Матагорда - Луис Ламур

— Вы упомянули Джонни, как бишь там его?

— Джонни Любек. По рождению он не Киттери, отец Тома усыновил его, когда тот осиротел, и воспитывал как родного сына. Люди говорят, что отцом Джонни был один из пиратов Жана Лафитта. Они часто скрывались на Матагорде и оставляли свои суда у его пляжей, обращенных к материку. Тем не менее Мансоны решили, раз Джонни вырос в семье Киттери, его тоже надо убить. Однажды они подкараулили его и ранили. Понадеявшись, что он умрет, отправились выпить, но Джонни собрал последние силы и уполз. Добрался до дома старого индейца на мысе Блэк-Джек, и тот выходил его. Кажется, Мансоны, к которым присоединились Харты и Джексон Хадди, могли торжествовать, что сокрушили всех своих врагов, но тут появился Том.

— Что же случилось?

— Отсидевшись на Матагорде, Том решил добраться до дому. Никто ведь не сообщил ему, что его дом сожгли. По дороге случайно нарвался на засаду Мансонов. Они услышали, как он подъезжает, и обстреляли его. Том вылетел из седла — в него попали две пули.

В засаде сидели Джим Харт и еще два парня. Увидев, что Киттери упал, они подумали, что убили его, и бросились к нему. Но Том оказался жив и прикончил одного из Мансонов и дважды ранил Харта, кое-как дополз до своей лошади, вскарабкался на нее и ускакал.

Том, наверное, подумал, что умрет, иначе бы никогда не поступил так дерзко. Он отправился прямо в поместье Мансонов и принялся стучать в дом и орать, чтобы ему открыли дверь. Никто не подозревал, что это может быть он, ведь его считали мертвым. Слухи о его возвращении еще не дошли до ранчо. Старый Тейлор Мансон, громадный как бык, подошел к двери. Том назвал ему свое имя и пристрелил, после чего исчез.

Тэп Дюварни мрачно глядел на приближающийся берег. Он заплатил все свои деньги за скот, чтобы вдвоем с Томом перегнать его в Канзас и там продать, а вовсе не за то, чтобы стать участником кровавой вражды. Ему больше не хотелось воевать.

— Шли месяцы, — продолжал Уилкс, — но никто не видел Тома и не знал, где он скрывается. Убийцы с ног сбились, разыскивая его, и, наконец, все уже были готовы поверить, что он умер. Скот вздорожал, Мансоны собрали стадо и погнали его в Канзас По дороге один из них по имени Дейл отправился в магазин, чтобы забрать почту и купить табаку, и нос к носу столкнулся с Томом.

Мансоны догадались, что Деил встретил Тома, когда лошадь с перекинутым через седло Дейлом вернулась в лагерь. В груди Дейла красовались два пулевых отверстия размером с серебряный доллар.

— Вы упомянули Джексона Хадди, кто это? — спросил Тэп.

— Профессиональный киллер. Говорят, что он приходится Мансонам родственником. Во всяком случае, действует на их стороне и после смерти старого Тейлора стал в клане чем-то вроде главаря. Да, он и вправду главарь этой банды. Когда стало ясно, что старая распря разгорелась с новой силой, Мансоны стали наносить удары отовсюду. Надо сказать, в их клане сорок, а может и больше, мужчин, способных держать в руках оружие. И они все предусмотрели. Одного из родственников избрали шерифом, другого — протащили в судьи. Еще один — депутат от города Виктория.

Уилкс отправился в каюту лоцмана, а Тэппен задержался на палубе. Его одолевали грустные мысли. «У меня нет выбора, — думал он. — Все деньги, до последнего цента, кроме тех крох, что зашиты в поясе, переданы Тому Киттери на покупку скота и наем лошадей…»

Они подружились при странных обстоятельствах. Дюварни, тогда еще скромного лейтенанта в армии северян, послали в южные штаты с секретным заданием. Выбор пал на него потому, что он родился в Вирджинии, говорил с акцентом, характерным для южанина, и хорошо знал те края. Все шло отлично, пока Тэп не наткнулся на капитана Тома Киттери и не взял его в плен. Проблема заключалась в том, что до ближайшего аванпоста северян предстояло пройти сотни миль. Он мог отпустить Тома, но тот непременно догнал бы его и, в свою очередь, взял в плен. Хладнокровно пристрелить пленного у Тэпа не поднялась рука, и он решил доставить его в расположение своих.

По дороге противники прониклись уважением друг к другу и подружились, хотя Том всячески пытался перехитрить Тэпа и сбежать. Когда они скакали бок о бок, Том рассказывал Тэпу о Техасе и торговле скотом, а в один прекрасный момент предложил ему стать его партнером, если им удастся уцелеть в этой войне. Так все началось.

Вернувшись в свою каюту, майор порылся в сундучке, сохранившемся у него с тех времен, когда он был моряком, вытащил револьвер «смит-и-вессон» сорок четвертого калибра русского производства и пристегнул старую изношенную кобуру к ремню. Поразмыслив, стоит ли брать с собой пистолет, решил, что стоит, и засунул его за пояс. Остановившись перед зеркалом, поправил галстук и оглядел себя — не заметен ли под курткой пистолет. Все было в порядке. Несколько мгновений Тэп разглядывал свое отражение.

На него смотрел худощавый человек со спокойным загорелым лицом и карими глазами. Куртка облегала его широкие плечи и грудь без единой морщинки. «Я и вправду недурен собой, как говорят люди», — подмигнул он себе и грустно улыбнулся. Ему было тридцать три года и ничего больше, кроме богатого жизненного опыта, о чем свидетельствовали шрамы на его теле. Большинство мужчин в его возрасте имели положение и надежный источник дохода. Он же пока только питал надежды.

Во время войны Дюварни быстро продвигался по службе. Мирная жизнь многих лишила шансов выдвинуться. Тэпу еще повезло, что дослужился до майора. Он знал офицеров, старше себя и сделавших не меньше, но не поднявшихся выше капитанского чина, а некоторые так и остались лейтенантами. С ранней юности Тэпом владели честолюбивые мечты. Он чувствовал, что должен совершить нечто необыкновенное, создать что-нибудь выдающееся или сделать жизнь в своей стране лучше. Эти мысли родители внушали ему с детства, и он до сих пор верил в справедливость и светлые идеалы, постоянно стараясь самосовершенствоваться.

Собрав свои пожитки, он привычным движением моряка закинул сундучок на плечо, взял саквояж и вышел на палубу. Здесь собрались уже и другие пассажиры — они смотрели, как пароход подходит к Индианоле. Многих из них Тэп видел уже не в первый раз и успел как-то изучить. Все они относились к хорошо знакомым ему типам людей, кроме двоих. Один из этих двоих был высокий жилистый мужчина в ладно сшитом хорошим портным костюме из тонкого черного сукна. Полная сарказма улыбка на его лице с ястребиным носом вполне определенно выражала отношение к такому смешному и нелепому миру. Другим исключением оказалась девушка. Молодая, светловолосая, с прекрасным цветом лица. Это была юная красавица, пышущая здоровьем, выросшая на ранчо и незнакомая со всеми теми уловками, к которым прибегают городские жеманницы, чтобы подчеркнуть свою прелесть. Однако в больших голубых глазах ее застыла такая тоска, словно возвращение в Техас оказалось самым ужасным несчастьем в ее жизни.

Несколько раз Дюварни поймал на себе ее взгляд, но в нем не читалось ничего, кроме любопытства. Он приподнял шляпу.

— Мэм, я полагаю, вы хорошо знаете жителей Индианолы?

— Да, знаю, — ответила девушка. — Я родом из Техаса.