Дети и деньги. Что разрешать, как запрещать, к чему готовиться - Катерина Демина

Наши бабушки-дедушки. Они родились в 30-40-е годы прошлого века, и все страшные и трагические, так же как и победные и грандиозные, события советского периода нашей истории происходили именно с ними. Это их раскулачивали, уплотняли, сажали, репрессировали. Они строили и возводили, открывали и осваивали. Это они пережили индустриализацию, коллективизацию, Большой Террор, Великую войну, оккупацию.

Денег в их мире практически не существовало, зато идеология была в избытке. Практически ничего нельзя было купить, можно было только получить — и потерять, независимо от любых твоих действий. Тоже самое относилось и к людям.

Самая яркая отличительная черта того поколения, на мой взгляд, — стойкое убеждение, что быть эгоистом плохо. Хотя бы минимально преследовать собственные интересы — преступно. Они вкалывали день и ночь и никогда не спрашивали: «А что мне за это будет?» Не посадят, не расстреляют, не сошлют — и на том спасибо.

(Удивительно, но когда в 2008 году вышла моя статья под названием «Синдром Золушки», в которой я рассуждала на тему морального выгорания и чрезмерной отдачи себя работе, многие мои сверстники довольно резко меня отчитали: мол, что это за отношение к труду и к коллективу?! Работать надо, а не выяснять свои должностные обязанности!)

С точки зрения психолога, это поколение травматиков. Они обладают исключительными навыками выживания в экстремальных условиях, демонстрируют чудеса экономии, замечательно умеют работать, но совершенно не умеют отдыхать, заботиться о себе и обращаться с деньгами. И детям они передали соответственные навыки: как готовить оладьи из картофельных очистков (фирменное блюдо моей бабушки); как перешивать одно пальто 30 лет подряд, а под конец сшить из него одеяло на дачу; как выращивать овощи на почвах, в принципе для этого не пригодных. И самое главное: никогда ничего не выбрасывать. Ни единой нитки, ни одного ржавого гвоздика — потому что никто не знает, что будет завтра.

С другой стороны, опыт того поколения — это и самозабвенное служение Делу, верность друзьям, умение радоваться каждому дню, привычка к самообразованию, сознательное приобщение к культуре. Еще одна особенность: привычка во всем полагаться на государство, потому что, с одной стороны, от тебя ничего не зависит, а с другой —.. от тебя опять ничего не зависит. Сейчас многие из них живут на мизерную пенсию, но в больших дорогущих квартирах, да еще и «второй дом» — дача имеется. Они могут бесконечно жаловаться на правительство, время, современную молодежь, даже не пытаясь что-то изменить в СВОЕЙ жизни. Как будто они не взрослые, умудренные опытом люди, а все те же дети.

Наши родители. Их принято называть «шестидесятниками», их герои — недотепа Шурик или молодой красавец Михалков-Коля, весело и победно шагавший по Москве. «Фантастика-романтика», диссидентство, КСП (клуб самодеятельной песни), потом застой, БАМ, дефицит всего, стабильность и предсказуемость, обернувшаяся колоссальными потрясениями. В их мире деньги были у барыг и фарцовщиков, приличные люди работали или «за интерес» — это если ученый и разрабатываешь свою тему, или потому что не работать было нельзя. А на зарплате это никак не сказывалось: «мы делаем вид, что работаем, вы делаете вид, что платите». Будь ты семи пядей во лбу или точи день-деньской карандаши и вяжи на рабочем месте — на зарплате это никак не скажется: 120 рублей получал ЛЮБОЙ специалист с высшим образованием. Хотя, согласитесь, ведущий инженер на производстве и просиживающий штаны в конторе ТОЖЕ инженер — это разные вещи.

Вся их энергия, способности, таланты реализовывались совсем в других сферах: радиоинженеры сочиняли музыку (физики, химики, биологи — весь цвет нашей бардовской культуры), экономисты ходили в походы по горным рекам, врачи тренировали сборные КВН и писали сатирические монологи. Такое впечатление, что вся интеллигентная публика занималась не своим делом. Не случайно, я думаю, одним из знаковых романов того времени стало «Путешествие дилетантов» Булата Окуджавы. Они все были чудесными дилетантами в жизни.

Перестройку они встретили в зрелом возрасте и в массе своей оказались совершенно не готовы к новым экономическим отношениям, особенно мужчины с высшим образованием. Наши мамы как-то подхватились, стали искать пути и решения, открывать собственные крошечные бизнесы по пошиву штор, выпеканию «фирменных» пирожных, «челночить» в конце концов. А папы могли уйти в депрессию, гордо сказав: «Я выше всего этого», и залечь на диван лет на пять или до последнего не покидать тонущего корабля НИИ-чего-то-там, хотя зарплату престали платить полгода назад.

А были и другие, те, кто в советское время балансировал на грани фола, подфарцовывая, организуя тайные цеха или (более законный вариант) устраиваясь на несколько работ сразу. Для них перестройка стала практически открывшимися вратами в рай. Миллионы наживались и терялись в течение месяца. Покупались и продавались квартиры, машинами были исключительно бронированные джипы. Впервые начали выезжать за границу, от возможностей кружилась голова.

У меня есть знакомый инженер, у которого в какой-то момент было восемнадцать предприятий в собственности. Самых разных направлений: от магазинов по продаже всего до небольшого пивного заводика, включая, кажется, станцию космической связи (зря что ли высшее радиофизическое образование получал?). Он потерял все после кризиса 1998 года и вернулся на родное предприятие. Зато инфаркт 40-летних его миновал.

Их детям сейчас от 25 до 40 лет. Это мы и есть — те, к кому я обращаюсь в книге. Молодые и не очень родители современных детей с очень разным жизненным опытом, с различающимися представлениями о том, «что такое хорошо и что такое плохо». Общее у нас то, что мы живем в это время, в этой стране и растим детей. И заботимся об их будущем.

У нас тоже есть свой опыт: мы мирно прорастали мхом при советской власти (условно «безденежное время»), переплыли через голод и холод перестроечного хаоса, влетели в бандитские 90-е, закачались в спокойных волнах «стабильных нулевых». Сейчас мы стремительно падаем в кризисную яму, говорят, это на несколько лет. Не знаю как вам, а мне не очень страшно. Переживем и это.

Резюме. В нашей стране отношение к деньгам, богатству, собственности всегда было неоднозначным. Общественное мнение по этому вопросу весьма противоречиво: «От трудов праведных не построишь палат каменных» — «Без труда не вытянешь и рыбку из пруда». Выбирайте, что вам больше по вкусу. Тоже ис национальным символом: Емеля — шантажист и бездельник, или Василиса Прекрасная, работящая, мудрая и отважная. С мужскими персонажами, добивающимися всего собственными усилиями, вообще полный провал.