На грани возможного - Кайла Стоун

упаковкой соли и стопкой бинтов и поставил все это на тумбу. Он достал медицинские принадлежности из шкафов, которые соседствовали с мензурками, чашками Петри и микроскопами для занятий по естественным наукам. В воздухе запахло бетадином и отбеливателем.

— Что-нибудь сломано? — Ханна спросила Эвелин. — С ней все будет в порядке?

— Проверь ее ребра, — подсказал Лиам.

Эвелин бросила на него раздраженный взгляд.

— Уже проверила. Я медицинский работник, как тебе известно. — Она закончила осмотр. — Квинн, тебе чрезвычайно повезло. Никаких сломанных ребер. Несколько глубоких гематом и рваных ран, о которых нам придется позаботиться, включая твою руку.

Ли принес с тумбы все необходимое. Он протянул Эвелин пакет с водой.

— Это самодельный физраствор, — объяснила она. — Мы будем использовать его, чтобы промыть ваши раны, удалить мусор и бактерии и подавить их рост. Соль вытягивает влагу из бактерий, что уничтожает их.

С помощью чистого ногтя она проколола отверстие в емкости и надавила, используя узкую струю соленого раствора, чтобы очистить порезы на руке Квинн.

Квинн вздрогнула.

Эвелин похлопала ее по плечу.

— Тебе нужно отдохнуть и восстановиться. Ты понимаешь?

Уныло, Квинн кивнула.

— И ты, — предупредила Лиама Эвелин. — В кои-то веки ты должен проявить благоразумие…

Из коридора донесся шум. Послышались голоса. Быстрые шаги.

У Лиама участилось сердцебиение. Не обращая внимания на вспышку боли, он потянулся за своим «Глоком».

Глава 2

Лиам

День сто второй

Стаккато ударов трости эхом отдавалось от кафельного пола.

— Где она?

Ли попытался заблокировать дверь.

— Молли, вы не должны видеть ее в таком состоянии…

— Не смей указывать мне, что я могу делать, а что нет! — огрызнулась Молли. — Попробуй остановить меня и увидишь, что произойдет. Я гарантирую, что появится труп! Уточняю, твой труп!

Лиам выдохнул и разжал руку на пистолете.

Молли оттолкнула Ли, который вскинул руки в знак поражения и отступил назад.

— Да, мэм.

Старуха, ковыляя, вошла в комнату, трость шлепала по полу, острые голубые глаза смотрели с морщинистого лица.

Ли со смущенным выражением следовал за ней.

Молли увидела Квинн и побледнела. Она резко, испуганно вздохнула.

— Ох.

Вероятно, она планировала устроить королевскую взбучку, чтобы поставить непокорную внучку на место. Но ужасающего вида избитой, окровавленной Квинн оказалось достаточно, чтобы у кого угодно язык отнялся от жалости. Даже у Молли.

Квинн подняла голову и посмотрела сквозь свои спутанные волосы. Смесь ужаса, вины и тоски окрасила ее распухшие черты.

— Бабушка. — Ее лицо сморщилось. — Я… я не хотела… прости.

— Тише, девочка. — Трость Молли упала на пол. Она стряхнула с плеч «Моссберг 500», прислонила его к стене и зашаркала к внучке.

Молли наклонилась вперед и взяла изуродованное лицо внучки в руки с невероятной нежностью, как будто держала хрупкого птенца.

Прежде чем она успела что-то сказать, в дверной проем вплыла громадная фигура Аттикуса Бишопа, отчего его пышная шевелюра казалась еще больше. Днем — пастор церкви Кроссвей на Мейн-стрит, ночью — суперсолдат.

— Где моя девочка? — прорычал он.

В комнату ввалились еще три фигуры. Дейв Фаррис, владелец гостиницы «Фолл-Крик», любитель радиосвязи и член городского совета, и Хосе Рейносо, новый начальник полиции Фолл-Крик. Он был тихим и скромным, твердым как скала.

Саманта Перес стояла позади них, ее короткие черные волосы были убраны за уши, а на лице застыла обиженная гримаса. Форма правоохранительных органов на ней помялась, а на бронзовой коже проступила усталость.

На мгновение в медицинском отделении воцарилась мертвая тишина, пока все переживали шок от состояния Квинн.

Дейв снял зимнюю шапку и повертел ее в руках. Его теплая улыбка не померкла, хотя обветренное лицо немного потеряло цвет.

— Мы очень волновались за вас обоих.

Перес, никогда не отличавшаяся сдержанностью, прямо спросила, о чем все думают.

— Что, черт возьми, случилось?

Запинаясь, Квинн рассказала им. О встрече с Ксандером Торном и его сумасшедшей бандой нигилистов в лесу. Как она мельком увидела Маттиаса Саттера. О ее опрометчивом решении пойти за ними и убить его самой.

Как Саттер одержал верх и вывел ее из игры, хотя они оба оказались в импровизированной тюремной камере Ксандера. Нападение на склад.

Их побег, когда она сражалась бок о бок с убийцей. Как Саттер напал на нее, и она ударила его ножом.

Все слушали в восторженной тишине.

— Как вы узнали, где меня найти? — спросила Квинн.

— Майло, — просто ответила Ханна.

Вздрогнув, Квинн закрыла глаза и кивнула.

— Ты довела меня до гребаного сердечного приступа, — проворчала Молли. — Я могла, черт возьми скопытится от беспокойства. Повезло, что у нас такие хорошие друзья, которым не начхать на твою бестолковую жизнь. Простите мою грубость, пастор. Не думайте, что это само собой разумеющееся.

— Я знаю, — проговорила Квинн сквозь разбитые губы.

Молли ткнула усохшим пальцем в Лиама.

— Это относится и к тебе, большой солдат.

Бишоп покачал головой, в его глазах читалась вина.

— Мне следовало пойти с тобой.

Лиам махнул усталой рукой.

— Я просил тебя оберегать их. Они в безопасности. Ты сделал все, что требовалось.

— И все же, ты не должен был идти один. Ни один солдат никогда не должен оставаться один. Мне стоило прикрывать твою спину.

Лиам пожал плечами. От такого внимания ему стало не по себе. Когда он служил в отряде «Дельта», у него всегда была команда братьев. Его армейское подразделение постоянно прикрывало его спину.

Однако за прошедшие годы…

До Коллапса он стремился к изоляции, прячась в своем поместье на севере Мичигана. Это казалось проще и безопаснее.

«И ты потерял цель, радость или смысл», — напомнил ему голос в его голове.

Здесь Лиам их снова нашел. Здесь он нашел Ханну.

— Мы добрались до дома. Это главное.

— Они правы, — заметила Эвелин. — У вас обоих есть люди, которым не все равно, что с вами происходит. Самоубийство во имя славы никому не поможет.

Она передала чистые повязки Ханне, чтобы та закончила перевязывать ладонь Квинн, и вернулась к Лиаму. Расстегнув пуговицы на его рубашке, она освободила его от нее.

Холодный воздух ударил ему в грудь, кожа покрылась мурашками. На его торсе виднелись старые шрамы — порезы от ножей, круглые белые пятна от пары пуль, рельефные утолщения от осколков на бицепсе и левом верхнем ребре.

Эвелин велела ему лечь на спину, сдирая пропитанные гноем и кровью бинты с его левой нижней стороны.

Нахмурившись, она указала на красную рану от последнего огнестрельного ранения.

— Ты можешь умереть от инфекции так же легко, как и любой другой парень. Поэтому дай себе время вылечиться. Больше никаких геройств.

— Я согласен, — ответил Лиам. — Но, боюсь, это невозможно.

— Почему? —