Хохот степей - Александра Питкевич

Эргет Салхи

Если бы не нужен был отдых лошадям, и не темнота ночи, мы бы ехали дальше, не делая привалов. До улуса было всего-то пара дней, а пройденный путь велик, но скакать без остановки — значило совсем не добраться. Впятером, мы сидели у огня, ожидая, когда солнце окрасит горизонт и можно будет тронуться в дорогу. Сейчас, пока мы еще не в чистой и открытой степи, было бы опасно идти в темноте.

Первыми встрепенулись кони, сонно подняв головы и прядая ушами. Так как следить за огнем и стоять на страже был мой черед, я поднял голову от деревяшки, которую стругал, чтобы не заснуть, прислушиваясь.

Шорох, треск веток, тихие охи. Все это донеслось до меня через два десятка вдохов. Кто-то небольшой и явно неумелый продирался сквозь негустой, в этом месте, подлесок.

— Проснитесь, братья, — тихо позвал я, вынуждая храбрых нойонов открыть глаза. Звери не ходят так по лесу, а чужое присутствие в такой час обычно не приносит ничего доброго.

Меховые накидки зашевелились, и, как медведи после снегов, из завалов на меня глянули черные глаза воинов.

— Что, Эргет? — сонно, крепче сжимая рукоять кривого ятагана, спросил Тамгир.

— Слушай, брат.

Звук уже был так близко, что и напрягаться не нужно было. Кто-то шел прямо к нам. Поднявшись, я шагнул ближе к лесу, не чувствуя угрозы, и позволяя братьям отойти ото сна.

Прошло совсем немного времени, когда на поляну, едва дыша, с трудом переставляя ноги в разваливающихся сапожках, вывалилась девушка. Ее огромные глаза в ужасе осмотрели нас, а затем ночная гостья рухнула на колени к моим ногам, хватая за полу кафтана, как за последнюю надежду.

— Спрячьте меня, — тихо, на языке гор, с мольбой попросила она. Первым порывом было оттолкнуть ее, так непривычно и неприятно было поведение девушки, но присмотревшись, я разобрал паххетские узоры в одежде, и три косицы, светлого, почти пепельного цвета.

Горянка в одежде восточных купцов? Мы видели ближе к ночи караван, что стоял в стороне от тракта, но обычно рабынь стерегли достаточно хорошо, чтобы кто-то сумел сбежать. Тем более, так далеко.

— Прошу, спасите меня, — в свете огня, что разгорелся с новой силой, получив порцию дров, я сумел рассмотреть многое. На ней не было ни ошейника рабы, ни украшений жены или невесты. Паххеты явно рассчитывали сбыть ее с рук по прибытии на родину.

Выдернув полу длинного кафтана, я отступил на несколько шагов, чтобы рассмотреть беглянку лучше.

Тонкая, бледная. Одежда не дорогая, а украшений вовсе нет. Точно на продажу.

Решив, что небо само должно разбираться с ней, а мне нет дела до паххетской беглянки, я молча вернулся на прежнее место у огня, взяв в руки не до конца вырезанную фигурку.

Девица так и стояла на коленях, с мольбой оглядывая братьев, что потягивались под меховыми накидками. Ночи даже на окраине степи пока еще были холодными и сырыми. Я почти закончил вырезать нос лисы, когда за деревьями раздалось лошадиное ржание и свист.

Неужто паххеты обнаружили пропажу? Не так и хорошо они следят за своим имуществом, как рассказывают.

Услышала это и девушка, тихо заскулив, и прямо на коленях двинувшись ко мне.

— Прошу, спасите. Они убьют меня за побег. Пожалуйста, — тонкие пальцы снова уцепились за одежду, вынуждая поднять взгляд.

Несколько ударов сердца я рассматривал ее лицо, пытаясь угадать, что помимо страха еще есть в этой маленькой душе, но ничего не смог увидеть там, в глубине. Меня привлекли глаза. Яркие, синие, как чистое вечное небо над головой.

Не совсем определившись, что мне с нее, я откинул в сторону меховую накидку, что укрывала от холода ночью, махнув головой девушке.

Лошади все приближались, и было уже видно, как огни пляшут между деревьев, когда беглянка, наконец, забралась под шкуру. Накинув на нее мех, я молча продолжил вырезать фигурку, кивнув одному из братьев.

Понятливый воин тут же веткой затер слабые следы на песке, скрывая присутствие беглянки от внимательных глаз. Тамгир только покачал головой, но смолчал. Это было мое дело, и брат не станет поднимать шум и спор из-за женщины.

* * *

Сапожки, совсем не предназначенные для беготни по темным лесам, развалились почти сразу, после того как предрассветная роса промочила тонкую ткань насквозь. Колючие ветки царапали лицо, цеплялись за одежду, но я упрямо брела куда-то вперед. Было не важно, куда бежать, только бы подальше от стоянки.

Долго меня искать не станут, так что с рассветом мне и было только нужно, что укрыться в какой-то тени и переждать. Только планам не суждено было сбыться.

Сперва моих ушей, сквозь сиплое дыхание и треск ветвей под ногами, достиг звук рога, который использовал обычно Хасан. А после, когда сердце забилось, словно набат, я не слышала больше ничего, кроме этого грохота.

Дрожа, спотыкаясь и обдирая руки, я помчалась сквозь кусты. Не знаю, сколько еще времени прошло, но в какой-то момент сквозь темноту мелькнул слабый огонек. Надежда, совсем неоправданная и глупая, вспыхнула в груди.

Продираясь сквозь кусты, не чувствуя гудящих ног, я вывалилась на поляну, где, словно молчаливые боги степей, сидели мужчины, одетые в меха и вышитые кафтаны.

Рухнув на колени перед ближайшим мужчиной, который казался мне великаном, я только и смогла разглядеть, что сапоги с загнутыми носами. Степняков на своей земле боялись даже хитрые паххеты. Поговаривали, что сами духи на их стороне, так что если кто и мог меня укрыть от глаз торговцев, так это они.

Взмолившись, не представляя, что могу предложить взамен, я надеялась только на то, что степняки понимают мой родной язык.

Но нет, мужчина выдернул из моих рук полу кафтана, которую я инстинктивно ухватила, и сел на большое бревно у костра, больше не глядя на меня. Окинув взглядом поляну, я поняла, что никто из присутствующих больше не смотрит в мою сторону, занимаясь только своими делами.

Шум за спиной, лошадиное ржание и треск веток стали громче, изгнав остатки смелости и гордости, что все еще ютились где-то в глубине, я подползла к великану, что первым встретился мне.

— Прошу, спасите. Они убьют меня за побег. Пожалуйста.

Степняк молчал, разглядывая меня черными глазами. Я успела рассмотреть и сложную серьгу в ухе, и какое-то затейливое плетение косиц, и аккуратную бородку, но на лице не дрогнул ни единый мускул, чтобы показать, что меня услышали.

Мгновения тянулись долго, пока степняк вдруг не откинул какую-то шкуру рядом, кивнув туда. Не очень уверенная, что все поняла верно, я сжалась комочком у самой ноги мужчины, когда мех накрыл меня сверху.

_________________________

улус — становище кочевников. Семья.

найоны — благородные воины, что-то типа рыцарей.