Греческие мифы - Люсилла Берн

Мифы охватывают всю жизнь греческого общества, и частную, и общественную. Например, в афинском обществе V столетия до н. э., о жизни которого сохранилось множество документальных свидетельств, основной упор в образовании делался на заучивание и декламацию эпических поэм.

Во время гуляний гости обычно развлекали друг друга историями из мифов или слушали профессионального исполнителя, который пел о подвигах героев под аккомпанемент лиры. В частных домах всегда имелись глиняные сосуды, украшенные сценами из жизни богов и героев. Вся эта посуда обязательно помещалась в могилу ее владельцев. Сцены из мифов можно также увидеть вытканными на прекрасных текстильных изделиях.

Проведение массовых религиозных празднеств всегда было связано с определенными событиями, отраженными в мифах. Например, на весеннем празднике Анфестирии2 воссоздавалась сцена божественного брака Диониса и Ариадны и тихого состязания в винопитии, служившего напоминанием об Оресте, запятнанном грехом матереубийства, но снискавшем святость в Афинах. Чтобы исполнить законы гостеприимства, но при этом не оскверниться компанией с Орестом, его усаживали за отдельный стол, где он вкушал пищу и вино в тишине и одиночестве. Поэтому во время Анфестирия каждый участник состязания по винопитию сидел тихо за собственным столом и пил из собственной чаши. Гомеровский «Гимн к Деметре», объединивший и мифы, и намеки на большие элевсинские мистерии, – другой типичный пример, когда греческий миф и культ неразрывно связаны.

Греческие мифы вдохновляли на создание произведений высокой живописи и высокой поэзии. Крупномасштабные мифологические картины, украшавшие стены такого важного для V столетия афинского здания, как Тесейон (Святыня Тесея), не сохранились, и только по древним описаниям мы можем предполагать, насколько внушительными они были. Случайно сохранившаяся живопись, вроде сцен насилия над Персефоной на гробницах IV столетия в Вергине, в Македонии, – бередящее душу напоминание о том, что мы потеряли3. Архитектурные постройки и скульптура всех периодов развития греческого искусства сохранились гораздо лучше. На скульптурных метопах Парфенона, например, мы можем видеть эпизоды сражения людей и кентавров. Скульптурная композиция Великого алтаря (Алтаря Зевса) в Пергаме, в Малой Азии, построенного во II столетии до н. э. в честь богов и прославляющего правящую династию, дает чрезвычайно яркое представление не только о битве богов и титанов, но и о малоизвестном из других источников мифе о герое Телефосе. Сюжеты греческих мифов стали первоисточником, которым пользовались художники, скульпторы, поэты. Каждый год на больших театрализованных празднествах в Афинах тех времен озвучивались как уже известные их версии, так и новые. Вероятно, «Гимн к Деметре» был сочинен Гомером именно для такого случая. Если бы не эти так называемые многократные переделывания древних сказаний, то наше нынешнее знание греческой мифологии было бы гораздо меньшим и мы не смогли бы в полной мере оценить очарование этих замечательных творений.

Главная особенность «Гимна к Деметре» заключается в том, что персонажами этого произведения являются боги и богини, тогда как в большинстве греческих мифов действуют герои и героини. Греки исторического периода считали, что их времени предшествовала эпоха героев. Как писал в своем труде «О происхождении богов» древнегреческий поэт Гесиод (конец VIII – начало VII в. до н. э.), Зевс, повелитель богов, создал пять последовательно сменивших друг друга родов людей. Первый – золотой – существовал во времена Кроноса. Жизнь тогда была – одно наслаждение: люди не имели никаких забот; подобно богам, они были в гармонии с землей, дававшей им пищу, были молоды и веселы, их дома не запирались, меж ними царили любовь и доверие. Затем наступил черед людей второго рода – серебряного: они уже не были такими счастливыми, их тела перестали быть совершенными, а мировоззрение изменилось; тогда они были заменены людьми третьего рода – бронзового4. Люди бронзового рода главной целью для себя считали войну, они были сильными, внушавшими ужас воинами и со временем уничтожили сами себя.

Для их замены Зевс создал новое, великолепное, «подобное богам поколение героев-полубогов – поколение, предшествующее нашему». Это их деяния отражены в греческих мифах. Это их представители уничтожали невероятных чудовищ, пересекали море в поиске златокудрой Елены, погибали при взятии Трои и осаждали семивратную цитадель Фив. Когда они все погибли, Зевс поселил их вдалеке от остальных людей, на островах блаженных, что на краю земли, у бурных вод Океана. Там они живут подобно богам – в счастье и благоденствии.

К пятому, последнему роду людей относил себя сам пессимистический поэт Гесиод. Для людей этого рода – он назвал его железным – характерна непрерывная изнуряющая работа, которая может закончиться только со смертью. Сам Гесиод сожалел, что принадлежал к нему, и говорил о том, что предпочел бы умереть раньше, чем Зевс создал этот род, или вообще не рождаться. Чувства Гесиода нашли отражение в произведениях более поздних греческих поэтов и философов, с ностальгией возвращавшихся своими мыслями назад, к ушедшей эпохе героев как к не такой уж далекой, эпохе, в которую жизнь была и благороднее, и великолепнее.

Благородство и великолепие были незыблемыми качествами греческих героев. Многие из них имели божественное происхождение. Так, отцом Геракла был Зевс, а матерью Ахилла – морская нимфа Фетида. Все они были царями или их детьми, правителями государств или городов, предводителями войска или обладателями невероятной силы, и все были красивы, статны и храбры. Они твердо придерживались строгих правил поведения: были почтительны к женщинам и ко всем, кто нуждался в защите; законы гостеприимства почитались ими как священные, ни один из них не посмел бы прогнать нищего от своего очага. Однако наиболее важны для них были победа и слава. Как впоследствии рыцари Средневековья, они бесстрашно преодолевали любые трудности, будь то захват города или убийство Минотавра.

Мир героев не был жестко отделен от мира богов. Боги приходили к ним и жили среди них, помогая своим детям или любимцам и строя разнообразные препоны для тех, на кого гневались. И боги, и герои, однако, подчинялись более высокой власти – власти судьбы. Мы то и дело сталкиваемся с персонажами, знающими свое будущее. Например, родители Ахилла знали, что их сын примет смерть у стен Трои. Судьба раскрывала свои карты через оракулов, вроде Аполлона в Дельфах, или через пророков, предзнаменования и сновидения. Но не всегда герои могли точно предугадать, что их ждет, и эта неспособность распознавать знаки судьбы приводила их к трагедии, как, например, Эдипа.