Холодное сердце пустыни - Вера Волховец

— Защита женщин от несправедливости — мой промысел, — бесстрастно откликнулась Сальвадор, — и если ты хочешь обсудить это — можешь обратиться к Шии-Ра. Это ей я давала предсмертную клятву, именно она даровала мне бессмертие и мою силу. До тех пор пока я — Судья, судьбы дочерей этой пустыни волнуют меня вопреки чьим-то капризам и вопреки даже моей собственной судьбе. Так ты хочешь об этом поговорить, Эльяс? Или позволишь мне сказать о моем деле?

Эльяс уставился на неё изучающе.

— Хочешь, прогуляемся по моему Чертогу? Обсудим твое дело по ходу, — неожиданно предложил он, но Сальвадор покачала головой.

— Лучше давай просто поговорим. Ходить при этом мне не обязательно.

— Сколько мы не виделись? — вдруг спросил Эльяс вкрадчиво. И это был неправильный вопрос. Такой, от которого заныли виски. Как и всегда, когда вопросы касались прошлого.

— Я не знаю, — морщась, откликнулась Судья, — лет сорок, не меньше. Сорок из тех ста, что я служу Махаккару. Кажется…

— Не помнишь точно? — тонкие брови Эльяса взлетели на его высокий лоб. — Я слышал что-то о проклятии, тебя сразившем, но подробности как-то ускользали от моих ушей.

— Мы можем сесть? — Сальвадор вымученно улыбнулась. Вся её сущность гудела, эхом откликаясь на вскипевшее внутри проклятие.

— Да уж прошу, — Ворон широким жестом повел в сторону подушек, и сам не без удовольствия развалился на них.

Он рисовался. Он ведь мог явиться к Судье в приличном виде, а явился — как явился. Обнаженный до пояса, в одних только черных шароварах, от пояса и до кистей рук исписанный черными узорами. Одна из гибких татуировок под взглядом Сальвадор обрела объем, поднялась над плечом Эльяса и скользнула меж подушек, будто что-то разыскивая. Вернулась с длинной трубкой, которую Эльяс тут же зажал между зубов.

Курил он не только кальяны…

— Итак… — Ворон жестом показал, что говорить уже можно, он, мол, внимательно слушает.

Вместо ответа Сальвадор просто подняла руку.

Он был богом. Он не мог не видеть золотой магической вязи, покрывавшей её тело. А еще — темного, тонкого, неприятного узора, что пробрался под эту вязь.

Проклятие.

Эльяс просто присвистнул.

— Глубоко ушло, — он качнул головой, — и как оно действует? Чем тебе вредит?

— Это сложно описать, — Сальвадор чуть скривилась, — ты когда-нибудь проходил через смертную реинкарнацию?

— Для развлечения? — Эльяс зевнул. — Нет, спасибо, я еще божественными регалиями не наигрался. В смертных играют уж совсем от скуки.

— Я не играю, — Сальвадор стиснула зубы, — но тем не менее, за последние семь лет я переживаю уже десятую реинкарнацию. Жизнь за жизнью. Одна другой хуже.

— Тебя смущает нищета смертных или их убогая магия? — насмешливо спросил Эльяс.

— Меня смущает десять насильственных смертей, и то, что ни в одной жизни я не доживаю даже до одиннадцати лет, — устало откликнулась девушка. — Меня смущает, что я не могу этому воспрепятствовать. Меня смущает, что после каждой такой реинкарнации я теряю больше памяти и сил. На восстановление уходит время, в которое я не могу следовать своему долгу. Не могу помогать тем, кто зовет меня. Не могу защищать дочерей пустыни как должно. И…

— И?.. — Эльяс поторопил её рассказ.

— Я забываю все больше, — Сальвадор ударила ладонью по колену, — я забываю лица тех, кто приходил ко мне. Кому я дала обет помощи, кому дала благословение, кому просто помогла и должна навещать. Сейчас я не помню тринадцать лет. В прошлом году — не помнила десять. Если забуду слишком много…

— В тебя перестанут верить, — Ворон кивнул, констатируя это как факт, — на твое капище перестанут ходить, потому что ты перестанешь отзываться, когда забудешь, что должна это делать, а потом тебя и вообще не станет. На Поле Забытых Богов появится камушек с твоим именем.

— Мне плевать на себя, — Судья встряхнула волосами, — но мое дело продолжать некому. И женщин пустыни оставлять нельзя, им нужна защита…

— Давай перейдем сразу к сути, — Эльяс глубоко затянулся фруктовым табачным дымом и пустил к потолку своей курильни целую флотилию маленьких фрегатов, — что мне будет, если я сниму с тебя проклятие?

— Ты можешь? — Она подобралась, потому что на самом деле не ожидала. — Мне уже отказали многие…

— Не равняй меня по многим, Судья, — Ворон криво усмехнулся, — да, я могу исполнить твою просьбу. Могу избавить тебя от проклятия. Но чем ты мне заплатишь?

— Цену назови сам, — Сальвадор пожала плечами, — мои возможности ты знаешь.

— Дашь мне индульгенцию на все то время, что я буду богом, и со своим Судом будешь огибать мой Чертог за четыре фарса? — мягко предложил Ворон.

— Исключено. Мой Суд не ведает помилований и возможностей уклонения от правосудия.

— Исполнишь одно мое желание и прикончишь того бога, который мешает мне больше прочих?

— Я не одолею бога, если меня к нему привела не дорога моего Суда.

— Сальвадор, ты вообще уверена, что хоть что-то можешь мне предложить? — Эльяс в явном сомнении хмыкнул. — Предлагаешь мне тратить на тебя магию задаром? Так дела не ведутся.

Демон, одним словом. Но в чем-то он был прав.

— Придумай что-то еще, — тем не менее упрямо повторила девушка, — моя плата не может касаться моего Суда. Никаким образом.

С пару минут Эльяс просто смотрел на неё, прокручивая трубку в длинных пальцах, а потом подался вперед, вытягивая вперед ладонь.

— Помнишь это, Сальвадор? — но запястье Ворона появился черно-белый браслет. Узорчатый, широкий. Обручальный.

— Помню, — Судья Пустыни пожала плечами и проявила свой. Особый нюанс положения полубогини или богини — смертные могут придумать про тебя «легенду». Миф. Сказку. Баечку. И судьба — не удержится, судьба заставит тебя этой баечки слушаться. Ведь без смертных — нет и не будет богов. А значит…

Эту связь придумал какой-то глупец. Из тех, верно, кто ушел с капища Сальвадор посрамленным и наказанным. Кто-то, кто дал Судье Пустыни имя Королевы Ядов и решил, что Королева Ядов и Король Голода — звучит отлично. Оба они были тесно обручены с Шейахой-смертью, и пустыня убивала своих гостей в основном руками Сальвадор и Эльяса эль Мора.

Какой-то кретин придумал чушь, что из них двоих выйдут отличные друзья. И распостранил эту идею среди смертных. Некоторые даже считали их любовниками. Кто-то — совсем одаренный придумал между ними помолвку.

И не было более глупой идеи, порожденной смертными за всю их тысячелетнюю историю. Это за последние несколько месяцев частого соприкосновения с этим типом осознала Сальвадор.

Эльяс эль Мор не мог быть её другом.

Насколько могут будь друзьями ворон и скоропион? Орел и змея?