Танцы с ментами - Елена Топильская

— О господи! — содрогнулся молоденький оперативник Коля. — Предупреждаю сразу, я руками куски трупа выковыривать не буду!

— Да ладно, — лениво успокоил его доктор. — Тогда гроб поломался, потому что хоронили, как безродную. Для них гробы дешевые, почти картонные, а тут все должно быть честь по чести, гроб из магазина, надежный; бабушка была гнилая, значит, закрывали гроб на совесть, еще в морге, так что обойдемся без неожиданностей.

— Здесь болото под кладбищем, воды полно, особенно весной и осенью. А вот я в Ивановскую область ездила эксгумировать, так там одно удовольствие, — мечтательно вздохнула я. Оперативник посмотрел на меня с сочувствием, как на больную. — Там мы в декабре гроб извлекали, запретов никаких, документов оформлять не надо. Пришли в местную милицию, спрашиваем, где санэпидстанция, где похоронная контора, разрешение на эксгумацию получить, а те говорят — а вам зачем? У нас все знают, где кладбище, и никаких разрешений: хотите — хороните, хотите — выкапывайте. Так мы пришли на кладбище, нам гробик аккуратненько выкопали, веничком песочек смахнули, открыли, а там нужный нам череп отдельно в полиэтиленовом пакете, поскольку труп был скелетированный. Мы его забрали, протокол составили, гроб закопали, могилку заровняли, и как будто так и было…

Я расхохоталась, вспомнив, как мы с опером, сопровождавшим меня в командировке, принесли пакет с черепом в гостиницу и решили пойти на переговорный пункт доложить в Питер, что задание выполнено. А я смертельно боялась, что кто-нибудь в наше отсутствие украдет вещи из номеров, а главное — что пропадет пакет с черепом, поэтому решила взять его с собой. Мой сопровождающий категорически отказался таскаться по городу с черепом, а когда я стала настаивать, ссылаясь на возможную кражу, сказал: «А ты только представь лицо вора, когда он увидит, что в украденном мешке!»

— Вас послушать со стороны, так волосы дыбом встанут, — укоризненно сказал Коля. — Над этим грешно смеяться.

— Ну, положим, даже Чехов упражнялся в остроумии на кладбищенскую тему. А вообще, Коля, согласна, это профессиональная деформация. Подожди, годика через два и для тебя ничего святого не останется.

Коля, по-видимому, готов был с этим поспорить. Но развернуть дискуссию мы не успели, так как с дальнего объекта пришли недовольные рабочие и возглавили наше шествие по пустынному кладбищу. Сверяясь с документами, мы довольно быстро нашли нужный участок, ряд и место, дали команду копать, и рабочие приступили к неблагодарному труду, похоже, догадываясь, что вознагражден он не будет. К счастью, неподалеку стоял заброшенный строительный вагончик, и мы с медиком и оперативником спрятались за ним от ветра и снега. Через полчаса к нам подошел бригадир с вопросом, открывать ли гроб. Я кивнула и попросила позвать нас, как только они извлекут и откроют гроб, — надо все описать и сфотографировать.

Мы все притопывали и приплясывали, стараясь хоть немного согреться; Коля с доктором стали играть в ладушки, изо всех сил хлопая друг друга по ладоням; я подпрыгивала в такт их хлопкам. Наши упражнения прервал подошедший бригадир.

— Готово? — спросила я.

— Слушай, хозяйка, а тебе какой жмурик нужен? — мрачно задал бригадир встречный вопрос.

— Ряд шестой, место третье, а вы какой выкопали?

— Да нет, — отмахнулся бригадир. — Мы с третьего места и подняли. В гробу тебе какой нужен?

— В гробу должна лежать Петренко Раиса Брониславовна. Табличка-то ведь была на могиле.

— Ну пойдем, короче, — отчаялся он объяснить, чего хочет.

Я дошла за ним до раскопанной могилы, на краю которой стоял гроб, убедилась, что раскопано все правильно, — раковина с табличкой об этом свидетельствовала, — после чего заглянула в гроб. Там лежали два тела.

Стыдно признаться, но я растерялась. Такого в моей солидной следственной практике (все-таки двенадцать лет в прокуратуре, и в районе, и важняком в городской оттрубила) еще не было. Срывающимся голосом я позвала судебно-медицинского эксперта и сначала даже обиделась на его реакцию, когда он заглянул в открытый гроб и захохотал. Рабочие мрачно и безмолвно взирали на нашу неадекватную компанию.

Да, в общем и целом картина попахивала сюрреализмом, я даже в глубине души пожалела, что я не режиссер: пустынное кладбище, продуваемое воющим ветром, три неподвижные фигуры в рабочей одежде, опирающиеся на лопаты, разрытая могила, растерянная женщина и хохочущий мужчина, склонившиеся над фобом на краю могилы… Отсмеявшись, доктор извинился:

— Это нервное. Все, Машка, больше я с тобой никуда не выезжаю. Нет, это же надо: вторая эксгумация с тобой, и обе с приключениями!

— Да? А ты уверен, что это из-за меня приключения? Может, это ты такой невезучий и приносишь нам несчастья? — вяло огрызнулась я.

— Ладно, все это хорошо, лучше скажи, что делать будем? — посерьезнел медик. — Здесь будем осматривать или в морг повезем? Учти, это не твой район.

Он был прав — с одной стороны, раз я обнаружила труп на территории чужого района, я должна была поставить в известность местную милицию и прокуратуру. А с другой стороны, это простая формальность: в уголовно-процессуальном кодексе написано, что, обнаружив преступление, следователь обязан произвести первоначальные следственные действия, закрепив следы, и только потом решать вопрос о подследственности дела.

Решено: везем гроб с обоими трупами в морг. Там надо их осмотреть в нормальной обстановке и понять, что за непредвиденный гость появился в последнем пристанище Петренко Раисы Брониславовны.

Предназначенный для транспортировки гроба в морг грузовичок уже дожидался своего потустороннего груза, и процессия тронулась.

На мгновение меня посетила мысль о неестественности этой дороги вспять — из могилы обратно в морг, но только на мгновение, я все-таки юрист, а не философ…

По дороге мы возбужденно обсуждали результат эксгумации. Все мы, конечно, читали детективы, в которых изощренные преступники использовали этот способ для сокрытия убийства. Да чего там далеко ходить: у столпа жанра — Артура Конан-Дойля — среди рассказов о Шерлоке Холмсе есть история про гроб нестандартных размеров, предназначавшийся для сухонькой старушки, куда злодеи намеревались впихнуть и героиню, усыпленную хлороформом. Так что просто напрашивалась версия о сокрытой таким образом жертве насильственной смерти. Что-то вроде того, что цветок легче всего спрятать в поле, документ среди бумаг, а покойника, стало быть, среди мертвецов.

Да только все мы не одни детективы читали, но и уголовные дела. И все знали, что в жизни довольно часто явный, на первый взгляд, криминал оборачивается ненаказуемой случайностью, а то, что сначала выглядело безобидно, может таить в себе преступление. С тем же доктором нам довелось как-то выехать на зашитый в мешок труп, найденный на помойке. Мы буквально носом землю рыли, тщательно замеряя и фиксируя след колес тачки, на которой, по всей видимости, мешок с трупом привезли на свалку. А когда разрезали мешковину и вынули обнаженный труп, медик присвистнул: истощенное старческое тело, выпадение прямой кишки типичная смерть от рака, а на помойку явно выкинули, чтобы не тратиться на похороны… Так что, прежде чем строить версии, хорошо бы выяснить хотя бы причину смерти «подкидыша».