Три русские народно-демократические сказки - Валерий Юрьевич Чумаков

олигархи уж на ногах ели стоят, а у Ивана-депутата хмеля — ни в одном глазу, что значит — сила депутатская. Вот, как колоколец к заседанию уже прозвенел, Иван и говорит:

— Ну, други-олигархи, а теперь на посошок самый главный кубок поднимем — за государство наше отеческое, да за народ наш любимый.

И велел он самый большой кубок подать, тот, что ему Президент страны на день выборов подарил. Принесли кубок аж в четыре ведра.

— Налейте, — говорит, — сюда самого дорогого коньяка.

А буфетчик и спрашивает:

— Кто платить-то будет?

Иван не богат был, он же взяток у олигархов не брал, да на службе у предпринимателей не состоял. Вот он и говорит:

— Олигархи тебе заплатят. Они меня сюда позвали, им и плату платить. Али, — спрашивает олигархов, — вы за государство наше, да за народ наш славный пить откажетесь, да за коньяк не заплатите?

А олигархи уж и не понимают ничего. Один только из них, старенький совсем, не совсем опьянел. Он еще в прежние времена красным директором был, так что силенку к хмелю имел. Поднял он голову, да говорит:

— Заплатить-то мы заплатим, не про то разговор, да только вот стоит ли за Родину буржуйский французский напиток пить? Не лучше ль водочки родной заказать?

Понял Иван хитрость олигаршью, что не за Родину олигарх радеет, а за карман свой олигарший, водка-то не в пример дешевле коньяка была, да говорит:

— Вино-то это французское, да только делал его наш народ. Скольких наших людей вы за границу за малую деньгу на великий труд отправили? И пашню пашут, и виноградники сажают, и виноград собирают, и сок из него давят все наши братья, которых вы, олигархи ненасытные, тут голодом морите. А тамошние буржуи это вино-коньяк только по бутылкам разливают, да вам, в обмен на добро наше народное, на нефть, на газ, поставляют. Так что наше это вино и не стыдно мне такой кубок за нашу землю-матушку да за народ многострадальный поднять.

Поднял он кубок с четырьмя ведрами коньяка и одним глотком все выпил. А после велел каждому из олигархов по такому же налить и каждого выпить заставил. Как выпили они, так и попадали сразу. А Иван вытащил у них кредитки-визитки, кинул буфетчику, да говорит:

— Списывай, — говорит, — деньги, да все в бюджет отправляй, чтобы малых, да сирых кормить, да ни одной копейки не утаи, а я тебя своим депутатским запросом проверю. Хоть копейку украдешь у народа — не сносить тебе головы.

Стал буфетчик деньги снимать, а коньяк такой дорогой оказался, что пришлось за него олигархам четыре месторождения нефтяных да одно газовое государству отдавать.

Тем временем, заседание уже началось. Спикер явку проверяет, смотрит — нет депутата Ивана Добрынина. А он Ивана не любил, за честность, за прямоту, да за то, что мешал он ему закон провести о том, чтобы ему, спикеру, зарплату в сто раз увеличить. Ну, думает спикер, сегодня вечером по телевизору скажу, что депутат Иван Добрынин заседания важные прогуливает-непосещает, электорат от него и отвернется. Только он так подумал, как отворилась парадная дверь и вошел в зал депутат Иван Добрынин. Он по проходу идет, а под мышками олигархов пьяных несет. Подошел Иван-депутат к трибуне, поднял олигархов как котят за шиворот, да и говорит залу:

— Братья депутаты! Посмотрите на этих упырей ненасытных, что к государству нашему присосались и соки из него сосут. Вот так они нашу нефть, да наш газ на коньяк французский меняют да животы свои набивают. На деньги, народу нашему принадлежащие, они и пьянствуют, и жируют, а народ в это время с голоду пухнет. Ежели вы за народ, ежели вы за государство наше, то давайте прямо сейчас проголосуем. Кто за то, чтобы все добро народное у олигархов в бюджет забрать, а их в их любимую Францию, да в Америку выслать, поднимите руки!

Испугались депутаты, что их в пособничестве олигархам обвинят, да руки все и подняли. Узнал об этом Президент страны и страшно обрадовался. Он то давно мечтал с олигархами-кровопивцам разделаться, до только не знал, как. Позвал он к себе честного депутата Ивана Добрынина.

— Проси, — говорит, — у меня все, чего хочешь, все исполню.

А Иван-депутат ему и говорит:

— Ничего мне, товарищ Президент, не надо, а только поклянись мне на Конституции нашей, что ни копейки из бюджета никто не уворует, да все на сирых и бедных пойдет, чтобы страна наша богатела, да нищеты не знала.

Подивился президент такому ответу депутатскому, он то ждал, что Иван будет спикерства просить, али места министерского, али поста руководящего, да, делать нечего. Обещал — надо выполнять. Взял он со стола Конституцию, только хотел поклясться, но депутат Иван говорит:

— Стой, не на той Конституции надо клясться. Вели, чтобы принесли самую главную.

Пришлось президенту приказать, чтобы принесли ему специальную Конституцию, которую только на инаугурацию выносят. Тут и журналисты из пула поналетели, бегают, фотоаппаратами щелкают, камерами снимают, диктофонами пишут, как Президент страшную клятву народу дает.

А олигархов из страны выслали. Вот только выслать-то их выслали, а другие государства их не принимают.

— У нас, — говорят, — и своих дармоедов полон огород, нам чужие не к чему. Пока у них деньги были, мы их еще терпели, а без денег они нам и вовсе не нужны.

Так они с тех пор и жили, меж двух границ. Кто в аэропорту, кто на вокзале, кто в порту океанском. До тех пор так жили, пока не взмолились и не стали упрашивать народ, который раньше обирали, обкрадали, чтобы пустили их на родину. Пообещали они, что больше народного добра не тронут, а будут работать наравне со всеми. Народ их и простил. То-то у них радости было.

А депутата Ивана Добрынина по новой депутатом выбрали. Хотели и в президенты выбрать, да он отказался.

— Не по мне, — говорит, — должность президентская. Далека она от народа. Я лучше посередке буду.

Так он и стал жить дальше. Жить-поживать, да для страны своей любимой и народа добра наживать.