Прежде чем он поймает - Блейк Пирс

«Пройдёмте со мной, — сказал Пенбрук. — Как такого брифинга не будет, но я хочу сообщить вам пару новостей, которые, как мне кажется, вам следует знать,… некоторые мы узнали буквально только что».

«А конкретнее?» — спросила Макензи.

«В последние сутки».

Макензи знала, как Бюро вело дела на всех уровнях, и решила, что в этом плане Омаха мало отличалась от Вашингтона. Сейчас было не лучшее время для вопросов, поэтому пока они поднимались на лифте на второй этаж и шли по коридору в находящийся чуть в стороне зал для заседаний, они предпочли светскую беседу о перелёте, погоде и жизни столицы.

Разговор о пустяках сошёл на нет, как только Пенбрук ввёл их в конференц-зал. Он закрыл за ними дверь, и они оказались в просторной комнате с элегантным и большим полированным столом. В середине стола стоял включённый проектор.

«О каких новостях вы говорили?» — спросила Макензи.

«Вы же знаете о четвёртом убитом бродяге, да?» — спросил Пенбрук.

«Да. Убийство произошло вчера, верно? Где-то после полудня?»

«Всё так, — сказал он. — Жертву застрелили из оружия той же модели, что и остальных. На этот раз убийца поместил визитную карточку в рот жертвы. Мы её проверили и отпечатков не обнаружили. Бродяга был неместный. Последний его известный адрес находится в Калифорнии, но он жил там четыре года назад. Поиск родственников или коллег нам ничего не дал. Та же история была и с другими бродягами. Однако нам удалось найти его брата. Он тоже ведёт бродяжнический образ жизни, и если верить медицинской карте, не совсем ладит с головой».

«Больше ничего не выяснили?» — спросил Эллингтон.

«Выяснили, и это самая неприятная новость. Более того, эта новость отбросила нас на точку отсчёта, и мы снова в тупике. Помните те отпечатки, что мы нашли на теле Габриэля Хэмбри?»

«Да, — сказала Макензи. — Они принадлежат мужчине по имени Дэннис Паркс, когда-то он был знаком с моим отцом».

«Совершенно верно. Многообещающая зацепка, не правда ли?»

«Я так понимаю, она ничего не дала?» — спросила Макензи.

«Кто знает, что могло бы быть, если бы сегодня утром Дэнниса Паркса не нашли мёртвым в собственной постели. Убит выстрелом в затылок. Жену тоже застрелили. Пока мы считаем, что её убили в постели, а затем тело перетащили на диван».

Оба, Пенбрук и Эллингтон, посмотрели на Макензи. Она знала, что они думают. «Убийца сымитировал сцену смерти Джимми Скоттса… и моего отца».

Пенбрук воспользовался паузой, чтобы показать фото с места преступления. На слайде был изображён Дэннис Паркс, лежащий на постели лицом вниз с простреленной головой. Расположение тела было до боли хорошо знакомо Макензи. Если бы она не знала, кто изображён на фотографии, то могла бы подумать, что смотрит на снимок с места убийства отца, сделанный много лет назад.

Фотографии сменились, и появилось изображение жены. Она лежала на диване, глядя невидящим взглядом куда-то вверх. На щеке виднелись следы запекшейся крови.

«На месте убийства нашли визитную карточку?» — спросила Макензи.

«Да, — ответил Пенбрук. — Она была на прикроватной тумбочке. А вот, чтобы вы были в курсе, фото с убийства последнего бродяги».

Он показал новый слайд. Перед глазами Макензи оказался мужчина, лежащий на тротуаре. Одна часть лица представляла собой кровавое месиво, ярко контрастируя с белой визитной карточкой, вставленной между губ покойного.

«Кажется, что убийца сделал это ради забавы, — сказал Эллингтон. — Это убийство не такое чистое, как остальные».

Он был прав. Макензи тоже считала, что в том, как визитную карточку засунули жертве в рот, было что-то почти игривое. А тот факт, что преступник умышленно оставлял на карточках отпечатки других людей, чтобы сбить их со следа, говорил о том, что они имеют дело с решительным, умным и опасным убийцей.

«Он думает, что сделал что-то забавное», — подумала Макензи, глядя на изображение жертвы.

«Так почему он убивает бродяг? — спросила она. — Если после убийства отца он снова пустился во все тяжкие, то почему выбирает бездомных? Есть ли какая-нибудь связь между этими бродягами и Джимми Скоттсом или Габриэлем Хэмбри?»

«Пока мы ничего не нашли», — ответил Пенбрук.

«Возможно, их убийствами, — сказала Макензи, — он хочет указать нам на наши просчёты. Возможно, он понимает, что убийства бродяг не привлекут такого же внимания полиции, как привлекли бы смерти обычных граждан. Если я права, то он убивает их, можно сказать, ради хохмы».

«Кстати, о бродягах, — сказал Эллингтон. — Как вы считаете, если мы опросим бездомных в городе и окрестностях, смогут они сообщить нам что-нибудь полезное?»

«Мы это уже делали, — ответил Пенбрук, — но они отказываются говорить. Они боятся, что, поделись они мыслями с полицией, следующим убийца придёт по их душу».

«Нам нужно пообщаться с братом последней жертвы, — заметила Макензи. — Вы не знаете, где он может быть? Он живёт где-то рядом?»

«Вроде того, — сказал Пенбрук. — Как и брат, он тоже живёт на улице. Точнее, он жил на улице, а теперь находится в тюрьме. Уже не помню за что, но, возможно, за публичное пьянство. У него за плечами масса незначительных правонарушений, за которые он частенько попадал в тюрьму на неделю-две. Такое здесь нередко. Некоторые бродяги специально идут на преступление, чтобы обеспечить себе бесплатный ночлег на несколько дней».

«Вы не против, если мы с ним увидимся?» — спросила Макензи.

«Вовсе нет, — сказал Пенбрук. — Я попрошу кого-нибудь позвонить в тюрьму и предупредить о вашем визите».

«Спасибо».

«Мне кажется, это я должен вас благодарить, — добавил он. — Мы рады, что вы наконец-то здесь и помогаете нам с этим делом».

«Наконец-то», — подумала Макензи, но ничего не сказала и молча вышла из конференц-зала.

По правде говоря, она тоже была рада. Она была рада, что у неё наконец-то появилась возможность разобраться с этим делом, которое таким невероятным образом возвращало её в детство и вело напрямую к смерти отца.

Тюрьма Делкруа находилась вдали от автострады и располагалась на пустом и совершенно ровном клочке земли. Это было единственное здание на территории примерно в пятьсот акров. По сути, это была не совсем тюрьма, но и, конечно, не совсем то место, где обычный человек с улицы захотел бы провести время.

Макензи и Эллингтон проехали через небольшое защитное ограждение на входе и направились на парковку для служащих, расположенную позади здания. Затем они прошли проверку на основном КПП, откуда их препроводили в зал ожидания, где их уже ждала женщина.

«Агенты Уайт и Эллингтон?» — спросила она.

Макензи представилась и пожала ей руку первой. Встречавшую звали Мел Келлерман. Она была довольно низкого роста и слегка полновата, однако производила впечатление женщины, видавшей трудные времена, но смеющейся в лицо невзгодам.