Хрустальная колыбельная - Мидзуна Кувабара

— Чего? Разве Нагахидэ тебя не тренировал?

— Тренировал, вот поэтому и как раньше.

Внезапно Такая мрачно отвернулся. Ясуда Нагахидэ — Чиаки Сюхэй — который так сомнительно появился перед Такаей и остальными — был одним из Перерожденных Уэсуги. Все верно, он каждый день учил Такаю пользоваться силами, да вот только…

— Этого парня прямо как в Спарте выковали. Тьфу, он меня и лупит, и пинает… у него что, зуб на Кагетору?

— Дааааа уж. Он всегда был садистом.

— Черт, не похоже, что я ему как-то насолил!

Кулак Такаи дрогнул, когда он вспоминал…

— Ты чего, даже это сдвинуть не можешь? Ты мозги вместе с памятью потерял? Да ты полный ноль, если даже это двинуть не можешь. Ты меня слышишь, идиот? Полный ноль! Двигай, тупой кретин!

И вместе с бранью — пинок.

То, что он называл тренировкой, было качать монетку, подвешенную на нитке, или крутить пустую банку… и вопрос, поможет ли это развить его способности, тоже оказывался поводом к ссорам.

— У этого парня точно на меня зуб. Ух, я ж тебе это припомню, когда научусь использовать силу, Чиаки!

— Хорошо, обязательно. Именно так, — заверила его Аяко, попивая чай. — Только нет смысла тянуть тебя с собой, если ты не умеешь использовать силы. Ладно, не волнуйся, когда приедем в Сэндай, найдем тебе настоящего учителя.

— Чего?! В смысле, учителя?

— Наоэ его порекомендовал — сказал, что он поможет тебе развить силы.

— Эй! Ты ведь шутишь, да?

А Такая только думал, что избавился-таки от Чиаки. Он подавленно уставился в потолок:

— Дайте хоть передохнуть, блин.

— Если не нравится, так вспоминай все побыстрее.

— Я не Кагетора!

— Вот упрямец.

Такая с выражением неловкости на лице опустил подбородок на руки:

— А Наоэ не… — пробормотал он, запинаясь. — Он с нами не поедет? Ты что-то про Ямагату говорила.

— А ну да, — Аяко развернула газету и посмотрела на Такаю. — Читай здесь.

— ?

Аяко указала на статью, что находилась на краю страницы с сообщениями про Сэндай. Такая быстро пробежал ее глазами.

«Смерть произошла по сверхъестественным причинам?»

Статья описывала ряд случаев коррупции, связанных с развитием курортного бизнеса в Ямагате. Тут были замешаны бюрократы высочайших классов правительства, но один из центральных их участников скончался при странных обстоятельствах как раз несколько дней назад.

Более того, смерть, которой он погиб, была далеко не обычной. Он скоропостижно скончался дома, в собственной постели, но тело его было покрыто сотнями собачьих укусов.

— Укусы?

— Точняк. И есть кое-что еще странное. Неделю назад кто-то так же погиб, его загрызли насмерть. Это, наверное, не совпадение, но… жутко, да?

Такая издал стон. Быть загрызенным насмерть в собственной постели — естественно, за пределами обычного.

Это едва ли и было обычным.

— Так их смерти тоже как-то относятся к Ями Сенгоку?

— Ага.

— Случай со взяткой?

— Не стала бы копать так глубоко, но… Больше похоже на то, что люди, связанные со взяточничеством, имеют отношение к оншо Ями Сенгоку.

— Значит, Наоэ, отправился в Ямагату расследовать.

Аяко кивнула и начала чистить апельсин:

— В префектуре Ямагата — Могами Есиаки. А у нас уже руки заняты Датэ Масамунэ.

Такая спрятал подбородок в руках еще глубже, глядя в окно.

— Что не так? Тебя расстроило, что Наоэ с нами не поехал?

— Не! — смутившись, хотел сказать Такая, но вместо этого вздохнул: — Не в том дело.

— У тебя словно от души отлегло.

— Когда он суетится вокруг, мне кажется, я сдвинусь, — пробормотал Такая, глядя на деревни за окном. — Он… прямо не знаю, он не задумываясь рискует жизнью ради меня. Это, я хочу сказать, это просто так… так смущает, — выдавил Такая и снова вздохнул.

На лице Аяко проступило странное выражение:

— Все в порядке вещей. Потому Наоэ и с тобой.

— В порядке вещей? Я б такого не сделал даже по приказу. По крайней мере, я…

Он вспомнил слова Наоэ:

Если с вами что-то случится, есть люди, которые будут горевать…

Такая опустил взгляд:

— Если есть люди, которые будут горевать, если я умру, то для него так же, правильно?

Аяко помедлила:

— Верно.

— …

— Правда, для Наоэ очень важны его семья и родители.

— ?

— Если посмотреть со стороны, это вроде посвящения. Оно всегда так бывает. Каждый раз, когда мы перерождаемся, родители и семья всегда очень важны для нас. Сначала я удивлялась, почему.

— …

— Должно быть, нам жаль, что мы крадем тела их настоящих сыновей и дочерей. Понимаешь? Потому что пусть мы меняем тела, но сознание все равно принадлежит Наоэ Нобуцуне или Какизаки Харуиэ. То есть мы не можем избавиться от ощущения подделки, — Аяко улыбнулась и добавила: — Просто мы чувствуем вину и хотим искупить ее. Ведь на самом деле мы умерли давным давно. Конечно, они бы так в жизни не подумали, с тех пор как мы их сыновья и дочери… это уж слишком. Наоэ, вероятно, сам не понимает, но действует именно так.

В мыслях Такаи всплыло неопределенное:

Считаете, мы не задумывались над этим?

Когда же Наоэ говорил эти слова?

— Потому-то и удивительно, что мы продолжаем перерождаться даже с такими депрессивными размышлениями… но по правде, дело в том, что у нас есть «миссия». Чтобы исполнить ее, мы должны совершать некоторые поступки, о которых можно сказать «ничего не поделаешь». «Миссия» Наоэ — защищать Кагетору… то есть защищать тебя. Получается, если он не будет тебя защищать, не сможет оправдать эту по-дурацки затянувшуюся жизнь. Вот почему…

Он защищает меня?

В сердце просочилось легкое разочарование.

Разумеется, Наоэ защищал его, потому что думал, что Такая — Кагетора. Было бы не так, он не стал бы рисковать собой — неважно, горевал кто-нибудь о Такае или нет. Не стал бы, так ведь?

Он защищает меня, потому что я — Кагетора.

Он защищает Кагетору, потому что это — его миссия.

Чтобы оправдать себя.

«И это все?»

Аяко, набив рот апельсином, смотрела на него. Немного подумав, она проговорила:

— Ну… и для Наоэ это тяжело по-своему.

— … Хатаяма… Ранмару трепался о Наоэ тогда, помнишь?

— А?

Аяко явно встревожилась. Такая повернулся к ней.

— Он говорил, типа Кагетора был жертвой и позором среди товарищей. Что он имел в виду? Тридцать лет назад между Кагеторой и Наоэ что-то произошло?

— Думаю, его самого ты спросить не можешь, а? — Аяко состроила гримаску. — Наверное, ты потерял память, потому что не хочешь вспоминать?

— А… серьезно?

— Наверняка, и Наоэ не хочет, чтобы ты вспомнил.

— К-какого черта? Разве ты только что не говорила, чтобы я