Кровавый Космос. Я танцую смерть - Константин Дроздов

Ракитин отлично понимал, что и Карлтону Файнбергу, и владельцу «Азиатского Дракона» Ричарду Ли было глубоко наплевать на всех и на каждого, а по большому счету, и на все человечество. Их интересовали только деньги и власть. Однако они продолжали сверкать холеными физиономиями на светских раутах, президентских приемах и экономических форумах, а он — все понимающий «умник» и некогда честный полицейский Вадим Ракитин — теперь соскабливает кровь с рук в шести парсеках от родного Марса и не знает, доживет ли до следующего утра.

— А ты смелый парень, как я погляжу. Сидишь себе на бережке как ни в чем не бывало, — застал Ракитина врасплох сиплый голос.

«Черт, совсем об осторожности забыл, дурак!» — зло подумал Вадим и попытался обернуться.

— Нет! — Предупреждающий щелчок плазматора неприятно резанул слух. — Сначала руки подними, парень, а потом можешь медленно, очень медленно повернуться.

Повинуясь приказу, Вадим поднялся и осторожно развернулся. Здоровенный двухметровый верзила с лысой, как коленка, головой держал его на прицеле «хищника» и криво улыбался. Ракитин мысленно облегченно вздохнул — на верзиле был камуфляж и бронежилет с эмблемой «Анкоридж».

— Я свой, — попытался опустить руки Вадим.

— Стой как стоишь, «свой», — нахмурил белые брови верзила и поднял ствол плазматора чуть выше, целясь Вадиму между глаз. — Что-то не вижу знаков различия, ловкач.

— На расцветку формы посмотри, — тоже нахмурился Вадим. — Я взводный из «Кондора». К тому же как я здесь, по-твоему, оказался?

— И где же твой взвод?

— Там же, где и вся рота. Нас при приземлении зенитки в решето превратили. Я, судя по всему, единственный, кто выжил.

— В «Кондоре» я всех ротных знаю.

— Капитан Луис Эсперанса.

— А тебя как зовут?

— Вадим Ракитин. Может, я все-таки опущу руки?

Верзила, словно нехотя, медленно отвел ствол и наконец-то признался:

— Сержант Хорхе Ортега — батальон «Гриф». Моих тоже всех покрошили в капусту. Будто ждали.

Вадим протянул сержанту ладонь. Тот закинул плазматор за спину и тряхнул руку Ракитина рукопожатием:

— Но я успел пару десятков «драконов» к праотцам отправить.

— У тебя есть какой-нибудь коммуникатор, Ортега? Надо как-то сориентироваться.

— Нет, лейтенант. Кроме этой «машинки», аптечки и пары гранат — ничего.

— Какой я теперь лейтенант, Хорхе, — вздохнул Ракитин.

— Может, и так, Вадим. — Ортега выдавил в рот порцию питательной пасты из тюбика НЗ. — Делать-то что будем?

— Может, поискать остальных выживших?

— Сомневаюсь, что это даст результат. А вот с жизнью мы с тобой точно расстанемся. «Драконы» в качестве устрашения пленных не берут, как, впрочем, и мы. Припомни меморандум, который все наемники Файнберга подписывают. — Не удовлетворившись пастой, Ортега освободил от упаковки галету.

Вадим хорошо помнил секретный документ «Анкоридж», под которым приходилось ставить подпись каждый раз, когда предстояла новая десантная операция. Для получения денежного приза следовало «полностью зачистить планету от враждебных элементов». Такие же документы, по слухам, подписывали наемные солдаты и других компаний.

— Дело не столько в устрашении, сколько в том, что свидетели всех этих кровавых стычек никому не нужны, Хорхе. Ни «Анкоридж», ни «Азиатскому Дракону», ни другим корпорациям. Они же «локомотивы прогресса человечества».

Вдруг какофония звуков живых джунглей стихла, и Ортега прекратил давить челюстями галету. Насторожился и Вадим. Наемники, не сговариваясь, встали спина к спине и взяли оружие наизготовку.

— В чаще, прямо передо мной, что-то большое, — прошептал Ортега.

— Я читал, что здесь много всякой нечисти водится, — занял позицию рядом Вадим.

Среди листвы мелькнули два злобных огонька. Тишина стала звенящей.

— Бе-е-е-й! — заорал Ортега, нажимая на спусковой крючок. Но Ракитина не надо было подгонять. Он тоже уже слал плазменный импульс навстречу длинномордой твари, на мощных когтистых лапах рывком устремившейся в их сторону. В считанные мгновения, несмотря на вспахавшие толстую чешуйчатую шкуру заряды, гигантская, более трех метров в холке, бестия оказалась рядом с наемниками. Солдаты метнулись в стороны. Вадим услышал, как рядом с головой щелкнула, захлопываясь, пасть с плотными рядами острых зубов. Промахнувшись, ящероподобная тварь с хрустом врезалась в плотные заросли высокого кустарника, из которых с визгом выпорхнула пара мелких крылатых существ и суетливо закружила над местом стычки. Разворачиваясь, ящер потерял несколько драгоценных мгновений, и наемники, не теряя времени, продолжили вколачивать в цель заряд за зарядом. В руке у Ортеги появилась граната.

— Только не гранатой! Засекут! — прокричал Вадим и тут же пожалел. Ящер развернулся в его сторону. Красный сигнал импульсатора сообщил об израсходовании боеприпасов.

— Че-е-рт! — закричал Ракитин в пятнистую морду чудовища, всаживая последний заряд в разверстую пасть.

Странно хрюкнув и ткнув наемника в грудь уже мертвым рылом, мерзкая тварь тяжело рухнула на землю. Но и этого тычка хватило, чтобы Ракитин отлетел на пару метров назад. Поднимая брызги, он плюхнулся в ручей.

— Надо же, целый и невредимый! — усмехнулся, приблизившись к ручью, Ортега.

Превозмогая боль в груди, Вадим выбрался на берег.

— Не пойму, Ракитин, — ты в ручей упал или в штаны от страха напустил, — продолжал дыбиться сержант. — По возрасту тебе уже не положено.

— Главное, что живой, — пнул Вадим мертвую голову ящера и улыбнулся в ответ.

Джереми Уоррен, управляющий сектором «Гербер» корпорации «Азиатский Дракон», с удовольствием потягивал свой любимый скотч со льдом. Трехмерный пейзаж русского леса, восстановленный компьютерными гениями по старинным фотодокументам и кинолентам, радовал глаза спокойной солнечной зеленью. Тщательно синтезированный голос соловья приятно ласкал уши.

— К вам полковник Бреннан Саффрон, сэр, — прозвенел по коммуникатору голосок молоденькой секретарши Маргарет.

— Пусть войдет, — неохотно позволил Уоррен, развернувшись в кресле. Он знал, что начальник службы безопасности готов тревожить его по любому пустяку, но таков уж был Бреннан Саффрон. Пятнадцать лет прослуживший в спецназе, а затем еще десять в различных правительственных спецслужбах, он отличался дисциплинированностью и исполнительностью. Без разрешения руководителя не делал и шагу. И хотя эта черта старого служаки, в общем-то, нравилась Уоррену, отсутствие у начальника СБ определенной гибкости мышления и разумной автономности нередко весьма раздражало управляющего. Даже разгром экспедиционного корпуса «Анкоридж» стал возможен в большей степени благодаря Уоррену, который сумел найти агентурный источник, сливший информацию о готовящемся вторжении на Гербер. Бреннан Саффрон оказался годен лишь как исполнитель. Его мастерство проявлялось только в умении реализовать поданную на блюдечке информацию.