Товар из зоны отчуждения - Александр Афанасьев

Меня подвезла направляющаяся после войны в Крым семья[6]– солдаты были популярны, так что мне в дорогу дали баночку домашнего варенья. Клубничного. Что с ним делать – я не знал, но положил в рюкзак. С чаем съедим…

На входе меня выцепили, тут же подошли. Грамотно – трое, и еще пулемет на прикрытии. Один держится в стороне, стараясь, чтобы остальные не перекрывали ему линию огня. В пулеметном гнезде помимо пулемета еще торчит толстый ствол снайперки. Взломщик, к гадалке не ходи. БТР только так останавливает…

– Кто такой?

– Старший лейтенант Брусникин к командиру отряда[7].

– Предписание есть?

– А как же…

– Руки!

Ого. Серьезно.

– Свой я.

– Свой не свой, разберемся. Оружие есть?

– Пока нет.

– Давай, двигай. Руки на виду держи…

В караулке, под постоянным присмотром выделенного бойца, я просидел минут двадцать – потом за мной подъехали. Старлей на китайском, вымазанном камуфляжем пикапе. Проверил документы, позвонил куда-то по телефону…

– Майно свое бросай в кузов, и поехали…

Я долго уговаривать себя не заставил.

– Алексей.

– Александр.

– К нам?

– Как командиру понравлюсь.

– А сам – откуда?

– Рязань.

– Нормально…

– Еще Красногорск[8].

– Снайпер?

– Есть такое дело…

– Это хорошо…

Отвечать на это было нечего. Наш пикап маневрировал у терриконов, то тут то там попадались быстровозводимые строения, ангары, техника…

– Сам откуда?

– Казань.

– А я с Крыма…

– Ясно, – я пояснил, – про майну. Это вещи по-украински?

– Да. Знаешь мову?

– Нет.

– Придется учить. У нас все либо знают, либо учат…

Ну, здорово. Так то – по нормативам спецназа – каждый боец должен знать два иностранных языка, иначе он мало чем отличается от десантника. Раньше учили английский и немецкий, как языки потенциальных противников. Теперь учат английский и арабский. А вот теперь еще и мову придется учить…

– А что, на русском не говорят?

– На Украине – нет. За русский язык – минимум сто часов обязательных работ. Это если в нормальном городе. А могут и на подвал посадить. В ДМЗ могут убить на месте, там с ходу убивают, не разбираясь…

На подвал – еще одно зловещее слово из новояза, появившееся только после начала украинского кризиса. На подвале – держат рабов, военнопленных, заложников на обмен и продажу. На подвале их пытают, убивают, насилуют, издеваются, снимают ролики для YouTube. На подвал может попасть и украинец – за долги, например. Украина – это мини-апокалипсис, конец света в одном отдельно взятом регионе. Эта война исторгла из недр украинского общества орды фашистов, подонков, садистов, готовых на самые отвратительные и вопиющие зверства. Она поставила перед нами, русскими, вопрос – а что такое Украина? Знали ли мы ее по-настоящему когда-нибудь? Что мы знаем про украинское общество. Что за страна лежит рядом с нами?

Факт остается фактом – ДМЗ сейчас пугают так же, как раньше пугали Кавказом…

– Ясно.

– Да ты не переживай. В Ростове полно дивчин из эвакуированных, они тебя быстро всему научат.

– Ясно. А как у вас с самоходом?

– Да нормально. Из Зоны несколько тачек пригнали, до соседнего села, до частного сектора пехом, а потом – с ветерком. Тачки общие. Только на бензин и ремонт там надо скидываться…

– Да без вопросов. А что за тачки?

– Нормальные. «Порш Кайенн» в основном…

Алексей усмехнулся:

– Кстати, один экзамен ты уже сдал.

– ???

– Там, на аэродроме, тебя ждала военная полиция. На тебя была ориентировка.

– Нафига?!

– Понимаешь, мы работаем на грани. Надо быть готовым ко всему, и случайных людей у нас нет. Болтунам здесь не место. Если ты ничего не сказал – то сдал. Но если ты сумел их обойти – тоже сдал. Правило первое – не попадайся. Правило второе попался – молчи.

– Весело тут.

– Еще бы…

Отряд расположился на территории бывшего шахтного управления. Часть шахтных выработок стала тирами и складами. Склады на поверхности – для хранения техники. В здании бывшего шахтного управления сидел небольшой штаб и пункт боевого управления, включавший в себя, судя по антеннам, и обмен по спутникам.

Командиром отряда был полковник Лисов. Я про него слышал еще по Кавказу – тогда вроде как в одном селе старики сказали – вот, у нас тут борцы живут, а у вас слабаки, наши ваших только так заломают. На ринг, представлявший собой утоптанное место перед годеканом[9], с нашей стороны вышел Лисов, профессиональный самбист, с их стороны – здоровенный бугай, как потом оказалось, бывший чемпион России по боксу в своем весе. По итогам оба бойца попали на больничку, но с тех пор русских стали уважать по всему району…

– Ну, кто ты есть, мил человек? – Помещение, казалось, уменьшилось от густого, заполняющего собой все пространство голоса.

– Старший лейтенант Брусникин, представляюсь по случаю…

Подполковник махнул рукой.