Бехеровка на аперитив - Данил Корецкий

Что ж, придется обходиться своими силами. Расстёгиваю новый, топорщащийся чехол. Из-под зеленого брезента показывается бок стального цилиндра в пустынном – желто-коричневом камуфляже. Бред какой-то! Эта штука идеально сольется с песчаным фоном в Аравийской пустыне, Кара-Кумах или Мохаве, но среди тропической зелени она будет видна за версту…

Те, кто «все подготовил», попросту не представляли, на каком фоне маяк будет установлен. Уж лучше оставить его в чехле… Но будет ли он тогда работать? Черт его знает! Да и где его ставить?

Внимательно осматриваюсь. Мы приземлились на серой лысине каменного черепа. Под ногами скальный монолит, местность открытая, вокруг густой кустарник. Место для установки явно неподходящее…

Присев на торчащий, как бородавка, круглый и чёрный, прогревшийся на солнце камень, задумался: то ли идти искать место установки, а потом вернуться за маяком, то ли сразу тащить с собой эту неподъёмную хрень. Нужно найти прямое, крепкое дерево… Посрубать ветки кроны, а к стволу вертикально привязать трубу. Только чем привязать? У пилота должен быть канат. Если нет, то порежу на полосы чехол. Но все равно получится на соплях! Нет, не нравится мне всё это…

Но тут происходит событие, которое не нравится мне еще больше: взревел вертолетный двигатель, со свистом завертелись черные лопасти, мгновенно превратившиеся в прозрачный круг, в блендер, взбивающий молочный коктейль из густого влажного, вмиг помутневшего воздуха. Машина напряглась, подобралась, перенося центр тяжести с туго накачанных колес на ставший невидимым винт.

Что происходит, черт побери?!

Вертолет прыгнул вверх. Ураганный ветер срывал листву и сек обломками веток мое задранное кверху лицо, которое сейчас вряд ли сохраняло обычно присущее капитану Полянскому выражение благородного спокойствия и врожденной интеллигентности. Не своим, на грани фальцета, голосом я заорал:

– Эй, ты куда?! Назад, сука! Назад, я сказал!!

Не думаю, что молчаливый пилот меня слышал. Вертолет быстро набирал высоту, оставляя несчастного Дмитрия Полянского в кишащих опасностями тропических джунглях. Я оцепенел. Но череда событий, которые мне не нравились, не закончилась.

Окружающая площадку растительность ожила, ветки зашевелились, и из сочной зелени выскочили несколько десятков самых настоящих дикарей. С разрисованными охрой лицами, с перьями во всклокоченных волосах, с бусами из чьих-то зубов и клыков… Только вместо набедренных повязок некоторые носили шорты или обрезанные брюки, а один бородач щеголял в галифе и армейском жилете-разгрузке. Бросались в глаза нелепые здесь пилотка и офицерская фуражка. Еще более странно среди луков и копий выглядели автомат Калашникова и винтовка «М-16».

Модернизированные дикари взяли меня в кольцо и медленно сжимали круг, наставив в лицо, сердце, печень, живот острия копий и круглые черные отверстия современных стволов. И это мне не понравилось больше всего…

Какого черта меня вообще занесло в эти края?!

За 40 дней до дня «Ч».

Москва, Кремль. Заседание Совета Безопасности

– В британском морском музее в Гринвиче хранятся копии первого секстана и морского хронометра, изобретенных в XVIII веке. С их помощью капитаны могли определять местонахождение своих каравелл с точностью до одной мили. Правда, только раз в сутки – в полдень, и лишь при ясной погоде. Но парусникам вполне хватало и этого…

В просторном зале Кремля, стены которого помнили российских императоров, царила тишина. Президент страны слушал доклад внимательно, а глядя на него, превратились в слух и министр обороны, и силовые министры, и руководители специальных служб. Если бы здесь пролетела муха, ее бы услышали. Но мух здесь не было, да и быть не могло.

Косые солнечные лучи бесцеремонно врывались в большие окна, освещая огромную хрустальную люстру под высоченным потолком, позолоченную лепнину, дышащие историей колонны, дорогую кожаную мебель, безупречную полировку огромного овального стола, изысканные костюмы и сосредоточенные лица собравшихся. Но они не могли высветить ни одной пылинки в воздухе, ни одного пятнышка на полировке, ни одной соринки на зеркальном паркетном полу. Их тоже не могло быть в этом царстве небожителей.

Сорокапятилетний человек с аккуратной шкиперской бородкой, в тщательно отутюженной черной морской форме с золотыми галунами стоял у карты мира с лазерной указкой в руке. Текст доклада он держал в другой руке, но в него почти не заглядывал, что крайне редко случается в новейшие времена, особенно при ответственных выступлениях.

Начальник оперативного управления главного штаба ВМФ контр-адмирал Воловик был красив, подтянут, ясноглаз, к тому же умел говорить веско, убедительно и артистично, поэтому на закрытое заседание Совета Безопасности военные выпустили именно его. Обладатели лампасов и больших шитых звезд почему-то отягощены избыточным весом и косноязычием, а потому избегают выступать за пределами круга своих подчиненных. Тем более что доклад на высшем уровне связан с риском: не понравится что-то высокому начальству – и прощай карьера! Но Воловик держался уверенно и спокойно.

– А боевым кораблям XX века – уже не хватало. С 1940 года стали развиваться системы радионавигации, теперь точность ориентации в радиосетке составляла 40–60 метров, причем в любое время. Правда, радиомаяки покрывали лишь 18 процентов морской поверхности. С появлением атомных подводных ракетоносцев положение усугубилось: дальность их маршрутов стала практически безграничной, они все чаще оказывались вне зоны покрытия, и погрешность практически исключала точность запуска. Но в восьмидесятых годах появилась спутниковая навигация, теперь местоположение АПЛ[2]определялось с точностью до 60 метров в любой точке мирового океана. Казалось, все проблемы решены…

– Так казалось – или решены, понимаешь? – перебил Президент, который не любил долгих докладов и неопределенных ситуаций.

Министр обороны тут же нахмурил брови, да и остальные члены Совбеза построжали лицами. На докладчика повеяло холодом. Но хорошо подготовленного, грамотного и уверенного в себе человека трудно сбить с мысли.

– Проблемы точного запуска были решены вполне реально, – после короткой заминки сформулировал ответ контр-адмирал. – Но начатая Соединенными Штатами программа «Звездных войн» поставила спутниковую ориентацию под угрозу…

Члены Совбеза переглянулись. Кое-кто принялся что-то записывать в больших блокнотах с обложками из натуральной кожи и золотым изображением герба Российской Федерации. Или делать вид, что записывают.

Системы климат-контроля поддерживали в зале комфортную температуру и влажность, несокрушимая Кремлевская стена и многоярусная охрана обеспечивали полную безопасность, высокие потолки позволяли дышать полной грудью. Зелень джунглей и синева запредельных глубин на карте, или вызывающие клаустрофобию тесные отсеки субмарин, или проблемы тактики морских и космических войн казались здесь голой абстракцией, не имеющей отношения к реальному миру высшего руководства страны.