«Пушки & Маяк». Альманах-2022 - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И бархатность своих прикосновений
верни цветам. И так я утону
в восторженной блаженности мгновений!
…гипюра шёпот с плеч – и до коленей…
Нет, ты – неисправима! Я уверен:
для наших снов ты украдёшь Луну.
Легенда об обручальных кольцах
Когда-то ведьму я любил.
Она смеялась мило.
Однажды я её спросил:
– А ты меня любила?
Обрушив на меня ведро
воды холодной, звонкой,
сказала:
– Если любят, то
вот как кувшин – в осколки!
И – хрясть об пол кувшин питья!
Хмельная длань беспечна.
– Вот как любила я тебя!
Безумно! Бесконечно!
А ты? Куда? Зачем ушёл,
когда Луна уснула?
– Цветок я для тебя нашёл!
Хотел одеть тебя, как в шёлк
в последний день июля…
– Ну да… Красиво, – замерла.
– Согласна, что красиво
цветёт трава Разрыва…
Опомнилась. Опять кричит,
разбрызгивая слёзы:
– Не верю! Врёшь! Не может быть!
Ты в целый стог разрыв-травы…
Обман по всем приметам!
…укутал с ног до головы
меня. Ты помнишь это?
– Я помню, как прекрасна ты!..
Взгляд яростный, последний:
– Не лютики, а кандалы
разрыв-трава для ведьмы!
– Хотел как лучше для тебя, —
и, продолжая грустно.
– Я помню: ты была черна
и слово ты произнесла,
а после стало пусто…
– А после мир накрыла тьма!
Природа разъярилась!
Ведь я подумала тогда,
что ты уходишь навсегда…
Прости!
Я разозлилась…
– Я так и понял. И лицо
твоё в слезах всё было,
когда в обычное кольцо
меня ты превратила.
– Да. Превратила. Навсегда.
Моим ты стал отныне.
Тебе я не хотела зла…
Я молода была! Глупа!
Прости меня, мой милый.
Тяжёлое наследье
всегда любовь —
для ведьмы.
…Давно нас нет. Мы пыль и прах.
И я, и моя ведьма.
Но носят кольца на руках
все в память о легенде.
Алиса Грекова
«Я гляжу на тебя…»
Я гляжу на тебя
С чёрно-белого снимка
И вижу:
У тебя отвалились плечи.
Все восемь. Нет. Двадцать четыре
Плеча.
А мои
Как бы два
На шурупы привинчены.
Ты собираешься
Окунуться,
В холодный залив
Войдя по пояс.
Лицом падаешь
И голубой
Водорослью
Снимаешь едва задевшую
Белую ланиту
Короткую прядь.
В твои большие
Ушные раковины
Заплывают рыбы,
И ты становишься всё объемнее.
Всё невесомее.
В тебе тонут лодки,
Теряются сундуки,
Растут кораллы,
И даже
Ветра над тобою
О скалы не бьются —
Лишь мягко
Целуют их в нос.
У меня же волосы длинные —
Пряди магнитом к лицу липнут.
И глянец бумаги мне не позволяет
Слышать звук твоих мыслей, но.
Я же знаю: размеренно тянешь ты
Волны к песку или к небу.
И через поры листа
Монохромного
Ровно долю секунды
Свистит для меня
Колыбелью души:
«Ф-ф-ф…»
«Морс увековечит над губами улыбку…»
Морс увековечит над губами улыбку,
Тела изгибы отдают фиолетовым,
Пародируют Рериха реки туманные,
Пепел в полёте врезается избирательно
В нос.
В глаз.
В щели между зубами.
Поиски аксиом после катарсиса, номера
Не помню, какого,
В пелене от камышей горящих
Не так уж легки.
Персиковое соприкосновение мыслей
Дурманяще. Только бы чётким было.
Только бы.
Беж твоего пальто меж асфальтом
И тусклыми будочками кукол пристанищ
Боле не держит жидкость внутри,
Как год назад.
И из-под линий судьбы на ладонях
Смешные суждения
Вкось летят.
«Напротив меня нет даже намёка на зеркало…»
Напротив меня нет даже намёка на зеркало,
Но я провожу помадой по засохшим губам.
На ощупь.
Так же уверено, как выносит решения Ангела Меркель,
Так же невообразимо нежно, как касался их ты.
Я помню.
Прикладываю палец к дуге Купидона
И медленно снимаю с неё глубокий
Бордовый цвет.
Такой же, как Изабелла из бочонка,
За который мы внушительно переплатили на море,
Такой же, как напряжение в воздухе от твоих речей
(Для меня – завет).
Ты подави усмешку, не искушай себя.
Смех – твоё второе имя.
И я посмеюсь с тобой, конечно.
Моя робость теперь едва тобой уловима.
И только сейчас, по сути, мы можем быть
Смежными.
Но, что называется, we are parting ways,
И, наверное, к счастью,
Ведь я явно не Элизабет,
А ты давно перестал быть Дарси.
И я смываю бисмарк-фуриозо к чертям,
Но след остаётся.
И ты
Останься.
Оксана Мотылёк
Я молилась о суженом-ряженом
Всласть.
Колдовские туманы ловила,
Заплетала берёзы и в волосы – перья сов.
Только осень дождями заряжена.
Грязь…
Двери в душу крест-накрест забила
Выгорала до пепла, и пепел был бирюзов.
Без любви, без объятий и шепотов,
Без
Парусов или крыл, я забыла
Как летают над морем, и внутренний космос пуст.
Уходи, пропади же ты пропадом,
Бес!
Я в болоте свой свет утопила,
Сбросив кожу гадюки в пустыне забытых чувств.