Колдунья Варя летит на урагане! - Юлия Ивлиева

Голова Суховея стала увеличиваться, уши вытянулись, глаза выкатились ещё больше, а губы расплющились, раскрывая два ряда острых зубов, тело не изменилось. Чудовище открыло пасть и дыхнуло огнём на ближайшую стену: песок оплавился, поверхность стены стала зеркальной. К колдуну вернулась прежняя внешность. Он повертелся перед зеркалом, похлопал себя по толстому пузу, затянутому в бархат, и остался очень доволен.

В дальнем конце зала появился еще один вихрь, и Суховей вернулся на трон. Вихрь осыпался на пол, и перед колдуном оказалась клумба. Пышная свежая зелёная трава сверкала росой, нежные цветы самых жизнерадостных расцветок трепетали на жарком воздухе.

– А-а-а! – завопил Суховей. – Наконец-то!

Он оббежал вокруг клумбы, его глаза злобно сверкали, волосы стояли дыбом, пузо мелко тряслось. И вдруг его голова опять превратилась в морду чудовища и дыхнула жаром на клумбу. Цветы стали сворачиваться, засыхать, некоторые загорелись. Очень быстро цветущий островок превратился в кучку пепла. Этого Суховею показалось мало. Он взмахнул руками, словно дирижёр, и то с одной, то с другой стороны стали подниматься волны из песка, которые по очереди накрывали несчастную пепельную горку. Когда пол стал ровным, колдун удовлетворённо вздохнул:

– Ох! Полегчало! Хорошо! – Блаженная улыбка расплылась по его лицу. – Теперь можно и начинать!

Каждый раз всё сначала!

Он растянулся на троне и прикрыл глаза.

– Ну ничего, ничего, – уговаривал он себя, – этот раз последний. Всё по-умному сделаю. Всё получится, не зря заранее готовился.

Он сдул с руки горстку песка, та взмыла в небо и полетела. Лицо колдуна сделалось сосредоточенным, веки подрагивали: сейчас он видел всё то, над чем пролетало песчаное облако. Вот пустыня закончилась и началось море. Синее и прозрачное. Суховей поморщился, воду он ненавидел ещё больше травы и деревьев, ведь с неё начиналось всё живое, она первый враг сухости и жары.

– Здесь тоже будет пустыня! – решил он.

Потом пошли луга и горы, колдун внимательно всё разглядывал, будто запоминал каждый зелёный островок.

– Пустыня! Песок! Высушу! – неизменно решал он.

Наконец появился красивый лес. Высокие деревья, пышные цветы, звонкое пение птиц… Суховей сделал несколько кругов над зелёной красотой. Его губы сжались в узкую полоску от злобы и отвращения.

– Вот они! Ха! Живут пока, радуются! Посмотрим, на что они теперь способны! Мерзкие девчонки! Мотыльки глазастые!

Горстка песка осыпалась вниз. В песочном тронном зале колдун открыл глаза. Он напряжённо втянул сухой воздух и выдохнул. Суховей был зол и раздражён.

По взмаху его руки с земли поднялись маленькие воронки песка. Колдун взмахнул ещё раз – они увеличились. Потом подросли ещё и ещё. Вот уже пара десятков огромных смерчей крутилась в зале.

– Вперёд! – скомандовал колдун, и один за другим песчаные ураганы двинулись к цели.

– Единорог! – догадалась Варя, разглядывая собственную грядку. – А я думала, что они только в сказках существуют. Ну надо же, наверное, единственный единорог в мире! Приспичило же ему умереть на моей клубнике!!! Ещё привез кого-то…

На спине животного лежала девочка, укрытая полосатым одеялом. Лица видно не было – только светлые волосы и подол голубого платья. Девочка не двигалась.

– Чего это они ко мне все повадились, – ворчала маленькая колдунья.

– Ты видела?! Ты это видела?! – прибежал Лешик. – Там конь на крыльях прилетел и где то… Ух ты!!!

– Это не конь, это единорог, – сообщила Варя.

– Он фиолетовый, а единороги – белые, – важно заметил Лешик.

Варя удивлённо вскинула брови. Вот интересно, много он видел единорогов? Но вслух миролюбиво заметила:

– Может, болеет… Почему он упал?

К ним уже прибежали Леся и Бабась, и даже Феликс бежал, стараясь сохранять важность.

– Все видели, как конь летел, – догадался Лешик.

– Больше было похоже, что он падал, – буркнула Варя.

Любопытствующие окружили единорога и его наездницу, но близко никто не подходил. Пришлось идти маленькой колдунье – в конце концов они же на её грядку свалились.

Варя наколдовала диван и перенесла туда девочку. Та еле дышала, была совсем без сил. Плед соскользнул – и все увидели прозрачные крылышки.

– Леся, она похожа на тебя! – гавкнул Бабась.

– Наверное, она тоже фея. Мяу! – предположил Феликс.

– Такого не может быть! – возмутилась Леся. – Я – единственная фея на свете. Феи не появляются просто так! Должно произойти что-то очень-очень особенное! Такое особенное, что случается один раз в жизни. – Леся даже топнула ножкой от возмущения.

– И что произошло? – поинтересовался Бабась, виляя хвостом. Он всегда вилял хвостом, когда ему было очень любопытно.

– Наступил рассвет, самый прекрасный рассвет на земле, – таинственным голосом поведала фея.

– А-а-а… – протянул Бабась, он явно ожидал чего-то поособенней. Но Леся даже не заметила его разочарования.

– Рассвет был такой прекрасный, что на волшебной поляне расцвела самая красивая роза. Такого великолепного цветка ещё никто никогда не видел и больше никогда не увидит! – продолжала Леся. – И на его самом красивом, самом шёлковом, самом идеальном лепестке родилась я. Единственная фея в мире! – важно закончила девочка и затрепетала крылышками.

Незнакомка на диване издала слабый вздох. Леся подозрительно покосилась сначала на неё, потом на Варину грядку:

– А откуда здесь взялась клубника?

– Хи! Заметила, – прошептал Ехех над самым Вариным ухом.

– Понятия не имею, – Варя пожала плечами. – Наверное, этот единорог волшебный: где падает – там клубника вырастает.

На это предположение единорог фыркнул и дёрнул ухом.

Чтобы больше не отвечать на вопросы, Варя занялась гостьей. Напоила молоком, укутала тёплым одеялом, хотя, по правде сказать, на улице было жарко. Девочка скоро пришла в себя.

– Ты ведьма Варя? – спросила она, когда смогла говорить.