Мой нелучший друг - Наталья Будянская

Перед моим носом лязгали наручники и горе-убийцу поволокли в тесном кольце к машинам. Он не оказывал сопротивления, голова упала на грудь. Он плакал. С ужасом я смотрела на поникшую фигуру разбойника и понимала, что моя жизнь уже никогда не будет такой, как прежде.

Никогда.

Мужчина всей моей жизни… Тот, которому я посвящала песни, знакомила с родителями, спала на плече, изливала душу, делила сердце, впустила в свою жизнь. Он хотел меня убить…

Я потеряла его навсегда…

Липкий ужас пробрался в кровь и остановил ее движение в венах.

Я потеряла сознание.

Путь к Олимпу. За пять лет до событий

– Виктория, прекратите меня соблазнять.

Эту фразу, брошенную начальником напоследок, буду помнить вечно.

Медленный танец, корпоративная вечеринка. Я прижималась к пиджаку шефа щекой и вдыхала уже знакомый запах его одеколона. Волнующая мелодия «You & I» побуждала к признанию. Мужское дыхание щекотало висок и заставляло трепетать от долго сдерживаемой страсти. Виктор Валентинович был похож на известного голливудского актера и являл собой полное соответствие моему идеалу. Причем как внешне, так и по характерным качествам. Как только я прошла собеседование в фирме «Дон-маркет», на следующий день была представлена директору. Помню ту минуту, когда открылась дверь, и я несмело шагнула в его кабинет.

Сердце предательски задрожало, сорвалось и покатилось куда-то вниз. Он поднял глаза, посмотрел на новую сотрудницу не дольше двух секунд, кивнул, подписал документы, которые протягивала дама с шиньоном на голове, и занялся делами. Потерял интерес. Как будто меня в кабинете больше не было.

А я умудрилась влюбиться. За эти две секунды. И проработать на фирме четыре месяца, тайно страдать, скрывать свои чувства. И вот сегодня, приняв на грудь расслабляющего лекарства в виде красного муската, я чувствовала, что таю быстрее, чем ледник в Антарктиде.

– Живу одна. Улица Пушкина, дом двадцать два, квартира восемь. Приезжайте.

Босс выпучил глаза, отчего сходство с актером исчезло. Я смутилась. Он оглянулся, убедился, что рядом никого и предложение исходило из моих уст. Посмотрел еще раз.

– Я люблю вас, – прошептала я одними губами.

Музыка предательски закончилась. Я не убирала руки с его плеч, он продолжал держать меня за талию.

– Не уходите.

Я знала, что должна отпустить. Его ждет жена. Сидит за столиком, нервно теребит скатерть и смотрит в нашу сторону.

Руки сжимали мужские плечи, я ногтями цеплялась за ткань его пиджака, как за последнюю надежду на счастье. Он мягко отстранился, сжал мои ладошки и ласково улыбнулся. Так обращаются с детьми. С маленькими капризными детками, которые хотят больше, чем могут иметь. А с женщинами так не поступают. С достойными и шикарными не поступают. А со мной, наверное, можно. Я вернулась к столу, схватила сумочку и выскочила на улицу в надежде найти спасение в сигаретном дыме. Руки тряслись и лишали всяких попыток чиркнуть зажигалкой. От бессилия выступили слезы.

– Черт! Черт! Черт!

– Молодая девушка, а ругается как сапожник, – произнес кто-то совсем близко.

Я замерла и повернулась на звук. По законам жанра на этом месте должна была оказаться обожаемая мной личность. Тот единственный мужчина, ради которого я четыре месяца исправно хожу в офис и терплю нелюбимую работу. Но по закону подлости рядом со мной собиралась покурить его жена.

– Вас Леной зовут вроде бы? – выпустила она струйку дыма в ночное небо.

– Викой.

Я была уверена, что мадам Плетнёва спутала имена нарочно. Ей не нравилась моя смелость, этот совместный танец с шефом. Не нравилась я.

– Лена, Вика, – продолжала она елейным тоном, – все вы на одно лицо.

Я чувствовала, как запылали щеки и к горлу подкатила тошнота. Вот коза! Сама на себя посмотрела бы. Лицо такое, будто бегемот жевал, а потом выплюнул. С ее данными внешность корректировать надо раз в неделю. Тем более, имея такого мужа-красавца.

– А ваше лицо не забудешь, – не удержалась я от ответа.

Выкинув недокуренную сигарету, я вернулась внутрь. Музыка гремела, народ плясал, проявляя чудеса пластики. Шефа нигде не было видно. Очень жаль. Пока за ним не приглядывает мегера, можно успеть совершить последний отчаянный шаг.

– Виктория, вы дрожите.

На плечи опустился мужской пиджак, и меня окатила волна тепла. Резко обернувшись, я почти упала в объятия Виктора Плетнева.

Местный Мистер Твистер – бывший министр, идеал из мечты, стоял напротив, заглядывал в глаза и не спешил исчезать. Я, как загипнотизированная, смотрела в его темные зрачки не мигая. Что хотела там найти? Ответ на мое предложение? Ответную симпатию? Тень согласия? Что?

– Виктория…

Он сделал паузу, приподнял бровь, опустил глаза.

– Да? – выдохнула я, рисуя в воображении ночные картинки. В животе затрепетал рой бабочек. Мы вдвоем. Я и он. Яркие звезды, пузырьки шампанского в бокале, шелковые простыни, музыка, свечи.

– Виктория, – он поднял глаза и посмотрел прямо, как строгий учитель, – Вика, прекратите меня соблазнять.

Мне как будто дали пощечину.

Я застыла на месте. Превратилась в монолитный камень, как древнегреческая статуя.

Когда выпала из образа разочарованной богини, мужчины рядом не было. Сколько времени я провела в загипсованном состоянии, не имела представления.

Голова ничего не соображала, но тело уже оттаяло и было способно передвигаться. Шум в ушах давил на нервы, заставлял хмуриться и искать спасение в вине. Надо было покинуть вечеринку, желательно срочно. И на следующий день уволиться из офиса. Но пока мозг играл со мной в прятки, я совершала какие-то бессмысленные движения. Помню только, что проходя мимо столика, где сидела мадам Плетнева, демонстративно тряхнула плечами, мужской пиджак упал ей под ноги.

– Кажется, это ваше.

Это была моя последняя фраза на корпоративе «Дон-маркета».

Я осталась одна. Без мужчины и без работы.

Утром осознала масштаб трагедии, но было поздно. Пыталась посмотреть на ситуацию с другой стороны, вдохнуть воздух свободы и взглянуть в позитивное завтра, но никак не удавалось. Я думала о себе в минорных тонах и никакие мотивирующие лекции в плеере не помогали. Но бог, наверное, для того и наблюдает за нами с небес, чтоб своих нерадивых отпрысков направлять на путь истинный. Помог Женька. Мой друг, верный Женька. Что бы я без тебя делала? Благо, ты появился в тот период, когда в меня никто не верил, да я и сама не верила, что могу стать певицей. Ты стал невидимым щитом, опорой, поддержкой, изгнанником депрессии и сомнений.

Я решилась на кардинальные сдвиги. На перемены, которые в привычной жизни считала уделом сумасшедших. Меня ничего не держало в этом городе, и я приняла вызов. Зачем сидеть и страдать, лучше рискнуть и попробовать.