У черты - Александр Гордиан

В озере игриво заплескались. Похоже, тварь настроилась на добродушный лад, и Рамзес уговорил себя, что шансы имеются. А вот хороших болотных сапог, чтоб до пуза, не имеется; Рамзес только зубами лязгнул, когда вода липкими струйками поползла в ботинки. Озеро явно питалось ледяными ключами — май же месяц, кровососа тебе в койку, а холодно как в проруби!

Рамзес сделал осторожный шаг, раздвигая воду нечувствительными ступнями. Монстр оглушительно рыгнул, и сталкер даже подумал, не сработала ли, наконец, граната.

Вода задержалась у бедра, перехваченного ремешком с ножнами, доползла до пояса, затем до груди. Что-то иногда толкало в спину, в ноги, но от любопытной живности Рамзеса спасал камуфляж. Недаром, ох недаром сталкер отвалил вороватому миротворцу за этот чудо-комбинезон как за новое авто! Рамзес переставлял ноги, прислушиваясь на каждом шагу и стараясь не думать о последствиях. От простатита в Зоне еще не умирали, это он точно знал.

Под мостками дно пропало. Сталкер ухнул по горло, вскинув над головой автомат. Зона встрепенулась. Рамзес, не тратя больше времени на маскировку, потянул труп, поскользнулся и нырнул с головой. Тепловизор показал бурную подводную жизнь; мелькнула тень кого-то большого, размером с хорошего сома, и как торпеда быстрого.

Рамзес понял, что сейчас его схватят, и комбинезон уже не спасет. Отчетливо понял, как понимают свершившийся факт, только факт этот будет иметь место в недалеком, через полсекунды будущем. Сталкерский организм, наученный реагировать мгновенно, начал действовать, не дожидаясь команд головного мозга. Рамзес пулей выпрыгнул из воды, ухватился за мостковую перекладину, мохнатую от черной плесени, и едва успел подтянуть ноги. Нечто стремительное чиркнуло по поверхности воды, задев болтающийся на ремне автомат.

Промах! Тварь пошла на второй заход: волна ясно различалась в тепловизор. Рамзес, повиснув на одной руке, другой перехватил автомат, взятый в Зону за бесшумность и приличную убойность «Вал». Даже прицелился и… Объемистый пузырь вздулся и прорвался внушительным фонтаном на том месте, где только что резал воду спинной плавник.

«Твою мать! — удивился сталкер и оглох. — На своей же гранате…»

Впрочем, как лязгает ротовой капкан хозяина местных вод, он еще расслышал. А может, ему показалось — голова монстра просвистела на дистанции ножевого удара, помавая жаберными плавниками словно крыльями. Фонтан окатил до маковки дурной водой пополам со слизью. Рамзес отплевывался, чувствуя в голове нехороший звон, и с нарастающим изумлением наблюдал картину на берегу.

Голова с обрубком закованного в костяной панцирь тела смачно приложилась о камни, и побежала, мелко перебирая мясистыми плавниками-лапами. За ней потянулся обильный след, но не крови — Рамзес хорошо знал, как выглядит кровь через тепловизор, а чего-то холодного и вязкого. Клюв, длинный как острога, конвульсивно смыкался, готовый резать добычу удобными для потребления ломтями. Вот только развернуться на двух точках рыбья голова не сумела и убегала прочь. Она сделала всего несколько шажков, когда из зарослей рванул на перехват кто-то большой и стремительный.

«Меня выслеживал!..» — охнул Рамзес.

Рыбина, изловчившись, полоснула охотника костяной губой. Тот, наверное, заверещал — острая как бритва кость разрезала свалявшуюся шерсть и вспорола кожу, но преимущество свободных конечностей оставалось на его стороне. Хищник опрокинул рыбину ударом лапы, схватил круглой лягушачьей пастью и поволок. Мимоходом зыркнул на сталкера, предупреждая: не тронь! Не твое!

