Записки помощника прокурора. Части 10 и 11 - Альберт Кириллов

прикола – это был его девиз по жизни. Да и с учетом его неуемного характера, вечно попадал сам в какие-то дурацкие ситуации, почему и сам других любил ставить в дурацкое положение. Может таким образом пытался показать, что не такой он один балбес.

В предыдущих записках я рассказывал про этого следователя. Эта история произошла с ним до истории с расстрелом в подвале.

С учетом открытости границ РФ в конце 90-х, газовое оружие в массовом порядке повезли из ОАЭ (Объединенные Арабские Эмираты), даже огнестрельное оружие умудрялись привозить. Да и холодное оружие привозили массово. С учетом законов в ОАЭ там легко можно купить боевое холодное оружие, которое запрещено к использованию и хранению на территории РФ.

В общем, у каждого нашего следователя в сейфах скопилось по несколько десятков различных стволов: револьверы и пистолеты, а также и многочисленные ножи.

С учетом уголовно-процессуального законодательств, каждый образец оружия обязательно должен быть осмотрен и приобщен к уголовному делу, как вещественное доказательство. Так как это была чисто техническая и муторная работа, то следователи часто производили осмотр образцов оружия в массовом порядке: писали протоколы об осмотре и составляли постановления о приобщении оружия к многим уголовным делам.

Поэтому раз в несколько недель следователи доставали все оружие, что скопилось в сейфе и тратили на муторную работу почти весь рабочий день.

В один из «прекрасных» дней, один из наших следователей – Константин, достал всё имеющееся оружие и разложил на столе, чтобы произвести его осмотр и составить необходимые документы. Стволов у него скопилось около 20 штук.

Ну сидел он, никого не трогал, спокойно делал свою работу. В этом момент в кабинет забежал Андрей, поболтать и узнать, как у коллеги дела. Такое часто практиковалось, сделать передых от муторной работы, перекурить или выпить чаю, или кофе. В настоящей жизни работа следователя на 95% заключается в составлении различных документов, а не в бегание по улицам за преступниками. Преступников ловят оперативные работники, а следователь лишь фиксирует ход дела.

– А, че осматриваешь, а че оно стреляет? А дай нажму, а вдруг не выстрелит? – заявил с порога Андрей, увидев стволы на столе у следователя.

Мгновенно цапнул револьвер со стола. Константин, по его словам, даже сказать ничего не успел, так Андрей быстро схватил ствол.

И тут, Андрей быстро нажимает на курок два раза. Раздаются два не особо громких хлопка. В патроны со слезоточивым газом насыпается не очень много пороха, это же не огнестрельное оружие. Выброс газа происходит на расстояние не больше 5-метров. Да и это достаточно много. Газ вылетает на небольшое расстояние. Да и дальше бессмысленно.

Ну а кабинеты у нас были маленькие, газ расходится быстро. Константин от такого просто охренел и хотел уже обматерить Андрей. Только тот туже бросил ствол на стол и телепортировался из кабинета. В открытый рот Константина и глаза проник слезоточивый газ…Закашлявшись и схватившись за глаза, тот мухой выскочил из кабинета и бросился по направлению к выходу из прокуратуры.

У нас прокуратура была на первом этаже жилого здания, представляла собой достаточно длинное, вытянутое помещение, но очень узкое: один длинный коридор с дверьми в кабинеты, которые были достаточно маленькими, перегородки были сделаны из обычных досок, покрытых простыми обоями.

Так что, через несколько минут газ быстро распространился по всему помещению прокуратуру. Кое-кто из работников почувствовали слезоточивый газ по начавшимся слезиться глазам и диком кашлю. Кого-то успел предупредить Константин. Новость о поражении прокуратуры газом за несколько минут распространилась по прокуратуре. В течение пары минут обычные работники прокуратуры катапультировались на улицу: красные слезящиеся глаза и непрерывно текущие слезы, сильный кашель и удушье. На улице, не смотря на наличие работников прокуратуры женского пола, стоял дикий мать. Проходящие мимо прокуратуры обычные люди никак не могли понять, что это за сборище матерящихся людей с красными глазами, текущими слезами и беспрестанно кашляющими, и чихающими.

В общем, все «культурно» отдыхали на улице, а не занимались своими прямыми обязанностями.

Никто из работников прокуратуры не понимал, что же собственно случилось. Откуда слезоточивый газ в прокуратуре. Константин толком ничего не мог объяснить, т.к. беспрерывно кашлял. Андрей скрылся где-то за горизонтом или провалился в пространственно-временную морщину или складку.

В этот момент, ничего не подозревающий прокурор сидел в своем кабинет, который был достаточно далеко от места происшествия. Как-то так получилось, что секретари, сидевшие в «предбаннике» перед кабинет прокурора, так быстро убежали на улицу, что не успели его предупредить. Обратно в помещение со слезоточивым газом никто не хотел заходить. Нафиг надо! Мобильных телефонов тогда ни у кого не было.

Как потом уже оказалось, у прокурора была аллергия на слезоточивый газ. Несмотря на большое расстояние, около 15-20 метров от места выстрелов, газ проник в кабинет прокурора спустя 15 минут. Заслезились глаза и начался удушливый кашель. Прокурор выскочил в «предбанник» с криком: «А хули…», – но тут получил большую часть газа уже напрямую на слизистые. Захлопнув рот и, тря глаза, выскочил на улицу, благо было недалеко.

Где и увидел всех сотрудников прокуратуры мило «отдыхавших» от трудов праведных. Дикие крики прокурора: «Кто это сделал?» и «Я найдут эту падлу!», – когда ему объяснили кто же, собственно, произвел диверсию прямо в здании прокуратуры, – еще долго разносились по притихшей улице. Газ выходил достаточно долго, в течение полутора-двух часов было невозможно зайти в помещение. Потом, кое-как, с полузакрытыми глазами и с платками, прижимаемыми к рту, мужики проникли в помещение, пооткрывали все окна и быстро сбежали на улицу. Потом плюнули и все ушли по домам. На следующий день еще ощущалось слабое действие газа, но жит было можно. Поэтому все приступили к своей работе.

Прокурор отловил Андрей на следующий день и долго, и муторно матом объяснял ему, что так делать нельзя. И что это его последнее предупреждение. И в следующий раз он лично расстреляет его под окнами прокуратуры из газовых револьверов. Особо страшно звучало угроза засунуть револьвер в задницу и выпустить туда весь барабан.

Несмотря на это, Андрей чудить так и не прекратил.

После произошедшего, прокурор потребовал сдать всё оружие из сейфов ему в кабинет. Запер все стволы в свой большой сейф и выдавал следователям под роспись перед отправлением дела в суд.

Лишь один из наших старейших и опытнейших работников сказал: «Хорошо, что этот придурок из «Мухи» (противотанковый гранатомет) не пострелял».

Как раз, где-то за месяц до происшествия по «по сводке происшествий» по городу прошла информация, что в городском УВД один из