветреной. Тучи гуляли по небу, грозя в любой момент дождём разразиться. Мы с Пупсом, как обычно, шатались по двору, когда к нам подошёл Юрка с двумя дружками.
– Я решил тебя больше не обижать, – заявил он Пупсу. – Вот смотрел я на тебя, смотрел и понял: ты нормальный пацан! А то, что мы обзывались, да и вообще… это было испытанием. Ты ведь ни разу не расплакался, мамочке не пожаловался. Уважуха!
Эх, Юрка, Юрка… Умел он врать. А конопатое лицо его при этом было честное-честное. И голос такой искренний. Я в тот момент с трудом сдерживался, чтобы не засмеяться.
Пупс по обыкновению улыбался и совсем уж по кукольному хлопал глазами. Юрка протянул ему руку.
– Мир?
– Мир! – тут же отозвался Пупс, дополнив сказанное робким рукопожатием.
– Знаешь, мы сейчас с ребятами к баракам идём, – сообщил непринуждённо Юрка. – В прятки играть будем. Там хорошо в прятки играть. Давай с нами?
– Давай с нами! – поддержали его прихвостни. – Весело будет! Давай с нами!
Меня очень удивило, что Пупс согласился. Да, он был странным, но совсем уж дураком не казался. Я вообще-то догадывался, какая участь его ждёт, потому что эта развесёлая компашка уже как-то играла в прятки с одним глупым пацанёнком: злыдни устроили ему ловушку в одном из бараков, перепугали чуть ли не до смерти, измазали какой-то вонючей гадостью. Во дворе об этом потом долго судачили. И смеялись. Весело же.
Да, я догадывался, что ждёт Пупса, но знаете, мне хотелось, чтобы его проучили, как следует. Так проучили, чтобы глупая улыбка навсегда стёрлась с его лица. Нет, я не желал ему зла – по крайней мере, мне сейчас так кажется. Просто хотелось, чтобы он раз и навсегда усвоил: быть таким наивным – смерти подобно!
Однако для очистки совести я всё же шепнул ему:
– Лучше не ходи с ними.
Пупс посмотрел на меня. Он прямо-таки сиял от радости.
– Почему? Я очень хочу поиграть с ними в прятки! Думаю, будет весело. Теперь у меня есть ещё три друга.
После этих слов моя совесть даже не пискнула – всему есть предел. Я мысленно назвал Пупса дураком, каких ещё свет не видывал. И у меня появилось огромное желание своими глазами увидеть, как безбашенная компашка проучит глупца.
Впятером мы отправились к баракам. Минут через двадцать были на месте.
Раньше здесь располагался маленький рабочий посёлок. Потом, после постройки химического завода, эта территория обезлюдила, поросла каким-то чахлым бурьяном. Унылое место, мёртвое, навевающее мысли о том, что ничего не вечно. Серые осклизлые бараки с чёрными провалами окон, сгнившие ограды, покосившиеся столбы электропередачи. Даже деревья выглядели больными, словно с уходом людей и почва лишилась питательных соков. Казалось, сама природа не желала дикого возрождения, не хотела залечивать раны.
Отличное место для игры в прятки.
Впрочем, я-то как раз играть не собирался. Уселся на поросшую лишайником автомобильную покрышку и принялся лузгать семечки. Помню, сломанная ключица ныла. Ох уж эта чёртова ключица! Если бы не она, всё тем летом для меня было бы иначе.
– Ну что, начнём? – осклабился Юрка.
И принялся считать, указывая пальцем в каждого из игроков. Считалка была хитрая, и я не удивился, что водить выпало Пупсу. Впрочем, его это даже обрадовало.
– Считай до ста, а потом ищи, – пояснил Юрка. – И смотри, не подглядывай, пока мы прячемся! Усёк?
– Усёк, – кивнул Пупс.
Он упёрся лбом