Рамзес проводил его взглядом. Плоским хвостом и заскорузлой кожей мутант напоминал тритона-переростка, но жесткая даже на вид грива и мускулистые лапы не оставляли сомнений — предки существа происходили из кошачьих.

Сталкер перевел дух.

Он не чувствовал усталости и мог провисеть на склизкой перекладине пожалуй что и до утра. И вздремнул бы вполглаза, если бы черная плесень не жгла отчаянно ладони. Рамзес давно перестал гадать о пределах своей выносливости. Он просто знал, что тело не подведет, и там, где обычный человек обессилел бы в считанные минуты, он справится, мобилизуется. Выживет!

Через пару часов Зона успокоилась, звон в ушах поутих. Рамзес бесшумно опустился и выпростал труп из водорослей. Рука скользнула по твердой, как деревяшка, и слишком короткой мертвяковой ноге. Сталкер понял, как было дело: ходок спрятался под мостками, и его атаковало нечто, отсекшее ступни, будто скальпелем. Давешний клюворыл? Возможно.

Человек потерял сознание от шока и упал. Все!

На земле Рамзес перевернул тело прикладом и едва сдержал рвотный позыв. Одежда на трупе оказалась располосованной в клочья, в прорехи набилось много всякой живности: мальков, рачков, длинных белесых червей, и теперь все это копошилось, жрало, испражнялось и совокуплялось в красном человеческом мясе. Да… этого человека даже стоматолог не опознает — зубы растащили. Изо рта с изъеденными под корень губами суетливо выскользнула многоножка и упала Рамзесу на ботинок. Сталкер разрубил ее ножом, но половинки зажили каждая своей жизнью и засеменили к воде.

«Напалм! — подумал Рамзес с ненавистью, — только напалм! Жечь и жечь это проклятое место!»

Все сталкеры — падальщики, но не все признаются, учил когда-то Ворон. Не брезгуй обыскивать трупы, парень. Рамзес, тогда новичок-первоходок, удивлялся — зачем? Затем, что курица в духовке лучше жар-птицы в небе! И Рамзес согласился, как ему ни претило мародерствовать.

В рюкзаке убитого обнаружился нехитрый походный скарб, патроны, несколько мелких артефактов. Прямо сказать, негусто. Рамзес взрезал чехол на поясе мертвеца и подцепил ножом ПДА.

Комм, комок, смарт, даже свисток… Как их только не называли! Мертвеца Рамзес добыл небогатого. Его ПДА, грубо слепленное убожество, из тех, что в Шанхае продаются на вес, вряд ли стоил дороже приличного свистка. Настоящие ходоки берут настоящие устройства, доработанные на заказ подпольными умельцами. Вот, например, смартфон Рамзеса и в воде не тонет, и в огне не горит, и в чужих руках работать отказывается.

На вид «комок» не пострадал, окантовка из плотной резины уберегла его от воды и паразитов. Попытка, как известно, не пытка. Уже через минуту Рамзес знал очень много, но не знал главного.

Покойный ходил отмычкой. В Зоне объявился недавно, во всяком случае, Рамзес до сего момента не слышал его клички. Зато гремела слава о его старшаке, как правильные пацаны называли своих командиров.

Фокс, значит, погиб… Очевидно, расслабился, выйдя в относительно безопасные места, и умер первым, его отметка — самая дальняя из трех. Бойцы, конечно, запаниковали, может быть, побежали, и Зона хладнокровно расправилась с ними. Серые точки на карте, две вместе, посреди вымершей Куприяновки, и одна — утопленника — на берегу, показывали, где фортуна изменила сталкерам с большой дороги.

Самой важной информации извлечь не удалось, маршрут к Оку Зоны, тот самый, которого вожделело не одно поколение ходоков, не сохранился. Или Фокс, мужик нрава крутого и недоверчивого, запретил отмычкам делать трассировку. Зато Рамзес нашел мутную фотографию, сделанную в полутьме дрянной встроенной камерой. Нечто и впрямь напоминающее глаз — яркий зрачок в обрамлении вихревых полукружий.