Персы и мидяне. Подданные империи Ахеменидов - Уильям Куликан

674 – Каштарити-Хшатрита (Фраорт, сын Деиока?) возглавляет коалицию мидян, маннеев и киммерийцев против Ассархаддона.

670 – Хшатрита захватывает Парсумаш и покоряет Теиспа.

660 – Ашшурбанипал отвоевывает маннейскую территорию.

653? – Хшатрита умирает, и в конечном счете ему наследует его сын Хувах-шатра (Киаксар II).

653 – 625 – Господство скифов в Западном Иране.

639 – В Парсумаше-Аншане место Теиспа занимает Кир I; Ариарамн наследует Теиспу и становится царем Парсы.

625 – 585 – Киаксар II (Хувахшатра) правит Мидией; он завоевывает Ассирию в 612 г.

584 – 550 – В Мидии Астиаг наследует Киаксару.

550 – Кир II упомянут в хронике Набонида как царь Аншана.

549 – Кир II подчиняет своего двоюродного брата Арсама и после этого упоминается Набонидом как царь Аншана и Парсу (Парсы).

548 – Кир нападает на Астиага, побеждает его и опустошает Экбатану.

Начиная с 547 – Кир покоряет Лидию и создает империю Ахеменидов.

В области Луристан, на юго-западе Ирана, на возвышенных долинах горной цепи Загрос можно разыскать остатки древней цивилизации, наиболее замечательной особенностью которой была развитая техника обработки металлов, особенно бронзы. Сама горная цепь, встающая стеной к востоку от равнин Месопотамии, разрезана современной дорогой Хамадан – Керман, пролегающей маршрутом столь же старым, как и поселения человека на этой территории. К югу от этой дороги форма местности, состоящей из ряда параллельных горных цепей и долин, протянувшихся с севера на юг, предоставляла открытый доступ нашествиям доисторических народов из областей Прикаспия и Кавказа и окольный путь на равнины Месопотамии. Из захоронений поселенцев в Луристане получен ряд ценных, главным образом бронзовых изделий, имеющих формы, выражающие вкусы их изготовителей, поразительно отличавшиеся от вкусов других древних народов Ближнего Востока. Знаменитые луристанские бронзы, впервые ставшие известными на рынке антиквариата в 1928 г., а теперь широко представленные в музеях и частных коллекциях, ставят значительное число проблем, относящихся не только к археологии и истории искусств, но и к истории религиозной мысли.

Теперь признано, что самые ранние из этих бронзовых предметов очень похожи на шумерские изделия, особенно найденные в эламских Сузах, на равнинах юго-восточнее Загроса. Остроконечные инструменты, топоры, листовидные кинжалы напоминают образцы из Суз, Ура и Тепе-Гавры, еще в эпоху ранних династий несшие на себе зачатки териоморфного орнамента, который всегда был особенностью луристанского стиля. Топоры с отверстиями для топорища и суживающимися лезвиями, найденные в Луристане, имеют близкие аналогии в эпохе ранней бронзы III в Тиль-Барсипе в Ираке, в Телль-Тайнате на Антиохийской равнине и даже в далеком Полиохни на острове Лемнос. Таким образом, они принадлежат к широко распространенному азиатскому типу приблизительно 2300 г. до н. э. Хотя следует сделать поправку на консерватизм луристанских кузнецов, и нельзя исключить, что такие ранние образцы могли происходить с территории Суз и, следовательно, имели там давнюю традицию, но об истоках луристанско-сузского оружия в 3-м тысячелетии свидетельствует ряд надписей на сосудах и топорах, указывающих на династических правителей в этот период времени. К таким объектам относятся: бронзовая чаша из коллекции Форуги (Тегеран), посвященная Нарамсину, знаменитому представителю семитской династии Аккада, жившему приблизительно в 2330 г. до н. э., чаша с посвящением Шаргали-Шарри, последнему царю Аккада (2200 г. до н. э.), и топор с именем Аддапакшу из Суз, жившего в эпоху III династии Ура (немногим ранее 2000 г. до н. э.).

На самом деле между луристанскими бронзами, которые можно приписать самой ранней эпохе, и образцами, широко распространенными в Эламе, Месопотамии и еще более далеких областях, существуют очень незначительные различия. Вероятно, они были произведены первыми, часто переезжавшими с места на место, кузнецами кутиев и луллубеев, самых ранних народов, проживавших в горах Загрос и упомянутых в клинописных текстах.

Господство кутиев в Западном Иране и Ираке между приблизительно 2230-м и 2090 г. до н. э., как и на самом деле общее развитие цивилизации Ближнего Востока, в начале 2-го тысячелетия испытывало воздействие от последовательных вторжений кавказских народов. Сочетание лингвистических и археологических фактов знакомит нас с тремя такими основными передвижениями, каждое из которых, будучи в основном кавказского происхождения, было связано с группами людей или говоривших на индо-арийских диалектах, или имевших продолжительный контакт с индоарийскими народами из степей, расположенных севернее и восточнее Каспийского моря. Некоторые сами имели прямое индоарийское происхождение и сформировали правящую аристократию среди новых поселенцев. Один из таких народов, хетты, – ветвь, говорившая на индоарийском диалекте насили, – укоренились в Северной Анатолии. Затем, приблизительно в 1800-е гг. энергичное перемещение людских масс привело в Центральный Загрос и на равнины, лежащие севернее и восточнее от места впадения в Тигр реки Диялы, народ касситов. Довольно мирным путем касситы установили свое верховенство и в XVII в. создали в Вавилоне династию, которой суждено было на удивление стабильно править вплоть до XII в. до н. э.

Хотя касситы не оставили дошедшей до нас литературы и не оказали значительного художественного влияния на Вавилонию, из касситских перечней, составленных вавилонскими писцами, мы узнаем, что их пантеон не только содержал имеющие арийскую форму имена, но и включал нескольких индоарийских богов.

И третья индоарийская миграция создала вокруг верховий реки Хабур поселения воинственных племен митанни, которые, быстро изучив ремесла оседлой цивилизации, установили в XVI в. феодальное господство над хурритским населением Северной Сирии, а позднее расширили его на Палестину. Среди митанни также были широко распространены арийские племена; они поклонялись божествам, чьи имена встречаются в Ригведе, и пользовались чисто санскритской системой счета.

Все три народа – хетты, митанни и касситы – в силу своего кавказского происхождения в совершенстве владели техникой обработки металла, в том числе знали железо, и испытывали страсть к верховой езде. Именно касситы привели в Иран и Месопотамию прекрасную породу лошадей, вытеснившую онагров, прирученных шумерами для тягловых работ, а любовь к лошадям митанни подтверждается многочисленными дошедшими до нас текстами с инструкциями по подготовке к скачкам. Разумеется, возвышенные, покрытые травой долины в горах Загрос и нынешнем Курдистане были идеальными местами для разведения лошадей и оставались таковыми до времен Ахеменидов. Некоторые коневодческие районы на этих территориях обеспечивали лошадьми персидскую армию, а до них ассирийцев, и владение землями, пригодными для разведения коней, играло важную роль в борьбе образующихся царств мидян и персов с их соседями-ассирийцами.

С появлением касситов работы по бронзе в Луристане получили новый импульс. Бронзовые изделия в начале 2-го тысячелетия по своему характеру были заметно связаны с лошадьми: кольца, направляющие поводья вдоль дышла колесницы, украшения сбруи и топоры в форме лошадиных голов с глазами и узелками заплетенной гривы на обухе преобладали в ассортименте мастера по обработке металла.