Желтая линия - Саша Ангел

стрелочку с моим именем, я начал искать её на полу и стенах, возле себя.

Жёлтая стрелочка вела в коридор и дальше, в следующий вагон. Я немедленно последовал за ней.

Глава 5, в которой ответ пытается ускользнуть

Проходя вагоны один за другим, я не различал того, что происходило вокруг меня — все пассажиры спали, и только их мерное дыхание напоминало мне о том, что они существуют.

Стрелочки сбивались, направляли меня иногда за пределы поезда, где я бродил по прохладному ночному воздуху как по мостовой. Но удерживая взгляд на бледном жёлтом свете, сохранял равновесие и всегда возвращался к шипящему поезду.

Наконец, стрелка привела меня к кругу, очерченному прямо на полу в коридоре последнего вагона, в котором сидел красный светлячок. Усевшись напротив круга, я стал ждать ответа.

Огонёк взлетел и начал танец в воздухе.

Я видел, как он оставляет на несколько мгновений свой световой след, которым и рисовал мне небольшую подсказку. Это не было слово, но ощущение, которое я испытал, говорило мне, что это скопление звёзд, от которого я совсем недавно ушёл, испытывает ко мне симпатию. А как связаться с ним, знать могу только я сам.

Это меня немного расстроило, я рассчитывал на конкретный ответ, который снял бы с меня необходимость активных действий.

Уставший, я поплёлся к своему месту.

Глава 6, короткое отступление, повествующее о дедушке-горе

В это время дедушка, который отражался в окне как высокая гора, величественно моргал. Каждое его движение отзывалось сильнейшими изменениями в том, что видели те немногие пассажиры, что проснулись очень рано и смотрели на силуэт, уходящий к облакам.

Коротко зевнув и поведя плечами, он спровоцировал схождение лавины, что стрясла немного пыли с его потрёпанной одежды.

Кирку он уже давно пристроил на полу, и слепой проводник, когда наводил порядок, всё жаловался на этот предмет. Правда, монументальный старик не спешил убирать, а проводник не настаивал.

Его история началась около двухсот лет назад, когда ещё совсем молодым человеком он устроился работать в копях. Трудясь там день за днём, год за годом, он потерял счёт времени и перестал выходить на поверхность. Всю еду и то немногое, что действительно было нужно, ему приносили другие люди.

Но время шло, одни люди, не выдержав работы, уходили, на их место приходили новые — а он к этому времени стал самим собой, то есть глубоким стариком и местной знаменитостью.

Никто не препятствовал его стилю жизни, да и давно не требовал от него работы в полную силу. За долгую жизнь в недрах горы на нём осталось столько пыли и частиц пород, что он, как известно, сам стал одной из самых внушительных вершин, что путешествуют на поездах.

Его глаза, давно превратившиеся в несколько мелких угольков, смотрели беспристрастно на мир, и только вид таких же горных вершин, его собратьев, мог его заинтересовать.

Глава 7, где происходит возвращение к главному герою и его письмам-спутникам

Ещё когда следовал за стрелочками, я выходил за пределы поезда и вполне неплохо проводил время, совершенно не падая на землю и не страдая от нарушения законов природы.

В этом решение проблемы.

Я отвечу на симпатию, проявленную в смущении звездопада, письмом.

Где тот астроном, которого я видел в соседнем вагоне?

Найдя этого гусеничного вида господина, возле которого лежал тщательно упакованный телескоп, я представился.

— 10101010000010110000111100001010010000101010100101000…, — ответил он мне своим невыразительным голосом (полную цитату не желаю приводить, ведь она содержит несколько вульгарных выражений, которые я вовсе не ожидал услышать от такого учёного мужа).

Наскоро выслушав его советы, я взял у него телескоп, и отправился к себе в купе, чтобы понаблюдать за верхней полкой.

В её центре я увидел туманность, освещаемую близлежащими звёздами, которая скоро должна была сформировать новые звёзды.

Нужно провести осмотр и отправить к ней письма.

Глава 8, краткий технический осмотр возможностей, что так не вовремя прерывают запуск писем

На столе распластался я, вернее, то, что меня составляло — от сосудистого лабиринта до тех башен, с которых мне привычно наблюдать за всем, что происходит вокруг.

Среди хлама и жизненно важных органов я нашёл несколько спутников, пусть и немного устаревших, но которые должны были, согласно двоичным расчётам моего грубого соседа-астронома, долететь до ближайших планетарных систем того участка космоса, который заинтересовал меня.

Отложив их в сторону, мы начали сваливать меня в кучу, и как это обычно и бывает, несколько моих составляющих даже осталось.

— Да они мне и нужны, — сказал я сам себе, весь обращённый к будущему запуску.

Посмотрев в окно, я увидел несколько поездов-улыбок, следующих параллельно нам.

Собравшись в единое существо, я стал гораздо легче и, сжимая в ладони три спутника, я начал прохаживаться по вагону, дожидаясь ночи, когда я смогу запустить их.

Улыбки проплыли, оставшись где-то позади.

Пассажиры, уставившись в окна, вяло дожёвывали утренние беседы.

День прошёл в разговорах о маршруте, которым мы движемся, и сияющим далям, которые никто не видел прежде.

— Читали ли вы надписи на других поездах? — спросил меня полупрозрачный господин, сидевший напротив меня.

— Нет, я только недавно улыбки заметил, — ответил я.

— Это ещё что, тут по путям кругами ездят целые поэмы, я стараюсь это записывать, может смогу собрать всё вместе, хоть и сомневаюсь, — мимо как раз в этот момент проехал состав, на одном из вагонов которого я мельком успел заметить надпись «Кромешный».

— До следующего слова, наверное, ещё час, — сказал мне сосед, видя, что я нахожусь в замешательстве.

Но и мне нужно было подкрепиться перед запуском спутников.

Достав из кармана тюбики «космической» еды, я начал перекус. Я буду единственным человеком, ответственным за полёт, а потому все эти вкусности только для меня. Устроившись на своём месте, я стал смотреть на долину, что расстилалась до горизонта.

Полупрозрачное отражение горы в окне, несколько отделённое от настоящего пейзажа за окном, стало расплываться, словно разрушение этой махины, вполне естественное в природе, произошло прямо перед нами в ускоренном режиме.

— Дедушка уснул, — буднично сказал кто-то, уже не помню кто.

А я был в восторге — гора спала на своём месте, превратившись в уставшего дедушку.

Мне тоже нужно было немного отдохнуть, чтобы ночью управлять спутниками.

Глава 9, самая краткая глава, описывающая примитивный сон

Снились глаза, парящие в пустой комнате.

Их не сопровождало тело, они жили сами по себе. Смотрели по сторонам, а радужка