Сбежавший тролль - Мэтт Хейг

И все-таки, если бы только его вещи прибыли из Англии. Или если бы у тети Иды с дядей Хенриком был телевизор. Или компьютер. Или книга, написанная не на норвежском. Если бы только здесь было какое-то интересное место, куда можно было пойти.

Надо признать, здесь было мило. Просто повернув голову налево, в сторону от белого деревянного домика, он мог увидеть спокойные воды фьорда и в отдалении огромный неровный треугольник — гору Мюрдал. Но каким бы милым ни был вид, с ним нельзя было поиграть. Им можно было только любоваться. А поскольку до начала лыжного сезона, по словам дяди Хенрика, оставалось три месяца, настоящие развлечения должны были появиться еще очень не скоро.

Конечно, было здесь одно место, обещавшее нечто захватывающее. Сосновый лес, стоявший стеной прямо перед ним, на вершине травянистого склона, где заканчивалась земля тети Иды и дяди Хенрика. Но ему туда было нельзя.

— Мы по-прежнему должны быть осторожны, — сказала тетя Ида ему и его сестре Марте. — Если мы не будем беспокоить лес, лес не будет беспокоить нас.

— Но лес теперь безопасен, — возразил Сэмюэль.

— Ну, этого мы не знаем, — заметила тетя Ида. — Не знаем наверняка.

Это была правда. Лес по-прежнему хранил множество тайн — например, неясно было, все ли лесные тролли дружелюбны или только некоторые из них. И у многих ли из них один глаз, две головы и другие необыкновенные приметы, которые шокируют, когда видишь их впервые. Все эти вопросы могли немного скрасить скуку летнего полудня, но не настолько, насколько это могла бы сделать встреча с троллем лицом к лицу.

Сэмюэль как раз собирался выдрать особо большой клочок травы, когда услышал приглушенный телефонный звонок. Через пару минут тетя позвала его с порога дома.

— Сэмюэль! — сказала она. — Мне нужно кое-что тебе сказать. И что ты делаешь на траффе? Ты слишком близко к лесу.

Сэмюэль вздохнул, поднялся на ноги и пошел к тете. Во многих отношениях она была очень строгой и выглядела весьма чопорно со своими затянутыми в пучок волосами, застегнутой доверху кофтой, сжатыми в ниточку губами и колючим подбородком. На самом деле она была хорошей и доброй женщиной, которая была виновата разве что в том, что слишком много беспокоилась.

— Звонила фру Стурдсен, — сказала она, когда Сэмюэль снял ботинки. На кухне он увидел Марту, которая, не закрывая рта, болтала с дядей Хенриком, пока тот готовил запеченное оленье мясо и брусничный джем на ужин.

Это было забавно. После смерти родителей Марта не говорила ни слова в течение нескольких недель, но теперь ее невозможно было заткнуть. Как будто все эти непроизнесенные слова хранились в ней, как деньги в банке, и теперь она тратила их при любой возможности. И говорила она только об одном — о времени, которое она провела в Тенистом лесу.

— …и тогда, — рассказывала Марта, — когда я была в подземной тюрьме со Снежной ведьмой, я встретила этого двухголового тро…

— Марта, — резко перебила ее тетя Ида, когда они с Сэмюэлем вошли в кухню. — Мне кажется, мы уже достаточно часто слушали этот рассказ. Возможно, нам стоит поговорить о чем-то другом. Например, о фашей новой школе. И запомните, когда вы пойдете в школу, не упоминайте о Тенистом лесе. Я понимаю, это очень захфатывающе — жить рядом с лесом, полным таких странных существ, но мы ни в коем случае не должны никому об этом рассказывать. Это очень важно, потому что, как я говорила, звонила фру Стурдсен и…

— Что за имя такое — Фру? — спросил Сэмюэль, скривившись, словно это имя имело неприятный запах.

— Это не имя, это обращение. «Фру» на норвежском значит «миссис». «Герр» значит «мистер», а «фру» значит «миссис». Так что я говорила с миссис Стурдсен. Вашей новой учительницей.

У Сэмюэля упало сердце. Как он сможет выжить в новой школе, если он не знает языка?

— Что она хотела? — спросил он.

— Ну, она звонила, чтобы сказать, что она с нетерпением ждет двух новых учеников, которые придут к ней завтра. Еще она сказала, что было бы здорово, если бы вы написали сочинение о том, как профели каникулы. Здесь так делают в конце каждого лета, так она сказала.

Сэмюэль закатил глаза:

— Домашнее задание еще до начала учебы?

Он уже понял, что норвежские школы довольно странные, потому что десятилетние ученики, такие как его сестра, ходили в тот же класс, что и двенадцатилетние, как он сам. Но делать домашнее задание до начала семестра — это был уже перебор.

— Судя по всему, да, — ответила тетя Ида. — Домашнее задание до начала учебы.

Дядя Хенрик на минуту прекратил давить бруснику.

— Я помню себя, когда я был в школе, — сказал он, и его ласковое лицо растянулось в улыбку. — Каждое лето я хотел быть уверенным, что сделал что-то интересное, просто чтобы было о чем написать.

— Да, — торопливо проговорила тетя Ида. — Ну, я должна сказать, у нас сейчас немного другая ситуация, не правда ли, Хенрик? Прямо противоположная, если уж на то пошло. Боюсь, им слишком много есть о чем рассказать.

— Подумаешь! — сказал Сэмюэль. — Все и так верят, что в лесу живут странные существа. Потому-то они и боятся туда ходить.

— Они боятся, потому что ничего не знают наферняка, — возразила тетя Ида. — А если они узнают, что Хенрик вернулся домой, профедя столько лет в лесу, все захотят объяснений. Поэтому мы должны делать вид, что ничего не знаем, а вы в своих сочинениях не должны упоминать о лесных существах. А завтра, когда вы пойдете в школу и люди узнают, где вы жифете, вы должны воздержаться от того, чтобы произвести на них впечатление рассказами о лесе.

— Эй! — воскликнула Марта, вспыхнув. — Почему все смотрят на меня?

— Потому что ты вечно болтаешь, не закрывая рта, — ответил Сэмюэль.

— Нет, я…

— Послушайте, — сказала тетя Ида, подняв руку, чтобы прекратить спор. — Думаю, нам всем будет непросто. Но вы должны делать фид, что не фидели дядю Хенрика. Ну, по крайней мере до тех пор, пока мы не решим, что мы будем делать. И никто не должен узнать о троллях, пикси и всех остальных. Несложно представить, что сделает Магнус Мюклебуст, если обнаружит, что мы видели что-то подобное.

— Кто такой Магнус Мюклебуст? — спросила Марта, стащив кружочек маринованного лука из банки, которую она открыла на кухне.

Тетя Ида с дядей Хенриком переглянулись, и Сэмюэль заметил в их взглядах что-то странное, но не смог понять что.

— Мистер Мюклебуст — это человек, с которым я был знаком до того, как ушел в лес, — медленно произнес дядя Хенрик, как будто его слова были хрупкими и драгоценными и с ними нужно было обращаться бережно, как с фарфоровыми чашками. — Я познакомился с ним после того, как перестал заниматься прыжками с трамплина и переехал в Флом вместе с Идой.

— А что в нем такого особенного? — спросил Сэмюэль, глядя на пустую собачью корзину.

Тетя Ида засмеялась.