Дочь скорпиона - Екатерина Началова

обводя нас цепким взглядом. В кабинете стало тихо... относительно тихо, если не считать тот самый закладывающий уши гул, хрип Игоря и стук моего собственного сердца, который бился в висках, заглушая все остальное.

Черноволосый спокойно присел перед поверженным директором, задрал рукав его рубашки и, кажется, не увидел ничего интересного. С заметно помрачневшим лицом он вернулся к Дашке, двигаясь по кабинету против часовой стрелки. Следующая Настя. Потом я.

Мой пульс дошел до верхней точки, а руки дрожали так, что их трудно было удержать на месте. Нервы не выдерживали ожидания.

Девочки держались не лучше. Дашка заметно побледнела, когда пришла ее очередь, Настя вся задрожала и зажмурилась. Я невольно сжалась и спрятала руки между коленями. Страшно!

«Лучше бы я сидела на месте Светы», — с тоской подумала. — «Сейчас бы уже отстрелялась».

Что он хочет найти, я не понимала. Если руки — зеркало души, мои выглядели как зеркала без яркой рамы. Без колец, длинных ногтей и яркого лака. Просто руки.

Моя очередь... Черноволосый выпрямился и вперил в меня острый взгляд. Я не двигалась в своем кресле, не могла пошевелиться, настолько меня захватили оцепенение и страх. Воин плавно и широко шагнул ко мне... Он двигался, словно хищник перед прыжком, обходя стол. Я уставилась в странные янтарно-желтые глаза, ощущая как моё сердце бьётся в ребра с такой силой, словно пытается выпрыгнуть и убежать. Чем ближе подходил воин, тем реже и тем сильнее становились удары.

Тук-тук-тук!

Тук-тук....

Тук...

Т-у-у-у-к....

Т-у-у-у-у-у-у-у-к........

Время замедлило ход и потянулось как тянучка: ме-е-е-е-дленно.

Именно в этот миг я в полной мере осознала и поняла теорию относительности времени.

Помню, как меня вызывали к доске на уроке, который не выучила; как пряталась от мальчишек, которые собирались проучить; но никогда не ощущала такого сильного страха, смешанного с неминуемым предчувствием. Ещё один шаг и вплотную к моим поджатым стопам в офисных черных туфлях остановились высокие жёсткие сапоги. Вспыхнули щеки, замерло бешено колотящееся сердце. Мужское бедро почти коснулось моей какой-то очень обнаженной сейчас коленки в тонких телесных колготках. Я, завороженно посмотрела на красивое суровое лицо со шрамом на щеке, и неожиданно сама протянула обе руки запястьями вверх.

На, смотри, воин...

Он надёжно сомкнул пальцы на моих запястьях. Дойдя до какого-то предела, я перестала дрожать.

Я ждала. Он разглядывал. Загорелые мужские пальцы выглядели очень контрастно по сравнению с моей почти фарфоровой кожей, на которой нервно просвечивали синие жилки.

В этот момент в голове всплыли крайне полезные сведения с упреждающих плакатов:

«Если вас захватили террористы, нельзя смотреть в глаза, чтобы не провоцировать их, а также нельзя возражать, чтобы не рисковать жизнью, своей и окружающих».

Мысленно запоздало чертыхнувшись, я опустила ресницы, уже опасаясь поднимать глаза на мужчину. Короткий рукав платья как раз открывал руки до локтя, так его взгляду ничего не мешало.

Секундная стрелка для меня почти не двигалась.

Когда он уже закончит?

Ожидая, я чуть поерзала на кресле. Почему так долго идут секунды? Осторожно повернув голову на офисные часы, я проследила за секундной стрелкой и вдруг осознала, что минута уже прошла, а черноволосый все не отпускает мои запястья.

Что в них такого? Руки как руки. Да, они симпатичные, даже красивые: белые и в меру пухленькие, с точечками-родинками. И всё, нечего даже и смотреть.

Вон у директора на руке дорогие часы, на них бы полюбовался.

«Намекну, что пора бы заканчивать осмотр», — решилась я и аккуратно потянула руки к себе. Но воин не отпустил. Удержав, он подтянул меня ещё ближе, а затем повернул руки ладонями вверх, задержал в этом положении, опять перевернул. Я прикусила губу, наконец, понимая, что вызвало его интерес и какую особенность он изучает: родинки.

Это проблема. У меня есть, что изучать: родинок много. На руках они интересно и симметрично расположены. Если их поочерёдно соединить линией от запястья, то получится, что до плеча на моих руках идут как бы... спирали. Я ещё в детстве это заметила и втайне гордилась, фантазировала, что это знак. Надо же, он тоже рассматривает... Никто не рассматривал до того.

Напряженная пауза в офисе затянулась. Девчонки дрожали как осиновые листы, а я... А я уже — нет.

— Ши тду кери? — вопросительно спросил светлоглазый контролируя свою сторону комнаты, упирая колено в спину нашего директора.

— Ши тду, — утвердительно ответил черноволосый, и я, презрев все правила безопасности, подняла ресницы, опять встречаясь с гипнотическими янтарными глазами.

Почти уверена, что он сказал: «Это она».

Или фантазирую?

Черноволосый выпрямился. Пальцы, придерживающие мои запястья, разжались. «Ох, нет, конечно, я выдумываю» — успела облегчённо подумать.

Но, как оказалось, слишком рано.

Его руки взметнулись, с силой сжимая мои предплечья. Раз! И он стянул меня с офисного кресла, заставляя подняться на ноги. Взглядом я на секунду растерянно уперлась в кожаные черные доспехи: воин оказался выше меня на голову. Два! Он подтолкнул меня вперёд, заставляя двигаться к разверзшейся посреди офиса... дыре.

Даже не думая вырываться, я растерянно посмотрела по сторонам, уже никого толком не видя, и ничего не понимая. А смысл сопротивляться? И вообще... Как я могу сопротивляться ИМ?

Девчонки зашевелились, поняв, что они в безопасности, а меня — уводят.

— Катя!

— Отпустите ее!

— Я вызываю полицию! Катя?

Краем глаза увидела, как Дашка набирает номер, услышала испуганный голос Насти, но меня уже подтолкнули вперед. Мужская рука с силой сжала правое плечо, электрический гул так близко... Остался шаг. Вот уже перед глазами рваные светящиеся края портала, меня пихнули в его свет и крики девчонок утонули где-то сзади.

Почему я не сопротивляюсь?

— Нет! — запоздало вскрикнула я в попытке попятиться назад. Но поздно. Сильные руки подхватили с обеих сторон потащили меня за собой. Я оглохла и ослепла от проникающего в голову гула и заливающего глаза ослепляющего света. В памяти на долгий миг промелькнула моя простая короткая жизнь. Вот улыбается мама, вот папа подкидывает мое смеющееся взахлёб тельце, тёплый скулящий щенок в руках, мальчик впервые смотрит на меня каким-то особенным взглядом, невесёлая школа, веселая учеба в институте, маленькая свадьба, большое море, грустный развод... Конец.

Через несколько