Повелитель игры - Лоренсо Сильва

Крик, донесшийся из спальни, заставил его подскочить. Морщась от боли, Бэленджер с трудом поднялся с дивана, неуверенной походкой добрел до двери и увидел, как в соседней комнате Аманда мечется под одеялом, отбиваясь от собственных кошмаров. Он погладил ее по голове и попытался объяснить, что она в безопасности, что нет ни «Парагона», ни тьмы, ни насилия, ни ужаса.

Кланг.

В глубине его памяти, все еще одержимой недавними ужасами, оторвавшийся лист металла продолжал греметь о стену заброшенного дома.

Кланг — скорбный ритмичный набат рока.

Он уснул рядом с нею. Они обнялись во сне. В следующие ночи все повторилось. Бэленджер и Аманда никогда не выключали свет. Дверь спальни оставалась открытой. В закрытых комнатах их прошибал пот. Через две недели они стали любовниками.

Бэленджер совершал все более продолжительные прогулки. Как-то серым декабрьским днем, когда он возвращался от покрытых толстым слоем снега монументов на Грэнд-Арми-плаза, из автомобиля, стоявшего перед особняком, вылезли двое мужчин. Оба в темных пальто. С кислыми лицами. На морозе изо ртов у них вылетали облачка пара.

— Франк Бэленджер? — осведомился тот, что был повыше.

— А вы кто?

Синхронными движениями они извлекли удостоверения: «Соединенные Штаты Америки. Министерство финансов».

— Подпишите здесь. — Как только все трое вошли в квартиру, второй агент, покоренастее, протянул Бэленджеру авторучку и бумагу с напечатанным текстом.

— Я предпочел бы сначала прочесть.

— Здесь сказано, что вы отказываетесь от любых претензий на то вещественное доказательство, которое передали полиции Эсбёри-Парка.

— От «двойного орла», — пояснил высокий агент.

Теперь до Бэленджера дошло, и он еще сильнее невзлюбил их.

— Согласно «Закону о золотом резерве» от тысяча девятьсот тридцать третьего года использовать золотые монеты в качестве платежного средства запрещено, — сообщил коренастый агент. — Гражданам разрешается иметь их в коллекциях. Но вы, естественно, не можете владеть тем, что украли.

— Я ее не крал. — Бэленджер почувствовал, что у него вспыхнули щеки. — Законный владелец умер в тысяча девятьсот тридцать девятом году. Монеты были спрятаны в отеле «Парагон». Все эти годы, до тех пор, пока я не положил этот раритет в карман, он никому не принадлежал.

— Единственная монета, уцелевшая после пожара. Вы хоть рассмотрели ее?

Бэленджер постарался собраться с силами, чтобы его голос не дрожал, и ответил:

— Мне было как-то не до этого. Приходилось жизнь спасать.

— Она датирована тысяча девятьсот тридцать третьим годом. Прежде чем правительство запретило использовать золото в денежном обороте, монетный двор целый год чеканил «двойных орлов». Все монеты подлежали уничтожению. — Высокий агент помолчал и добавил: — Но небольшую часть монет украли.

— В том числе и ту, которая попала к вам в карман, — вновь вступил в разговор второй сотрудник Министерства финансов. — А это значит, что она является собственностью правительства США. Эти монеты настолько редки, что последнюю из попавших к нам в руки выставили на аукцион «Сотби».

— Где за нее заплатили почти восемь миллионов долларов, — сообщил первый агент.

Названная им сумма оказалась настолько велика, что Бэленджер на мгновение потерял дар речи.

— Согласно юридической процедуре, мы выплатили человеку, у которого получили монету, часть вырученной суммы и намерены сделать такое же предложение вам, — продолжал агент. — Мы называем это вознаграждением нашедшему. Оно достаточно велико для того, чтобы о нем можно было широко объявить и тем самым поощрить других любителей раритетов отказываться от нелегальной собственности. При этом им не будут задавать лишних вопросов.

— Что же может представлять собой это вознаграждение? — самым беззаботным тоном, на какой был способен, осведомился Бэленджер.

— Исходя из того, что монета уйдет по такой же цене, что и предыдущая? Вы получите два миллиона долларов.

Дыхание вернулось к Бэленджеру не сразу.

Стоял прекрасный майский субботний день. Обливаясь потом после долгой пробежки по Проспект-парку, Бэленджер и Аманда открыли входную дверь дома и принялись просматривать все то, что оказалось в почтовом ящике.

— Есть что-нибудь интересное? — спросила Аманда, когда они двинулись вверх по ступенькам.

— В основном предложения от советников по финансам. Все хотят объяснить мне, что нужно делать с деньгами, которые мы получили за монету. Просьбы от всяких благотворителей. Счета.

— Теперь мы хотя бы можем их оплачивать.

— Странно, — сказал вдруг Бэленджер.

— Что случилось?

— Взгляни.

Не дожидаясь, пока они окажутся в квартире, Бэленджер протянул ей конверт. Бумага выглядела пожелтевшей и высохшей от старости.

Аманда нахмурилась, поднесла конверт к носу и заметила:

— Пахнет плесенью.

— Так и должно быть. Взгляни на марку.

— Два цента? Быть такого не может.

— Теперь посмотри на штемпель.

Тот выцвел, но надпись вполне можно было разобрать.

— Тридцать первое декабря.

— Читай дальше.

— Тысяча восемьсот девяносто девять… что за?.. — Аманда мотнула головой. — Это, наверное, кто-то шутит.

— Возможно, рекламное ухищрение, — предположил Бэленджер.

Войдя в квартиру, Аманда разорвала конверт, вынула листок бумаги и сказала:

— Такой же старый, как и конверт. Пахнет точно так же.

Письмо было написано от руки, убористым, но четким почерком. Чернила казались выцветшими, как и штемпельная краска на конверте.

М-ру Франку Бэленджеру

Дорогой сэр!

Простите, что я, не будучи знаком, обращаюсь к Вам. Зная, насколько сильно Вы интересуетесь прошлым, я позволил себе использовать старинный конверт и марку, чтобы привлечь ваше внимание. Я приглашаю Вас и мисс Эверт в первую субботу июня, в час дня, присоединиться ко мне и группе моих друзей в Манхэттенском клубе любителей истории (адрес см. ниже). После небольшого угощения я намерен прочесть лекцию о посланиях будущему, которые мы вскрываем в настоящее время, чтобы лучше понять прошлое. Я имею в виду, как Вы, конечно, поняли, эти чудесные древне-новые артефакты, которые часто называют капсулами времени.

Ваш

Эдриен Мердок.

— Капсулы времени? — недоуменно произнесла Аманда. — Что еще за ерунда?..

— Первая суббота июня. — Бэленджер заглянул в кухню, где висел календарь. — Это уже через неделю. Как там написано? Манхэттенский клуб любителей истории?