В клетке. Вирус. Напролом - Джон Скальци

– Агент Шейн, – сказала она, протягивая руку.

– Агент Ванн, – сказал я, отвечая на рукопожатие.

И умолк в ожидании того, что́ она еще изречет. Всегда интересно наблюдать, что люди станут делать при встрече со мной, не только из-за того, кто я, но и из-за того, что я хаден. Обычно либо одно, либо другое вызывает комментарии.

Ванн не сказала больше ничего. Просто убрала руку и продолжила посасывать никотиновую палочку.

Ну что ж, выходило так, что разговор надо было начинать мне.

Я взглянул на машину, рядом с которой мы стояли. Из ее раскроенной крыши торчало большое кресло.

– Наше? – спросил я, кивая в сторону машины с креслом в крыше.

– Косвенным образом, – ответила она. – Вы записываете?

– Могу, если хотите. Некоторые предпочитают, чтобы я не записывал.

– Я хочу, чтобы вы записали, – сказала Ванн. – Вы на работе. И значит, должны записывать.

– Извольте, – согласился я и включил запись.

Потом стал обходить машину со всех сторон, снимая ее с различных ракурсов. Ударопрочное стекло в окнах растрескалось, несколько кусочков выпало. На машине были дипломатические номера. В десяти ярдах какой-то мужчина орал в трубку мобильного по-армянски. Меня так и подмывало перевести его крик.

Ванн молча наблюдала за мной.

Закончив съемку, я посмотрел вверх, на дыру в стене отеля на седьмом этаже.

– Это оттуда кресло прилетело? – спросил я.

– Не исключено, что догадка верная. – Ванн вынула сигарету изо рта и сунула ее в карман жакета.

– Идем наверх?

– Я ждала вас.

– Простите, – сказал я и снова задрал голову. – Столичная полиция уже здесь?

– Я перехватила звонок из их канала. Подозреваемый – интегратор, а это наша территория.

– Вы уже сообщили об этом полиции? – спросил я.

– Я ждала вас, – повторила Ванн.

– Простите, – снова сказал я, и она мотнула головой в сторону вестибюля гостиницы.

Мы зашли внутрь и доехали на лифте до седьмого этажа, откуда прилетело кресло. Ванн прицепила свой фэбээровский значок на лацкан, я вывел свой на нагрудный дисплей.

Когда двери лифта открылись, мы увидели копа в форме. Она сразу подняла руку в предостерегающем жесте, останавливая нас. Мы дружно указали на значки. Она скривилась, пропустила нас вперед и что-то прошептала в рацию, когда мы направились к толпе полицейских у входа в номер.

Мы уже прошли полпути, когда из номера высунулась какая-то женщина, повертела головой, заметила нас и, громко топая, двинулась навстречу. Мельком взглянув на Ванн, я увидел, что она нацепила на лицо улыбку.

– Детектив Тринх, – сказала моя напарница, когда женщина подошла ближе.

– Нет, – отрезала полицейская вместо приветствия. – Ни за что. Это не имеет к тебе никакого отношения, Лес.

– Я тоже рада тебя видеть. Увы, ты ошибаешься. Твой подозреваемый – интегратор. Ты понимаешь, что это значит?

– «Все предполагаемые преступления с участием транспортеров личности или интеграторов подпадают под федеральную юрисдикцию», – процитировал я из устава Бюро.

Тринх окинула меня мрачным взглядом, потом демонстративно отвернулась, обращаясь к Ванн. Я решил отложить наше личное общение на потом.

– Мне неизвестно, что мой подозреваемый – интегратор, – процедила Тринх.

– Зато мне известно, – заметила Ванн. – Когда ваш офицер позвонил с места преступления, он идентифицировал подозреваемого. Это Николас Белл, интегратор. Состоит в нашей базе данных. Зафиксирован его пинг-запрос в момент, когда ваш офицер вырубил его.

При упоминании имени я повернулся к Ванн, но она продолжала смотреть на Тринх.

– То, что у него такое же имя, еще не делает его интегратором, – буркнула та.

– Брось, Тринх. Неужели ты правда хочешь заниматься этим перед детьми?

Я не сразу понял, что она говорит обо мне и копах в униформе.

– В нашей перебранке ты точно проиграешь, – сказала Ванн. – Лучше пусти нас внутрь и дай выполнить нашу работу. Если окажется, что все замешанные были в это время в Вашингтоне, мы передадим тебе все, что накопали, и отвалим. Давай будем паиньками и решим все миром. А то я ведь могу и перестать благодушествовать. Ты же еще помнишь, что это значит.

Тринх молча развернулась и скрылась за дверью номера.

– Я кое-чего не уловил, – заметил я.

– Вы знаете все, что вам нужно, – отрезала Ванн и шагнула в номер 714; я последовал за ней.

На полу ничком лежало тело мужчины с перерезанным горлом. Кровь пропитала ковер, забрызгала стены, кровать и стул. По комнате гулял ветер: в окне, занимавшем всю стену от пола до потолка, зияла дыра, куда, судя по всему, и улетело кресло.

– Известно, кто он? – глядя на труп, спросила Ванн.

– Документов никаких, – ответила Тринх. – Пока выясняем.

Ванн оглядела комнату, словно что-то искала.

– Где Николас Белл? – спросила она у Тринх.

Та криво улыбнулась.

– В участке, – сказала она. – Первый прибывший на место преступления офицер обезвредил его, и перед вашим приходом мы отправили его в участок.

– Что за офицер?

– Тиммонс. Его здесь нет.

– Мне нужна его съемка ареста.

– Я не…

– Тринх, она нужна мне прямо сейчас! Куда выслать, ты знаешь. Передай Тиммонсу.

Тринх снова скривилась, но вытащила телефон и позвонила.

– Что-нибудь передвигали? Трогали? – спросила Ванн у полицейского в форме.

– Мы – нет, – ответил тот.

Ванн кивнула.

– Шейн! – позвала она.

– Да, – сказал я.

– Начинайте снимать картограмму. Не упускайте никаких деталей. Осторожней со стеклом.

– Уже, – сказал я.

Я заранее включил режим записи. Наложил сверху трехмерную сетку, чтобы облегчить идентификацию, когда заглядываешь под кровати и в углы, и маркировал все объекты. Обошел номер, старательно заглянул в каждый угол, опустился на колени перед кроватью, включил налобный фонарь, чтобы лучше все разглядеть. И под кроватью действительно нашлось кое-что интересное.

– Там окровавленные осколки, – объявил я, потом встал и показал на стол, где стояли стаканы и две бутылки с водой. – На полу возле стола тоже осколки. Похоже, наше орудие убийства.

– Вы закончили с картограммой? – спросила Ванн.

– Почти, – ответил я и еще несколько раз прошелся по комнате, чтобы ничего не упустить.

– Полагаю, у вас тоже есть картограмма, – обратилась Ванн к Тринх.