Сильномогучее колдунство - Тимофей Царенко

— Сей момент… Только распоряжусь насчет багажа, и пулей… — затараторил визитер и убежал, не прощаясь.

Молодой аристократ тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула, разглядывая бегущие по небу облака.

— И? — лениво поинтересовался Рей, уничтожая очередное яблоко.

— «Сердечно прошу вас позаботится о жизни и здоровье мистера Эджина, если с ним случиться что-то плохое, то ваш старший брат может не пережить эту горестную весть!» — процитировал письмо молодой человек. Голос его сочился сарказмом.

— Тот самый твой брат, который повесил на стену своего кабинета банковскую выписку, где ты лично оплачиваешь памятник себе самому в Римтауне? И прислал тебе фото? — Салех с интересом уставился на компаньона.

— Ага, — скривился Гринривер.

— Тот самый брат, что проспонсировал открытие музея имени тебя в родном городе? Буквально неделю назад? — продолжил перечислять громила.

— Ага, — кружка с чаем исчезла из руки молодого человека, и он выдал что-то непечатное.

— Тот самый, что запирал тебя в подвале в детстве…

— Пожалуйста, хватит. Мне не хуже вашего известно о моих сложных отношениях с моим многочисленным семейством, — раздраженно буркнул графеныш. Разговор его не то, что бы тяготил, а форменно бесил.

— Ну так прогуляешься с этим Эджином на открытой палубе дирижабля где-нибудь над морем. Делов-то, — зевнул громила и подозвал официанта взмахом руки. — Или я прогуляюсь.

— Не надо делать из меня чудовище! — раздраженно прошипел Ричард.

— Мне, пожалуйста, большую чашку кофе со сливками и коньяком. И яичницу из десятка яиц, с колбасками. — Сделал заказ официанту Рей. — И Ричард, мы же о тебе говорим. У тебя саквояж оббит кожей бедного мистера Симпсона, а в саквояже три правых глаза… — громила взглянул на побледневшего официанта, который с ужасом уставился на саквояж у ног Гринривера. — Вы не переживайте, мы официантов не едим, — миролюбиво закончил Рей, и улыбнулся.

Парень в белоснежном фартуке сделался лицом цвета своей форменной одежды.

— Но только если не голодные! — рявкнул на сомлевшего юношу Гринривер, и тот рванул в сторону ресторации. — Мистер Салех, вы бы не могли подобное обсуждать не столь публично? Этот малый сейчас ведь сбежит!

— Да вроде не должен… — виновато протянул громила. — Я, если что, сам принесу! Что тебе заказать кстати?

— Мистер Салех, не уходите от разговора! Я убиваю только своей волей…

— Так ты же буквально две недели назад просто по просьбе… — перебил нанимателя Рей.

— Вы можете просто заткнуться? — повысил голос графеныш, поднимаясь с кресла. — Я не психопат, чтобы вы там обо мне не…

Громила шевельнул ногой и стало видно, что ниже левого колена у него протез в виде простой обточенной деревяшки. Ею он зацепил трость, выполненную из обработанной кости. Вернее будет сказать — двух искусно склеенных бедренных костей. В темноте предмет гардероба слабо светился. И, кажется, тихонько плакал.

Нужно ли говорить, кому трость принадлежала? Ричард осекся.

— Ричард, ну просто представь, что ты стоишь с мистером Эджином на балконе, а где-то далеко внизу стоит твой брат. Неужели бы ты не толкнул беднягу? — продолжил давить на нанимателя инвалид. — К тому же, я ведь изучил все это ваше высшее общество. Репотеришка всё едино, покойник. А ты тот человек, который его смерть сможет использовать с наибольшей выгодой. Да и убьешь не больно!

— Так, все, хватит! — графеныш неожиданно успокоился и неторопливо опустился в кресло. — Мы берем с собой этого Илаю, я не буду его убивать, и отдаю вам приказ, тоже ни в коем случае этого не делать. И чтобы вы, мистер Салех, не нудили, я поясню свою позицию. Своего брата я убью своими руками. Он должен страдать. Я вспорю ему живот, запущу туда крыс и сожру его печень у него на глазах…

— Ддджентельмены? — компаньоны оглянулись. Пока они спорили, к их столику подошел мужчина в костюме городового. Он лихорадочно стучал по поясу, промахиваясь мимо кобуры.

Рей тяжело вздохнул.

— Чем обязаны? — Ричард и интересом взглянул на служащего.

— Ттам молодой человек утверждает, что вы признались в убийстве нескольких человек… Мможет он что-то неправильно понял?

— Он понял все правильно. Мы действительно убили несколько человек. И, как вы могли слышать, так же планируем заниматься этим в дальнейшем, — вежливо ответил Гринривер, срывая кожу с мандарина.

— Аааа… — мужчина впал в ступор, пытаясь понять как ему действовать в сложившейся ситуации.

Салех протянул городовому газету и помахал ею перед покрытым испариной лицом, привлекая внимание к заголовку. Тот схватил печатное издание, как утопающий — круг, и прочитал первые строчки. Сравнил лицо на фото и внимательно смотрящего на него молодого аристократа. Облегченно выдохнул.

— Ппрошу меня извинить, сущий конфуз, господа, честь имею… — служащий развернулся на пятках и уже набрал крейсерскую скорость, когда раздраженный окрик Ричарда приморозил его к земле.

— Распорядитесь, чтобы нам принесли оладьи с джемом! И большой чайник самого дорогого чая с лимоном! Обязательно с медом!

— Сей момент! — козырнул городовой и сорвался с места выполнять поручение.

Воцарилось молчание.

— Так что там с назначением? — заговорил снова Рей Салех, перелистывая газету, которую Ричард так и не продолжил читать.

— Видимо, нас решили убрать подальше от столицы. Нашли самую далекую точку на карте из возможных, всунули в зубы дипломатический мандат, и пообещали оторвать голову за любые возникшие проблемы, — охотно пояснил Гринривер, перечитывая письмо.

— Прямо-таки избегать любых проблем? — покосился на бумагу инвалид.

— Мистер Салех, я вас очень прошу, хватит меня сегодня доводить, — тяжело вздохнул Ричард, поправляя цилиндр. — Разумеется, никто не просил нас избегать проблем. Меня настойчиво попросили избегать любого упоминания о проблемах. А единственного репортера нам вручили в полное владение с наказанием потерять. Умно, ничего не скажешь.

— А что нам дают с собой? Надо, наверно, вернуться в город и получить довольствие? — оживился Рей.

— Тут вам не армия, мистер Салех. Никто не собирается снаряжать дипломатов как солдат. Нам просто выдали открытые казначейские чеки. — и молодой аристократ протянул компаньону небольшую стопку листов гербовой бумаги, прошитых золотой нитью.

— Щедро! Это обычная практика? — удивился инвалид.

— Разумеется, нет! После того как вы подвели под гильотину министра финансов, кто-то в канцелярии решил от нас откупиться. Или же подставить, — Ричард снял цилиндр и почесал макушку. Солнце начало припекать. — Первый раз в жизни вижу открытый чек! Нас просто умоляют этим жестом украсть столько, сколько сочтем нужным и уехать туда, где нас никто не найдет. Путевой лист тоже без направления. С правом фрахта чего угодно.