Не мой Ромео - Ильза Мэдден-Миллз

Он поднимает руку, чтобы поправить волосы, и я распахиваю глаза: сквозь рубашку видно, какие у него накачанные мышцы – что бицепсы, что грудные. Ну, и плечи – шире не бывает.

Вы бы видели!

Это же он, я не ошиблась?

Я в том самом ресторане, он сидит один, на нем синяя рубашка. Брюнет. Пока что все правильно. Выходит, это и есть тот, с кем у меня назначена встреча.

Красавец поворачивается к окну, нетерпеливо барабанит пальцами по столу, позволяя мне любоваться его профилем. У него длинный прямой нос, темные выгнутые брови, волевой подбородок. Чувственные губы, нижняя соблазнительно пухлее верхней. Я уже улавливаю в его облике сладостную порочность. Такие, как он, приковывают взор, заставляя гадать, не мираж ли это. Я видела похожих парней в университете Нью-Йорка – сексуальных, спортивных, не покидавших спортзал. Вот только я не представляла для них интереса. Я любовалась, как они тренируются, бродя вокруг этих живых механизмов, из-за которых у меня в животе было тесно бабочкам, а в это время высокие гибкие красотки, в отличие от них совсем не потные, снабжали этих парней полотенцами, бутылочками с водой и обещаниями секса.

Этого красавчика, правда, не назовешь массивным, в отличие от тех мускулистых парней с толстыми шеями и багровыми лицами. Он тоже силен, но не избыточно, хотя тело у него, без сомнения, ладное, твердое и…

Елена! Хватит про тело! И так ясно, что он в твоем вкусе. Двигайся дальше.

Грег отхлебывает янтарную жидкость, обхватив высокий хрупкий стакан длинными загорелыми пальцами, и скользит глазами по залу. Похоже, он оценивает каждого, кто попадает в его поле зрения, я чувствую исходящий от него жар даже на расстоянии двадцати футов. У меня по спине бегают мурашки размером с болонку. Есть в нем какой-то первобытный животный магнетизм, который волнами распространяется во все стороны. «Я альфа-самец! – кричит язык его тела. – Отведайте меня!» Я замечаю, как смотрят на него женщины; мужчины – и те обращают на него внимание. По ресторану уже порхает шепоток. Как занятно! Оказывается, у его программы много зрителей.

Его взгляд добирается до меня и, не останавливаясь, ползет дальше.

Я ни капельки не удивлена.

Я делаю шаг назад, в тень.

Черт с ним! У меня судорожно сжимаются пальцы. Я мечтала о милом зануде… а не о сексуальном звере!

Судя по его гримасе, он раздражен. Жизнь слишком коротка, чтобы сердиться, мистер. Чего он, собственно, бесится? Я здесь. Вот она я!

Грег, между прочим, видел мою фотографию, как утверждает Тофер.

Что, если на самом деле он не хочет с тобой встречаться? Вдруг надеется, что ты не придешь?

Я нетерпеливо переминаюсь с ноги на ногу. Пора уходить. Время вышло.

Дома меня ждет уйма дел. Кое-что зашить, пообниматься с Ромео…

По «Милано» витают завораживающие ароматы, мой желудок отзывается на них голодным урчанием. Все уже наверняка заметили застрявшую перед туалетом особу…

Представляю, что все рестораны, кафе, закусочные между Нэшвиллом и моим Дейзи забиты сейчас под завязку. Можно, конечно, купить что-то в «Макавто», но это так жалко и унизительно – биг-мак с жареной картошкой в День святого Валентина! К тому же завтра вся любопытная семейка замучает меня вопросами. Все они в восторге от этого свидания вслепую: «Оооо, у Елены свидание с ведущим прогноза погоды! Спроси, носит ли он в кармане барометр или это он просто так рад тебя видеть?» Эта жемчужина юмора – детище тети Клары. Если я сейчас струшу и сбегу, придется дорого за это заплатить: как я ни храбрюсь, всем известно, что я уже много месяцев сама не своя.

Я устраиваю себе мысленную выволочку.

Отрасти себе яйца, Елена. Нельзя провести всю жизнь на обочине.

Соберись, в конце концов, с силами и возьми то, чего тебе хочется.

Он такой горячий, что того и гляди испарит из розы всю росу. Подумаешь!

Он кажется опасным – подумаешь!

Ты голодна как волк. Вот и действуй – хотя бы ради пасты.

У тебя с ним свидание. Хватит мяться.

Я собираю все силы, разворачиваюсь на каблуках в сторону Грега и выхожу из тени.

Джек

– Вы – это он, да? – Нервный смешок. – Он самый?

Я поднимаю глаза от стакана с виски и всматриваюсь в маленькую темно-рыжую женщину, выросшую передо мной в тот самый момент, когда я наконец-то собрался насладиться едой, чего чертовски трудно добиться, когда моя физиономия торчит на всех экранах. Вот и здесь все либо откровенно на меня таращатся, либо по меньшей мере повернулись в мою сторону.

На ней застегнутая почти до самого подбородка блузка, узкая черная юбка, туфли на низком каблуке. Ну-ка, что у нее за личико? Заколотые на макушке волосы, очки в белой оправе. Только этого не хватало: очередная репортерша! Я сжимаю под столом кулаки и озираюсь. Куда запропастился официант? Я тяжело вздыхаю, откидываюсь на спинку кожаного кресла, сердито на нее гляжу. Отчасти нервничаю, отчасти негодую.

– Все верно, я – это он.

«Какого дьявола тебе нужно?» – читается у меня на лице.

Трепет темных ресниц на кремовой мордашке, попытка собраться с мыслями, гримаска, изображающая решимость. Она сглатывает и, не давая мне возразить, садится в кресло передо мной.

Теперь моргаю я.

Она шумно выдыхает.

– Слава богу! Вас выдал воротничок на пуговицах – и то, что вы один. – Девушка скользит глазами по моей груди, похоже, ее впечатляет размах моих плеч. – Рада, что нашла вас. Простите мое опоздание. У меня была фотосессия для Ромео – у него очень популярный Инстаграм, а главное, в центре Нэшвилла жуткие пробки!

Простить ее опоздание?

Фотосессия? Ромео? Где-то я слышал это имя… Новый игрок в Лиге?

– Ммм… – Чтобы скрыть замешательство, я снова прикладываюсь к виски, недоверчиво на нее поглядывая. Лоренс – он у меня за PR-менеджера – что-то говорил о спортивной блогерше, сочувствующей мне в связи с тем, что я в последнее время теряю популярность, и задумавшей изобразить меня в благоприятном свете.

Впрочем, ему отлично известно, что я не перевариваю репортеров.

Почему он меня не предупредил? Черт бы его побрал! Вечно он своевольничает, никогда ни во что меня не посвящает!

Позвонить ему, что ли, пусть доложит, кто она такая. Хотя…

– То есть вы – блогер? – спрашиваю я.

У нее расширяются глаза и бледнеет лицо.