Быть зверем - Юрий Стукалин

Обойдя псов, рвущих на куски смелого воина, Гарсия подошел к капитану и присел на одно колено, осматривая его.

– Капитан мертв, – сказал он, поднимаясь. – Я, как старший по званию, теперь принимаю командование на себя.

Вскочив на коня, испанец указал рукой на ближайших солдат:

– Вы двое. Останьтесь и похороните его как доброго христианина, а потом живо нагоняйте нас.

Солдаты кивнули в ответ, но по их лицам было видно, что особого восторга от необходимости остаться здесь они не испытывали.

– Может быть, мы возьмем тело с собой и похороним потом? – робко спросил один из них.

– Нет. При такой жаре он начнет смердеть через пару часов, – резко оборвал Гарсия и пришпорил коня.

Остальные солдаты поскакали следом, оставляя двоих незадачливых товарищей у тела мертвого капитана во враждебных джунглях.

Январь 2004 года. Мексика. Канкун, штат Юкатан

Всего двенадцать часов полета с четырехчасовой задержкой в аэропорту Франкфурта-на-Майне, и мы в Мексике. Позади суровая русская зима, равнодушные, больше похожие на собачий оскал улыбки немецких стюардесс, и мы выходим под палящее солнце благословенного полуострова Юкатан. Я нервно тянусь за сигаретой, вспоминая непереносимый девиз садистов из авиакомпании «Люфтганза»: «На борту нашего самолета не курят!», и с наслаждением выдыхаю клубы едкого дыма. Мне хорошо.

– Viva, Mexico! – восклицает Ник, очумело глядя на меня. – Глеб, мы же еще вчера снег месили!

– Да, родина провожала нас холодно. – Со стороны может показаться, что от сигареты меня не могут отвлечь ни пальмы, ни стройные мексиканские девушки-пограничницы, но я хорошо замечаю и тех и других.

Выкуренная мной сигарета стоила нам еще часа простоя в очереди на таможне. Разноязыкая, но более опытная публика, расталкивая друг друга локтями, бросилась вперед, дабы побыстрее оказаться на пляжах Канкуна после душного салона самолета. А мы, два обыкновенных русских парня, размеренно подошли к очереди и гордо встали в ее конце. На фоне огромных, набитых до отказа чемоданов приехавших отдыхать людей наши два маленьких рюкзачка выглядели весьма странно, что, несомненно, не могло не привлечь внимания таможенника.

– Цель приезда? – строго спросил он, окидывая нас рентгеноподобным взглядом с ног до головы.

– Отдых, – в один голос выпалили мы.

Но наш ответ, видимо, мало удовлетворил его. Таможенник что-то быстро проговорил по рации, после чего забрал наши паспорта и препроводил в просторный кабинет, где за столами копошилось человек восемь в форме. Нас усадили в углу, отделенном стеклянной перегородкой, и долго что-то обсуждали всем коллективом, периодически показывая пальцами в нашу сторону.

– Чего им надо? – буркнул Ник, пытаясь разобрать, о чем они говорят.

– Наверное, хотят нас, Никита, посадить в грязную мексиканскую тюрьму, – тяжело вздохнул я и, разглядывая свои ботинки, задумчиво добавил: – Тебе хорошо, ты еще молодой.

– И что из того? – он непонимающе взглянул на меня, явно начиная нервничать.

– Ты славно там устроишься. Тебя там будут любить и холить, а я уже стар, и потому мне предстоит вести скучную тюремную жизнь, хлебая с мужиками баланду… Кстати, краситься тебя научат.

– Да пошел ты, – отмахнулся Ник.

– Ладно, не обижайся. Выйдем лет через пять, Мексику посмотрим.

– Лучше помолчи. Накаркаешь. – Ник наконец-то улыбнулся, начав воспринимать происходящее с любопытством.

Спустя некоторое время, сняв копии с паспортов и даже не обыскав, нас отпустили. Таможенник лично препроводил нас к выходу и пожелал счастливого отдыха.

– Интересно, что их так напрягло? – спросил Ник, когда мы вышли на стоянку такси.

– А ты, Никит, нас со стороны видел? Два худых, волосатых и без чемоданов.

– Точно, – согласился он. – Наркоманы-доходяги, да и только.

Через десять минут такси несло нас в сторону Канкуна – первой цели нашего путешествия, где мы должны были пару дней отдохнуть после перелета.

Канкун поражает с первых же минут. Ни один, даже самый бывалый, бродяга-путешественник не сможет остаться равнодушным, попадая в этот рай для отдыхающих. Ни Майами, с его сонными, словно мухи в преддверии зимы, официантками, ни какие другие курорты не смогут сравниться с ним во всеобъемлющем, всеохватывающем чувстве напрасно прожитой вами серо-убогой жизни. Канкун – это не просто курорт, Канкун – это целая страна, где есть все, что возжелает душа отдыхающего.

Мимо проносились ухоженные дорожки, экзотические пальмы, десятки шикарных отелей и сотни разнообразных увеселительных заведений. Люди в купальных костюмах, шортах и солнечных очках представляли собой удивительное зрелище после двадцатиградусного московского мороза и укутанных в теплые одежды прохожих.

– Вечером пойдем экскурсией по местным кабакам, – провожая горящими глазами стайки полуголых девиц, продекламировал ближайшую программу действий Ник. – Быть в Мексике и не завести роман с мексиканкой?!

– Ну да. Увидеть Париж, и не умереть. Как можно! – усмехнулся я.

– А где у вас здесь могут хорошо провести время два настоящих мужика? – повернулся Ник к таксисту. – Ну, вы понимаете?

– Сеньор хочет чику? – Таксист улыбнулся и, сунув руку в бардачок, вытащил оттуда пару визиток.

– «Чилли-Вилли – лучшие девушки Мексики подарят вам незабываемые впечатления», – прочитал Ник.

– В Чилли-Вилли самые красивые чики! – Таксист причмокнул толстыми губами.

– Посмотрим. – Ник повертел визитки, разглядывая изображения призывно изогнутых женских тел. – Так здесь написано, что это где-то за Канкуном!

– Да, но это рядом, совсем близко. – Таксист покивал головой, как бы подтверждая собственные слова. – А в Канкуне чик нет. Нельзя.

– Думаю, что он нас грузит, – по-русски сказал мне Ник и одарил мексиканца благодарной улыбкой.

Такси подрулило к отелю «Фиеста Американа», мы расплатились и твердым шагом прошли в огромный, вылизанный до блеска холл. Спустя пять минут, когда все документы были оформлены, вышколенный бой проводил нас до номера, открыл дверь и жестом пригласил войти. Наше временное убежище отличалось лучезарной чистотой и спартанской обстановкой – две тумбочки, стол, пара стульев, маленький холодильник, телевизор и две широкие кровати. Бой прошел в центр комнаты и, услужливо указывая на кровати, спросил:

– Вам их сдвинуть?

– Нет! – выплеснули мы в один голос, заставив боя смущенно улыбнуться.

– Извините, сеньоры, – кивнул он, осознавая свою ошибку.

– Да что же это такое! – в голосе Ника звучало возмущение. – Мы в этой стране всего два часа, а нас уже успели принять сперва за наркоманов-перевозчиков, а теперь за геев.